Верико проснулась на рассвете и сразу бросилась к окну. Там за ночь навалило снега, да так много, что ей даже показалось, что впервые в жизни она увидела свой город таким ослепительно белым.
Последнее время любая мелочь вызывает у Верико неподдельный интерес и восхищение. Эта зима – последняя в ее жизни. У нее финальная стадия рака, и врачи говорят, что ей осталось жить от силы полгода.
"Никогда не задумывалась я о смерти. А вот сейчас, когда мне так плохо стало, стала понимать, что вот-вот умру. В пессимизм ударилась, даже не знаю почему. Я же оптимистка", – оказывается Верико совсем не разучилась улыбаться.
Ей было 40 лет, когда врачи поставили страшный диагноз – рак. С неизлечимой болезнью Верико борется последние шесть лет, но всегда категорически отказывалась от госпитализации. Все процедуры она проводила на дому, однако пару недель назад оказалась не в состоянии самостоятельно справляться с болью.
Из-за головокружения и тошноты Верико была не в состоянии есть, спать и даже разговаривать со своими родными. Семье пришлось принять нелегкое решение – они согласились, чтобы Верико перебралась в хоспис – место, куда приходят умирать.
Трехэтажное обшарпанное здание с решетками на окнах расположено на окраине Тбилиси. Неподалеку находится излюбленное место летнего досуга горожан – озеро Лиси. Хоспис появился здесь в начале прошлого десятилетия, но о его существовании до сих пор мало кому известно, а те, кто все же побывал в этом убежище последнего упокоения смертельно больных людей, предпочитают об этом не вспоминать.
Гробовая тишина встречает посетителей хосписа. В коридорах не слышно характерных для больничных заведений оживленной болтовни пациентов и беготни медсестер. Врачи разговаривают вполголоса.
Двери во все палаты наглухо закрыты. Что происходит внутри этих комнат, можно разглядеть лишь мельком, когда кто-то случайно приоткроет дверь или забудет ее притворить. В центре на железной койке лежит исхудавший неподвижный человек, рядом капельница. Кто-то из близких дежурит в ожидании скорой и подчас мучительной смерти больного.
Но для Верико ситуация складывается почти восхитительно. После курса наблюдения врачи разрешат ей вернуться домой. Когда ее состояние вновь станет критическим, если она того пожелает, Верико сможет вновь прийти в хоспис.
Она оказалась единственной из 18 пациентов, с кем мне удалось пообщаться. Остальные были не в состоянии. Сама Верико мне призналась, что старается не думать о том, что происходит с другими обитателями мрачного дома, чтобы вовсе не упасть духом.
В ее палате царит предновогоднее настроение. На Верико – красный жакет, на котором вышит елочный рождественский венок. На столе – мандарины и чурчхела, а на подоконнике – домашняя ваза со свежими цветами.
"Как мне может быть скучно, ведь у меня такая сестра. Она все время здесь, не оставляет ни на минуту..." – едва успевает сказать Верико, как ее тут же перебивает старшая сестра Нино, о которой идет речь:
"Никому не разрешаю остаться здесь, только я. Мне кажется, если меня здесь не будет, может что-то случиться. У нас такие с ней отношения, она мне как дочка".
За те несколько дней, что Верико пролежала в хосписе, сестры вспомнили и обсудили все важные события в их жизни. Почти 20 лет назад Верико сбежала из дома со своим возлюбленным, за которого впоследствии вышла замуж. Этот случай сестры оценивают по-разному. Нино до сих пор уверена, что бегство сестры было изменой их дружбе.
Когда человек попадает в хоспис, тяжелее всего приходится его родственникам. Они категорически отказываются верить в то, что близкий человек находится в безнадежном состоянии. Сюда попадают люди на последней стадии рака и СПИДа, а также находящиеся в коме после тяжелого инсульта. Почти в половине случаев, выслушав врача, родные увозят больных, чтобы проконсультироваться в других лечебных заведениях – здесь, верят они, ошиблись с диагнозом.
"Мы не даем здесь ложных надежд, – говорит один из основателей хосписа Ремо Гамечава. – В больном нужно видеть личность... интеллектуального человека, который ориентируется в пространстве. Давать ложные надежды, что через неделю ты будешь бегать и скакать на лошади, – так тоже нельзя".
Здесь нет аппаратов искусственного дыхания и другой техники для поддержания существования тяжелобольного. Единственное, что готовы предложить в хосписе, – это возможность достойно и безболезненно умереть.
Нино категорически отказывается верить, что жизнь ее родной сестры может оборваться. Она хмурится и в неистовстве начинает топать ногами, когда Верико в очередной раз заводит разговор о смерти. За эти годы борьба с болезнью сестры для Нино стала смыслом ее собственного существования.
Лекарства для больных раком – одни из самых дорогих в Грузии. Все деньги в семье Верико уходят на медикаменты. Не осталось ни одного банка, в котором ее семья не имела бы непокрытого кредита. Верико это сильно тревожит. Всю жизнь она была при деле, работала медсестрой в нескольких тбилисских больницах. А сейчас сама оказалась в роли пациентки.
"По работе я очень скучаю. Я ведь ее так любила! И пациентов моих я очень уважала..." – вздыхает Верико.
Мы говорили долго, без тени напряжения и неловкости. Верико была очень доброжелательна, а когда я собралась уходить, проводила меня улыбкой. На выходе в коридоре я увидела уголок с иконами. Здесь родные больных зажигают свечи. На столе молитвенники. Один из них был раскрыт на молитве "За упокой".
