ПРАГА---Грузинский государственный академический ансамбль песни и танцев "Эрисиони" даст концерт под названием "Сокровище Грузии" 9 и 10 марта в Москве, в Государственном Кремлевском дворце. В Тбилиси эти концерты уже назвали постыдной страницей в истории грузинской культуры. У нас на линии прямого эфира из Тбилиси журналист, киносценарист Маша Эксер.
Андрей Бабицкий: Маша, я прочел текст, который вы выложили в своем Живом Журнале, посвященный этой теме. Я скажу, что он написан очень взвешенно, сбалансировано, но в сухом остатке вы – против. Грузинским артистам нечего делать на территории врага. Правильно ли я понимаю?
Маша Эксер: Вы, в принципе, хорошо определили ситуацию. Отношения, которые сложились между нашими государствами, видимо, другим словом, кроме того, которое вы сейчас употребили – "враг", назвать нельзя. Между нашими странами происходит нечто очень нехорошее, и спустя несколько лет после августовской войны эти отношения никак не могут наладиться. Я честно пыталась разобраться в своих ощущениях в отношении того, надо ли грузинским артистам гастролировать по России, и чем, собственно говоря, это все вызвано. Чему это может помочь, чему это может помешать? Честно говоря, я так и не смогла до конца определить свои ощущения. Что-то во мне явно претит, т.е. мне не нравится. К сожалению, я не решаю эти вопросы. Замечательные коллективы поедут в Россию, будут это ансамбли национальных танцев, фольклорные ансамбли или музыкальные коллективы, которые гастролируют с успехом по России и постсоветским странам. Отношения конкретно к этому поступку ансамблей "Эрисиони" и "Рустави", которые будут выступать в Питере, в самой Грузии разделились.
Андрей Бабицкий: Маша, вы исходите из аксиомы "Россия – враг". Она таковым себя не считает, и есть немного другая интерпретация диспозиции. Интерпретация отношений между Россией и Грузией. Многие в России говорят, что на самом деле оккупации нет, что это поддержка двух маленьких, сейчас уже признанных Россией государств, которые явились объектом агрессии со стороны Грузии, а поэтому ни о каком состоянии войны между двумя народами говорить не приходится. Вот такой взгляд на отношения дает, наверное, несколько иную ретроспективу и несколько иное пространство для принятия того, что вы отвергаете. Мне кажется, может быть, действительно стоило задействовать рефлексию, если бы у грузин появилось желание подумать о том, что и у них есть собственная вина в этом историческом процессе, то и взгляд на антагонизм отношений с Россией был бы несколько иным, ну и, соответственно, на гастроли?
Маша Эксер: Лично я придерживаюсь несколько иного мнения о причинах и следствиях войны и вообще о российско-грузинских отношениях последних 20 лет, но тема сегодняшней передачи, как я понимаю, все-таки не о причине конфликта.
Андрей Бабицкий: Маша, просто вы закладываете в свое отношение к проблеме эти политические оценки, как аксиому, поэтому я начинаю оттуда.
Маша Эксер: Я не считаю, что в Грузии, да и в самой России найдутся люди, которые разделят мою точку зрения, что гастролями грузинских коллективов в России или, допустим, какими-то торговыми отношениями на данном этапе нельзя решить проблему. Разговор идет о том, как в политической плоскости две стороны, два государства обмениваются обвинениями. При этом создается очень странная и двусмысленная ситуация: Россия утверждает, что войну начинала не она, что в ней виновата Грузия, оккупации нет, но при этом предлагает Грузии начать диалог, пойти на некий шаг. Я хотела бы напомнить, что визовый режим был введен Россией задолго до войны, в 2000-м году, за восемь лет до войны. Сейчас 2013 год. После войны дипотношения двух стран прерваны, и эти дипотношения так и не возобновились. Я не очень понимаю, как в такой ситуации можно говорить о том, что тот или иной коллектив – музыкальный, танцевальный – не важно, может вернуть отношения двух стран к довоенному статусу. То есть не ведутся переговоры о восстановлении дипотношений.
