Городское предприятие, где вы найдете самое большое количество мастеров на квадратный метр в Цхинвале, – это ателье мод. Оно знакомо каждому цхинвальцу еще с советских времен. Сюда горожане идут, когда нужно починить обувь, перешить одежду, постричься.
Здание ателье мод – одно из немногих, а может и единственное в Цхинвале, сохранившее дух и стилистику старого города. Оно несильно пострадало во время войны, а после не было полностью обезличено типовым, бездушным ремонтом. Хотя в ателье и угодил снаряд, пробивший в стене дыру диаметром в несколько метров, городские власти пока явно не решили, как распорядиться ветхим строением. Дыру никто и не думает заделывать, нашлась добрая душа, которая не придумала ничего лучшего, как закрыть пробоину рекламным щитом.
Помещение, расположенное за пробитой снарядом стеной, – бывшая швейная мастерская. Во времена СССР здесь работало более 60 швей. После войны начала 90-х десятки женщин были уволены, а в 2008-м в результате попадания снаряда почти все швейные машинки и станки пришли в негодность. То, что уцелело, работницы перенесли в помещения, которые были раньше, видимо, каптерками. В этих каморках по 2-3 швеи теперь и работают.
Но есть и те, кто устроился сюда относительно недавно. Инга Хабалова – швея и по профессии, и по призванию, и по династии. Ее бабушка и сестра бабушки обшивали цхинвальцев в течение многих лет. Инга с удовольствием вспоминает, как сама справила себе первое платье:
"Когда я была маленькая, мне тетя шила платья. Я к ней ходила на примерку, а она каждый раз говорила мне: "Приходи завтра, приходи послезавтра". Вот я и разозлилась и сказала, что сама начну шить. Хотя она мне всегда очень интересные платья шила. Первое платье я пошила, когда была в седьмом классе. Я помню все, как будто сегодня это было. Мы собирались поехать на природу с родственниками, и я взяла и пошила себе сарафан. Такой голубой был сарафан. И сейчас его помню".
Раньше работала дома, оборудовав мини-цех и взяв на работу двух помощниц. Потом сняла помещение в аренду здесь – в ателье. Признается, что дома все же приходилось постоянно отвлекаться от работы на домашние дела. А сейчас Инге удалось даже расшириться – она открыла рядом магазин штор. Словом, женщина вполне довольна работой, которая является для нее и любимым делом, и приносит доход. На мой вопрос, считает ли она себя предпринимателем, Инга, подумав, отвечает: "Да, потому что я люблю работать". От государства она не ждет никаких кредитов и помощи. Предприниматель в ее понимании – это, в первую очередь, самостоятельный человек.
В двухэтажном здании ателье расположено несколько швейных мастерских, но Инга удивляется, когда я спрашиваю ее про конкуренцию: "У всех ведь свои клиенты, причем тут конкуренция? Сделаешь свое дело хорошо, вот и будут у тебя клиенты".
Столько же закутков, где ремонтируют обувь. Наугад заглядываю и знакомлюсь с пожилым мастером в видавшем виде переднике. Его зовут Николай, но он представляется на осетинский манер – Кола. В мастерской Колы глаза разбегаются, кажется, чего здесь только нет: обувь, аккордеоны, балалайки, швейные машинки, зонты. Выясняется, что Кола берется не только за обувь, он ремонтирует и музыкальные инструменты. И даже может играть на них:
"Приносят и аккордеоны, и балалайки. Я и ремонтирую их, и играю на них. А еще на губной гармошке и свирели. Не классик, я, конечно, но все же играю чуть-чуть. Я поздно стал учиться этому, мне было лет 45. По этой линии ездил во Владикавказ, учился в Калуге, Туле. Да, получается, что я хвастаюсь".
Кола – типичный ремесленник, как будто сошедший со страниц детских книжек. На лице – добрая улыбка, на голове – кепка, а на животе – большой черный передник. Я испытываю что-то вроде легкого шока, когда Кола между делом рассказывает мне, что 25 лет он проработал в школе учителем немецкого языка. И только после пенсии освоил и ремесло обувщика, и игру на музыкальных инструментах:
"Я был учителем немецкого языка, 25 лет проработал в Тбетской школе. А когда ушел на пенсию, взялся за это дело. Если ты любишь свое дело, свою профессию, ты обязательно этому выучишься. А если не любить свое занятие, то все твои старания напрасны".