Последнее время любая мелочь вызывает у Верико неподдельный интерес и восхищение. Эта зима – последняя в ее жизни. У нее финальная стадия рака, и врачи говорят, что ей осталось жить от силы полгода.
"Никогда не задумывалась я о смерти. А вот сейчас, когда мне так плохо стало, стала понимать, что вот-вот умру. В пессимизм ударилась, даже не знаю почему. Я же оптимистка", – оказывается Верико совсем не разучилась улыбаться.
Ей было 40 лет, когда врачи поставили страшный диагноз – рак. С неизлечимой болезнью Верико борется последние шесть лет, но всегда категорически отказывалась от госпитализации. Все процедуры она проводила на дому, однако пару недель назад оказалась не в состоянии самостоятельно справляться с болью.
Из-за головокружения и тошноты Верико была не в состоянии есть, спать и даже разговаривать со своими родными. Семье пришлось принять нелегкое решение – они согласились, чтобы Верико перебралась в хоспис – место, куда приходят умирать.
Трехэтажное обшарпанное здание с решетками на окнах расположено на окраине Тбилиси. Неподалеку находится излюбленное место летнего досуга горожан – озеро Лиси. Хоспис появился здесь в начале прошлого десятилетия, но о его существовании до сих пор мало кому известно, а те, кто все же побывал в этом убежище последнего упокоения смертельно больных людей, предпочитают об этом не вспоминать.
Гробовая тишина встречает посетителей хосписа. В коридорах не слышно характерных для больничных заведений оживленной болтовни пациентов и беготни медсестер. Врачи разговаривают вполголоса.
Двери во все палаты наглухо закрыты. Что происходит внутри этих комнат, можно разглядеть лишь мельком, когда кто-то случайно приоткроет дверь или забудет ее притворить. В центре на железной койке лежит исхудавший неподвижный человек, рядом капельница. Кто-то из близких дежурит в ожидании скорой и подчас мучительной смерти больного.
Но для Верико ситуация складывается почти восхитительно. После курса наблюдения врачи разрешат ей вернуться домой. Когда ее состояние вновь станет критическим, если она того пожелает, Верико сможет вновь прийти в хоспис.
Она оказалась единственной из 18 пациентов, с кем мне удалось пообщаться. Остальные были не в состоянии. Сама Верико мне призналась, что старается не думать о том, что происходит с другими обитателями мрачного дома, чтобы вовсе не упасть духом.
В ее палате царит предновогоднее настроение. На Верико – красный жакет, на котором вышит елочный рождественский венок. На столе – мандарины и чурчхела, а на подоконнике – домашняя ваза со свежими цветами.
"Как мне может быть скучно, ведь у меня такая сестра. Она все время здесь, не оставляет ни на минуту..." – едва успевает сказать Верико, как ее тут же перебивает старшая сестра Нино, о которой идет речь:
"Никому не разрешаю остаться здесь, только я. Мне кажется, если меня здесь не будет, может что-то случиться. У нас такие с ней отношения, она мне как дочка".
За те несколько дней, что Верико пролежала в хосписе, сестры вспомнили и обсудили все важные события в их жизни. Почти 20 лет назад Верико сбежала из дома со своим возлюбленным, за которого впоследствии вышла замуж. Этот случай сестры оценивают по-разному. Нино до сих пор уверена, что бегство сестры было изменой их дружбе.
Когда человек попадает в хоспис, тяжелее всего приходится его родственникам. Они категорически отказываются верить в то, что близкий человек находится в безнадежном состоянии. Сюда попадают люди на последней стадии рака и СПИДа, а также находящиеся в коме после тяжелого инсульта. Почти в половине случаев, выслушав врача, родные увозят больных, чтобы проконсультироваться в других лечебных заведениях – здесь, верят они, ошиблись с диагнозом.
"Мы не даем здесь ложных надежд, – говорит один из основателей хосписа Ремо Гамечава. – В больном нужно видеть личность... интеллектуального человека, который ориентируется в пространстве. Давать ложные надежды, что через неделю ты будешь бегать и скакать на лошади, – так тоже нельзя".
Здесь нет аппаратов искусственного дыхания и другой техники для поддержания существования тяжелобольного. Единственное, что готовы предложить в хосписе, – это возможность достойно и безболезненно умереть.
Нино категорически отказывается верить, что жизнь ее родной сестры может оборваться. Она хмурится и в неистовстве начинает топать ногами, когда Верико в очередной раз заводит разговор о смерти. За эти годы борьба с болезнью сестры для Нино стала смыслом ее собственного существования.
Лекарства для больных раком – одни из самых дорогих в Грузии. Все деньги в семье Верико уходят на медикаменты. Не осталось ни одного банка, в котором ее семья не имела бы непокрытого кредита. Верико это сильно тревожит. Всю жизнь она была при деле, работала медсестрой в нескольких тбилисских больницах. А сейчас сама оказалась в роли пациентки.
"По работе я очень скучаю. Я ведь ее так любила! И пациентов моих я очень уважала..." – вздыхает Верико.
Мы говорили долго, без тени напряжения и неловкости. Верико была очень доброжелательна, а когда я собралась уходить, проводила меня улыбкой. На выходе в коридоре я увидела уголок с иконами. Здесь родные больных зажигают свечи. На столе молитвенники. Один из них был раскрыт на молитве "За упокой".
