Генеральная прокуратура Южной Осетии направила в Россию более 60 уголовных дел, связанных с хищениями российской помощи в 2008-2011 годах, для проведения встречных проверок и возможного привлечения к ответственности российских чиновников и бизнесменов. Но ответа от российских коллег прокуратура так и не дождалась.
Генпрокуратура возбуждает новые уголовные дела по фактам хищения послевоенной российской помощи. На минувшей неделе к ним добавилось еще два – против российских компаний, причинивших ущерб республике на десятки миллионов рублей. Всего по официальным данным в российскую Генпрокуратуру для дальнейшего расследования направлено более 60 подобных уголовных дел.
На прошедшем 11 февраля расширенном заседании у президента Леонида Тибилова в голосе генпрокурора появись первые пессимистические нотки по поводу судьбы этих расследований. "К сожалению, на запросы о проведении встречных проверок на территории России мы ответа еще не получили", – отметил Мераб Чигоев.
Председатель российского Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов считает, что Мераб Чигоев напрасно разочаровывается: ему-то президент Тибилов дал указание разобраться с распилом, а вот президент Путин, по всей видимости, своим прокурорам такого указания пока не давал:
"Я думаю, если чиновники получат пинок от президента Путина, то тогда начнут разбираться. Что для этого нужно? Нужно, чтобы сложились конкретные политические истории людей, за которые их нужно было бы пнуть. Если этого нет, если все там, в принципе, нормальные ребята, то ничем не закончатся эти уголовные дела. Поскольку история "внутриэлитная", то и приниматься решения будут по раскладам правящего класса, по принципу "если вы не будете вписываться в ту вертикаль, которой я руковожу, то вы в ней не будете, а дальнейшую судьбу вашу мы определим".
Т.е. если "пилили" "порядочные лояльные ребята", то, скорее всего, ведомство Чигоева сработало в корзину, и достать главных организаторов распила российской помощи или даже участников среднего звена, в т.ч. бывших земляков, неплохо устроившихся в единокровной Северной Осетии или Москве, – не получится.
Получается, что в пределах досягаемости югоосетинских правоохранителей только головы местных стрелочников, которые верой и правдой служили прежнему режиму, жили по его законам и правилам. Но и потащить их всех скопом на плаху тоже вряд ли получится, потому что местные люди уже тычут пальцами в новенькие, запакованные в целлофаны иномарки, пригнанные в Южную Осетию новыми радетелями республики или их родственниками. В этих условиях наказание бывших чиновников неминуемо будет истолковано как расправа с политическими оппонентами, попытка укрепить свою власть и т.п.
Трудно себе представить, что Южная Осетия сможет отказаться от коррупции, т.к. республика уже является частью российского экономического и бюрократического пространства, в котором коррупция – это часть идеологии, системы управления страной, мотивации чиновников. Но в то же время, в отличие от России, в Южной Осетии коррупция воспринимается обществом как смертный грех, как воровство у сирот, вдов и старух, оставшихся без сыновей, как бизнес на крови и бедах соплеменников. А как может маленькое общество наказать своих правителей за грех "крысятничества", мы уже видели в ноябре 2011 года.
Получается какой-то замкнутый круг, говорит эксперт Центра по изучению постсоветского пространства Александр Караваев:
"Из этого выхода нет, как показывает практика в подобных случаях, половина этих уголовных дел или даже больше будет спускаться на тормозах. Вместо уголовной ответственности будет применяться административная, будут различные послабления, но какая-то часть дел все же будет доведена до конца, чтобы продемонстрировать жесткость политического курса, – без этого не обойтись. Тут эффективность заключается в маневрировании между тем, что, с одной стороны, ты не можешь отказаться от коррупции как элемента экономической системы, а с другой стороны, ты должен постоянно демонстрировать акции по борьбе с этим явлением".
