ПРАГА---Продолжаем тему. У нас на прямой связи из Тбилиси независимый журналист Тамар Чиковани.
Кети Бочоришвили: Прошу вас разъяснить нашим слушателям, что же все-таки происходит вокруг Общественного канала: это борьба старой и новой власти за то, кто, грубо говоря, приберет его к рукам?
Тамар Чиковани: По Второму общественному каналу идет запись встречи журналистов Общественного канала с членами попечительского совета, и журналисты Первого канала спрашивают у попечителей, не было ли политического влияния на них, на попечителей, потому что для них сейчас начался тот кризис, о котором говорили попечители. Кети, вы абсолютно правы, идет борьба за Общественное телевидение, которое вещает на всю Грузию, исходя из того, что у нас только три канала, которые вещают на всю Грузию, и один из них – Общественное телевидение, исходя из того, что у большинства населения Грузии нет возможности смотреть другие каналы, которые существуют в стране, они получают информацию именно с этих каналов.
Что интересно, было сделано несколько исследований общественного мнения, где было сказано, что люди в Грузии 97% информации получают из телевидения, т.е. очень важно, кому принадлежит телевидение и насколько оно свободно от политического давления. Сейчас что мы видим: на Общественном канале идет именно борьба, насколько сможет Общественное телевидение исполнить ту миссию, которая звучит очень хорошо – что это телевидение должно быть объективным, выражать общественное настроение, что там должны работать не только скандальные журналисты, а такие, кто будет передавать информацию, как на других коммерческих каналах. Сейчас идет борьба именно за это: будет в Грузии Общественное телевидение или то телевидение, которое мы имели последние девять лет, и которое назвать общественным точно нельзя.
Кети Бочоришвили: При этом обе стороны – старая и новая власть, большинство и меньшинство – отрицают свое нынешнее влияние на Общественный канал.
Тамар Чиковани: В том-то и дело: любая власть и более или менее сильная политическая партия обязательно постараются как-то влиять на телевидение. К сожалению, в постсоветских странах телевидение интересно для политиков. Это везде так, и именно директор, который, благодаря мудрости и хитрости, сможет освободить своих журналистов от политического давления, чтобы они свободно работали, именно такой директор нужен любому каналу, особенно общественному. Что интересно, два месяца назад, когда попечительский совет избрал директором Бараташвили, не было особого ожидания, что он сможет быть более или менее независимой фигурой. Но то, что я сегодня видела, как журналисты защищают своего директора, как я понимаю, они почувствовали ту свободу, которая, оказывается, возможна на Общественном телевидении.
Кети Бочоришвили: Мне тоже так показалось.
Тамар Чиковани: Интересно то, что ни один журналист не возмущается, почему сняли руководителя департамента общественно-политических программ, эту госпожу, из-за которой все и началось. Абсолютно все журналисты стоят за того директора, назначение которого, в принципе, какого-то особого энтузиазма в обществе не вызвало. Видимо, этот человек в течение двух месяцев показал себя более или менее независимым менеджером, что очень приятно.
Кети Бочоришвили: Тамар, что все-таки означает это последнее заявление, сделанное буквально час назад, о пересмотре в течение двух дней решения о снятии Бараташвили с должности?
Тамар Чиковани: Знаете, попечительский совет, т.е. те члены, которые присутствовали на этой встрече с сотрудниками телевидения, увидели, что они оказались в дурацком положении, потому что все требовали аргументов, почему сняли этого молодого человека, который за эти два месяца смог очень многое изменить, атмосферу изменить, что очень важно. Если вы бывали на Общественном телевидении, при входе в здание была какая-то накаленная и совершенно непонятная атмосфера. Что-то там за эти два месяца точно изменилось. Насколько я понимаю, и у меня есть надежда, что в течение этих двух дней попечительский совет еще раз обсудит этот вопрос, и они оставят его на своей должности. Если этого не произойдет, тогда журналисты объявят недоверие самому попечительскому совету, что, в принципе, тоже очень хорошо. Если журналисты сами не будут бороться за свои права, другие за их права бороться точно не будут.