Покидая ателье, я начинаю понимать, почему Кола и Инга не опасаются конкуренции. Ведь лучшая реклама – это любовь к делу, которым занимаешься, а значит, высокое качество работы. А еще, может быть, старое здание благоволит всем тем, кто каждый день своими руками делает мир чуточку совершеннее.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Здание ателье мод – одно из немногих, а может и единственное в Цхинвале, сохранившее дух и стилистику старого города. Оно несильно пострадало во время войны, а после не было полностью обезличено типовым, бездушным ремонтом. Хотя в ателье и угодил снаряд, пробивший в стене дыру диаметром в несколько метров, городские власти пока явно не решили, как распорядиться ветхим строением. Дыру никто и не думает заделывать, нашлась добрая душа, которая не придумала ничего лучшего, как закрыть пробоину рекламным щитом.
Помещение, расположенное за пробитой снарядом стеной, – бывшая швейная мастерская. Во времена СССР здесь работало более 60 швей. После войны начала 90-х десятки женщин были уволены, а в 2008-м в результате попадания снаряда почти все швейные машинки и станки пришли в негодность. То, что уцелело, работницы перенесли в помещения, которые были раньше, видимо, каптерками. В этих каморках по 2-3 швеи теперь и работают.
Но есть и те, кто устроился сюда относительно недавно. Инга Хабалова – швея и по профессии, и по призванию, и по династии. Ее бабушка и сестра бабушки обшивали цхинвальцев в течение многих лет. Инга с удовольствием вспоминает, как сама справила себе первое платье:
"Когда я была маленькая, мне тетя шила платья. Я к ней ходила на примерку, а она каждый раз говорила мне: "Приходи завтра, приходи послезавтра". Вот я и разозлилась и сказала, что сама начну шить. Хотя она мне всегда очень интересные платья шила. Первое платье я пошила, когда была в седьмом классе. Я помню все, как будто сегодня это было. Мы собирались поехать на природу с родственниками, и я взяла и пошила себе сарафан. Такой голубой был сарафан. И сейчас его помню".
Раньше работала дома, оборудовав мини-цех и взяв на работу двух помощниц. Потом сняла помещение в аренду здесь – в ателье. Признается, что дома все же приходилось постоянно отвлекаться от работы на домашние дела. А сейчас Инге удалось даже расшириться – она открыла рядом магазин штор. Словом, женщина вполне довольна работой, которая является для нее и любимым делом, и приносит доход. На мой вопрос, считает ли она себя предпринимателем, Инга, подумав, отвечает: "Да, потому что я люблю работать". От государства она не ждет никаких кредитов и помощи. Предприниматель в ее понимании – это, в первую очередь, самостоятельный человек.
В двухэтажном здании ателье расположено несколько швейных мастерских, но Инга удивляется, когда я спрашиваю ее про конкуренцию: "У всех ведь свои клиенты, причем тут конкуренция? Сделаешь свое дело хорошо, вот и будут у тебя клиенты".
Столько же закутков, где ремонтируют обувь. Наугад заглядываю и знакомлюсь с пожилым мастером в видавшем виде переднике. Его зовут Николай, но он представляется на осетинский манер – Кола. В мастерской Колы глаза разбегаются, кажется, чего здесь только нет: обувь, аккордеоны, балалайки, швейные машинки, зонты. Выясняется, что Кола берется не только за обувь, он ремонтирует и музыкальные инструменты. И даже может играть на них:
"Приносят и аккордеоны, и балалайки. Я и ремонтирую их, и играю на них. А еще на губной гармошке и свирели. Не классик, я, конечно, но все же играю чуть-чуть. Я поздно стал учиться этому, мне было лет 45. По этой линии ездил во Владикавказ, учился в Калуге, Туле. Да, получается, что я хвастаюсь".
Кола – типичный ремесленник, как будто сошедший со страниц детских книжек. На лице – добрая улыбка, на голове – кепка, а на животе – большой черный передник. Я испытываю что-то вроде легкого шока, когда Кола между делом рассказывает мне, что 25 лет он проработал в школе учителем немецкого языка. И только после пенсии освоил и ремесло обувщика, и игру на музыкальных инструментах:
"Я был учителем немецкого языка, 25 лет проработал в Тбетской школе. А когда ушел на пенсию, взялся за это дело. Если ты любишь свое дело, свою профессию, ты обязательно этому выучишься. А если не любить свое занятие, то все твои старания напрасны".
Покидая ателье, я начинаю понимать, почему Кола и Инга не опасаются конкуренции. Ведь лучшая реклама – это любовь к делу, которым занимаешься, а значит, высокое качество работы. А еще, может быть, старое здание благоволит всем тем, кто каждый день своими руками делает мир чуточку совершеннее.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