Т.е., считает эксперт, получается, как в байке про садового сторожа, который периодически стреляет поверх деревьев солью, чтобы, не дай бог, не поранить ребятишек, ворующих яблоки. Но стрелять необходимо, чтобы ребятишки не выломали деревья с корнями.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Генпрокуратура возбуждает новые уголовные дела по фактам хищения послевоенной российской помощи. На минувшей неделе к ним добавилось еще два – против российских компаний, причинивших ущерб республике на десятки миллионов рублей. Всего по официальным данным в российскую Генпрокуратуру для дальнейшего расследования направлено более 60 подобных уголовных дел.
На прошедшем 11 февраля расширенном заседании у президента Леонида Тибилова в голосе генпрокурора появись первые пессимистические нотки по поводу судьбы этих расследований. "К сожалению, на запросы о проведении встречных проверок на территории России мы ответа еще не получили", – отметил Мераб Чигоев.
Председатель российского Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов считает, что Мераб Чигоев напрасно разочаровывается: ему-то президент Тибилов дал указание разобраться с распилом, а вот президент Путин, по всей видимости, своим прокурорам такого указания пока не давал:
"Я думаю, если чиновники получат пинок от президента Путина, то тогда начнут разбираться. Что для этого нужно? Нужно, чтобы сложились конкретные политические истории людей, за которые их нужно было бы пнуть. Если этого нет, если все там, в принципе, нормальные ребята, то ничем не закончатся эти уголовные дела. Поскольку история "внутриэлитная", то и приниматься решения будут по раскладам правящего класса, по принципу "если вы не будете вписываться в ту вертикаль, которой я руковожу, то вы в ней не будете, а дальнейшую судьбу вашу мы определим".
Т.е. если "пилили" "порядочные лояльные ребята", то, скорее всего, ведомство Чигоева сработало в корзину, и достать главных организаторов распила российской помощи или даже участников среднего звена, в т.ч. бывших земляков, неплохо устроившихся в единокровной Северной Осетии или Москве, – не получится.
Получается, что в пределах досягаемости югоосетинских правоохранителей только головы местных стрелочников, которые верой и правдой служили прежнему режиму, жили по его законам и правилам. Но и потащить их всех скопом на плаху тоже вряд ли получится, потому что местные люди уже тычут пальцами в новенькие, запакованные в целлофаны иномарки, пригнанные в Южную Осетию новыми радетелями республики или их родственниками. В этих условиях наказание бывших чиновников неминуемо будет истолковано как расправа с политическими оппонентами, попытка укрепить свою власть и т.п.
Трудно себе представить, что Южная Осетия сможет отказаться от коррупции, т.к. республика уже является частью российского экономического и бюрократического пространства, в котором коррупция – это часть идеологии, системы управления страной, мотивации чиновников. Но в то же время, в отличие от России, в Южной Осетии коррупция воспринимается обществом как смертный грех, как воровство у сирот, вдов и старух, оставшихся без сыновей, как бизнес на крови и бедах соплеменников. А как может маленькое общество наказать своих правителей за грех "крысятничества", мы уже видели в ноябре 2011 года.
Получается какой-то замкнутый круг, говорит эксперт Центра по изучению постсоветского пространства Александр Караваев:
"Из этого выхода нет, как показывает практика в подобных случаях, половина этих уголовных дел или даже больше будет спускаться на тормозах. Вместо уголовной ответственности будет применяться административная, будут различные послабления, но какая-то часть дел все же будет доведена до конца, чтобы продемонстрировать жесткость политического курса, – без этого не обойтись. Тут эффективность заключается в маневрировании между тем, что, с одной стороны, ты не можешь отказаться от коррупции как элемента экономической системы, а с другой стороны, ты должен постоянно демонстрировать акции по борьбе с этим явлением".
Т.е., считает эксперт, получается, как в байке про садового сторожа, который периодически стреляет поверх деревьев солью, чтобы, не дай бог, не поранить ребятишек, ворующих яблоки. Но стрелять необходимо, чтобы ребятишки не выломали деревья с корнями.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