Кети Бочоришвили: Тамар, ведь уже объявлен новый конкурс, и даже поданы заявки.
Тамар Чиковани: Нет, насколько я знаю, конкурс остановят, потому что, если попечительский совет в течение трех лет выбирал директора, который, оказывается, ничего хорошего не сделал, опять этот же совет должен выбрать нового директора? Совершенно непонятно. Я не думаю, что этот конкурс состоится и почти уверена, что старый директор, т.е. Бараташвили, которого вчера сняли, вернется к своим обязанностям.
Кети Бочоришвили: Почему сегодня практически никого не волнует вопрос "Рустави 2" и того же "Имеди"? "Имеди", может быть, понятно – его вернули прежним владельцам, и теперь, наверное, они будут решать, какую линию проводить, и, вообще, будут ли они дальше владеть этим телевидением. Никто не знает, продадут они его или наметят какую-то новую идеологическую линию. А "Рустави 2"? Или власти считают, что вопрос этого телеканала решен, и с полной потерей политической силы старой команды, которая ожидается, сам собой решится этот вопрос?
Тамар Чиковани: Насколько я знаю, там много владельцев, т.е. те, которые вначале владели этой телекомпанией и потом как будто перепродали кому-то, потом еще раз перепродали. Как мне известно, бывшие владельцы, т.е. несколько групп, уже обратились в суд.
Кети Бочоришвили: Тамар, речь идет о "Рустави 2"?
Тамар Чиковани: Да, речь идет о "Рустави 2", потому что и Кицмаришвили, и Двали, и последующие владельцы уже начали какие-то обращения в суд, чтобы вернуть "Рустави 2". Так что я не думаю, что там все в порядке, там тоже может владелец, по моему мнению, измениться, но это все определится в суде и, может быть, потребуется на это большое время. Это не произойдет так, как произошло в отношении "Имеди", когда эту телекомпанию просто передали бывшим владельцам – семье Патаркацишвили.
Кети Бочоришвили: Прошу вас разъяснить нашим слушателям, что же все-таки происходит вокруг Общественного канала: это борьба старой и новой власти за то, кто, грубо говоря, приберет его к рукам?
Тамар Чиковани: По Второму общественному каналу идет запись встречи журналистов Общественного канала с членами попечительского совета, и журналисты Первого канала спрашивают у попечителей, не было ли политического влияния на них, на попечителей, потому что для них сейчас начался тот кризис, о котором говорили попечители. Кети, вы абсолютно правы, идет борьба за Общественное телевидение, которое вещает на всю Грузию, исходя из того, что у нас только три канала, которые вещают на всю Грузию, и один из них – Общественное телевидение, исходя из того, что у большинства населения Грузии нет возможности смотреть другие каналы, которые существуют в стране, они получают информацию именно с этих каналов.
Что интересно, было сделано несколько исследований общественного мнения, где было сказано, что люди в Грузии 97% информации получают из телевидения, т.е. очень важно, кому принадлежит телевидение и насколько оно свободно от политического давления. Сейчас что мы видим: на Общественном канале идет именно борьба, насколько сможет Общественное телевидение исполнить ту миссию, которая звучит очень хорошо – что это телевидение должно быть объективным, выражать общественное настроение, что там должны работать не только скандальные журналисты, а такие, кто будет передавать информацию, как на других коммерческих каналах. Сейчас идет борьба именно за это: будет в Грузии Общественное телевидение или то телевидение, которое мы имели последние девять лет, и которое назвать общественным точно нельзя.
Кети Бочоришвили: При этом обе стороны – старая и новая власть, большинство и меньшинство – отрицают свое нынешнее влияние на Общественный канал.