Андрей Бабицкий: Действительно, никакой музыкальный коллектив не может на самом деле решить огромное количество проблем, накопившихся в отношениях между двумя странами, но каким-то маленьким шагом в направлении улучшений этих отношений он может быть.
Андрей Бабицкий: Маша, я прочел текст, который вы выложили в своем Живом Журнале, посвященный этой теме. Я скажу, что он написан очень взвешенно, сбалансировано, но в сухом остатке вы – против. Грузинским артистам нечего делать на территории врага. Правильно ли я понимаю?
Маша Эксер: Вы, в принципе, хорошо определили ситуацию. Отношения, которые сложились между нашими государствами, видимо, другим словом, кроме того, которое вы сейчас употребили – "враг", назвать нельзя. Между нашими странами происходит нечто очень нехорошее, и спустя несколько лет после августовской войны эти отношения никак не могут наладиться. Я честно пыталась разобраться в своих ощущениях в отношении того, надо ли грузинским артистам гастролировать по России, и чем, собственно говоря, это все вызвано. Чему это может помочь, чему это может помешать? Честно говоря, я так и не смогла до конца определить свои ощущения. Что-то во мне явно претит, т.е. мне не нравится. К сожалению, я не решаю эти вопросы. Замечательные коллективы поедут в Россию, будут это ансамбли национальных танцев, фольклорные ансамбли или музыкальные коллективы, которые гастролируют с успехом по России и постсоветским странам. Отношения конкретно к этому поступку ансамблей "Эрисиони" и "Рустави", которые будут выступать в Питере, в самой Грузии разделились.
Андрей Бабицкий: Маша, вы исходите из аксиомы "Россия – враг". Она таковым себя не считает, и есть немного другая интерпретация диспозиции. Интерпретация отношений между Россией и Грузией. Многие в России говорят, что на самом деле оккупации нет, что это поддержка двух маленьких, сейчас уже признанных Россией государств, которые явились объектом агрессии со стороны Грузии, а поэтому ни о каком состоянии войны между двумя народами говорить не приходится. Вот такой взгляд на отношения дает, наверное, несколько иную ретроспективу и несколько иное пространство для принятия того, что вы отвергаете. Мне кажется, может быть, действительно стоило задействовать рефлексию, если бы у грузин появилось желание подумать о том, что и у них есть собственная вина в этом историческом процессе, то и взгляд на антагонизм отношений с Россией был бы несколько иным, ну и, соответственно, на гастроли?
Маша Эксер: Лично я придерживаюсь несколько иного мнения о причинах и следствиях войны и вообще о российско-грузинских отношениях последних 20 лет, но тема сегодняшней передачи, как я понимаю, все-таки не о причине конфликта.
Андрей Бабицкий: Маша, просто вы закладываете в свое отношение к проблеме эти политические оценки, как аксиому, поэтому я начинаю оттуда.
Маша Эксер: Я не считаю, что в Грузии, да и в самой России найдутся люди, которые разделят мою точку зрения, что гастролями грузинских коллективов в России или, допустим, какими-то торговыми отношениями на данном этапе нельзя решить проблему. Разговор идет о том, как в политической плоскости две стороны, два государства обмениваются обвинениями. При этом создается очень странная и двусмысленная ситуация: Россия утверждает, что войну начинала не она, что в ней виновата Грузия, оккупации нет, но при этом предлагает Грузии начать диалог, пойти на некий шаг. Я хотела бы напомнить, что визовый режим был введен Россией задолго до войны, в 2000-м году, за восемь лет до войны. Сейчас 2013 год. После войны дипотношения двух стран прерваны, и эти дипотношения так и не возобновились. Я не очень понимаю, как в такой ситуации можно говорить о том, что тот или иной коллектив – музыкальный, танцевальный – не важно, может вернуть отношения двух стран к довоенному статусу. То есть не ведутся переговоры о восстановлении дипотношений.
Андрей Бабицкий: Действительно, никакой музыкальный коллектив не может на самом деле решить огромное количество проблем, накопившихся в отношениях между двумя странами, но каким-то маленьким шагом в направлении улучшений этих отношений он может быть.