Тамар Чиковани: В том-то и дело: любая власть и более или менее сильная политическая партия обязательно постараются как-то влиять на телевидение. К сожалению, в постсоветских странах телевидение интересно для политиков. Это везде так, и именно директор, который, благодаря мудрости и хитрости, сможет освободить своих журналистов от политического давления, чтобы они свободно работали, именно такой директор нужен любому каналу, особенно общественному. Что интересно, два месяца назад, когда попечительский совет избрал директором Бараташвили, не было особого ожидания, что он сможет быть более или менее независимой фигурой. Но то, что я сегодня видела, как журналисты защищают своего директора, как я понимаю, они почувствовали ту свободу, которая, оказывается, возможна на Общественном телевидении.
Кети Бочоришвили: Мне тоже так показалось.
Тамар Чиковани: Интересно то, что ни один журналист не возмущается, почему сняли руководителя департамента общественно-политических программ, эту госпожу, из-за которой все и началось. Абсолютно все журналисты стоят за того директора, назначение которого, в принципе, какого-то особого энтузиазма в обществе не вызвало. Видимо, этот человек в течение двух месяцев показал себя более или менее независимым менеджером, что очень приятно.
Кети Бочоришвили: Тамар, что все-таки означает это последнее заявление, сделанное буквально час назад, о пересмотре в течение двух дней решения о снятии Бараташвили с должности?
Тамар Чиковани: Знаете, попечительский совет, т.е. те члены, которые присутствовали на этой встрече с сотрудниками телевидения, увидели, что они оказались в дурацком положении, потому что все требовали аргументов, почему сняли этого молодого человека, который за эти два месяца смог очень многое изменить, атмосферу изменить, что очень важно. Если вы бывали на Общественном телевидении, при входе в здание была какая-то накаленная и совершенно непонятная атмосфера. Что-то там за эти два месяца точно изменилось. Насколько я понимаю, и у меня есть надежда, что в течение этих двух дней попечительский совет еще раз обсудит этот вопрос, и они оставят его на своей должности. Если этого не произойдет, тогда журналисты объявят недоверие самому попечительскому совету, что, в принципе, тоже очень хорошо. Если журналисты сами не будут бороться за свои права, другие за их права бороться точно не будут.
Кети Бочоришвили: Тамар, ведь уже объявлен новый конкурс, и даже поданы заявки.
Тамар Чиковани: Нет, насколько я знаю, конкурс остановят, потому что, если попечительский совет в течение трех лет выбирал директора, который, оказывается, ничего хорошего не сделал, опять этот же совет должен выбрать нового директора? Совершенно непонятно. Я не думаю, что этот конкурс состоится и почти уверена, что старый директор, т.е. Бараташвили, которого вчера сняли, вернется к своим обязанностям.
Кети Бочоришвили: Почему сегодня практически никого не волнует вопрос "Рустави 2" и того же "Имеди"? "Имеди", может быть, понятно – его вернули прежним владельцам, и теперь, наверное, они будут решать, какую линию проводить, и, вообще, будут ли они дальше владеть этим телевидением. Никто не знает, продадут они его или наметят какую-то новую идеологическую линию. А "Рустави 2"? Или власти считают, что вопрос этого телеканала решен, и с полной потерей политической силы старой команды, которая ожидается, сам собой решится этот вопрос?
Тамар Чиковани: Насколько я знаю, там много владельцев, т.е. те, которые вначале владели этой телекомпанией и потом как будто перепродали кому-то, потом еще раз перепродали. Как мне известно, бывшие владельцы, т.е. несколько групп, уже обратились в суд.
Кети Бочоришвили: Тамар, речь идет о "Рустави 2"?
Тамар Чиковани: Да, речь идет о "Рустави 2", потому что и Кицмаришвили, и Двали, и последующие владельцы уже начали какие-то обращения в суд, чтобы вернуть "Рустави 2". Так что я не думаю, что там все в порядке, там тоже может владелец, по моему мнению, измениться, но это все определится в суде и, может быть, потребуется на это большое время. Это не произойдет так, как произошло в отношении "Имеди", когда эту телекомпанию просто передали бывшим владельцам – семье Патаркацишвили.
