ПРАГА---Сегодня в гостях у рубрики бывший председатель комитета по молодежной политике, спорту и туризму Южной Осетии Вадим Богиев.
Андрей Бабицкий: Вадим, как произошло все это? Правительство, которое формировалось на предвыборных обещаниях Леонида Тибилова бороться с коррупцией, пришло на выжженную землю. Каким образом получилось так, что за год оно стало напоминать прежние власти? Что с ним произошло?
Вадим Богиев: Андрей, хорошо вы сказали – выжженная земля. Объяснить это можно, приведя в пример старый советский мультик, где никак не могли убить дракона, потому что каждый рыцарь честных правил заходил в пещеру к дракону, убивал его, но когда видел все эти богатства, все это добро, кричал "это все мое!" – и сам превращался в дракона. Вот у нас приблизительно происходит то же самое. То есть до вчерашнего дня или, скажем, до 1 марта, председателем комитета был человек команды, хороший парень, работал по мере сил, не знаю, насколько профессионально, но, по крайней мере, честно и порядочно, и вдруг после своего выступления, где он ничего нового не сказал, – все то, что люди знают, – вдруг он превратился в изгоя. Ну и, слава богу, пусть сейчас все им остается, и сами пусть разгребают.
Андрей Бабицкий: Вадим, вы и вчера, и в своем письме говорили о том, что информировали и руководство республики, и членов правительства. Какая была реакция? Мне чисто в житейском смысле интересно понять, как это происходило.
Вадим Богиев: Если это были приватные встречи, то говорили: "все будет в свое время, скоро все будет, скоро за них возьмемся, вот сейчас готовим на них уголовные дела, сейчас начнем"; если то же самое высказывалось на совещаниях, то демонстративно стучали по столу: "займитесь, силовые структуры, да кто здесь будет работать?!", и все в этом духе. На этом все заканчивалось.
Андрей Бабицкий: А есть виды хищений или коррупции, которые наиболее характерны именно для новой власти?
Вадим Богиев: Я исхожу опять-таки из того, что президент сам говорил на совещаниях. Даже на моей пресс-конференции я ничего не сказал из тех сплетен, что я слышал или что гуляют по республике, а лишь то, что сказал сам президент. Он говорит, что 40 миллионов отдали улице Героев, 50 миллионов – Московской, весь проект по сметной документации. Теперь и ту и другую улицу нужно переделывать. Обе улицы катастрофически плохо сделаны. И все. Это он озвучил сам, это не я сказал, это слышали все, и он всем это говорит. Помимо этих двух улиц, отремонтированы улица 8 июня, улица Ленина и половина улицы Исака Харебова, т.е. любой гражданин республики, даже не будучи строителем, видит, насколько это плохо сделано. Кроме как закапыванием денег, никак нельзя это назвать. Как только я все это озвучил, стал человеком вне команды. Припишите мне в следующий раз Бин Ладена, все равно ничего не изменится. Люди пришли, обещали бороться и занялись тем же самым. Вот и все.
Андрей Бабицкий: А в чем дело? Это неквалифицированные, непрофессиональные кадры или, может быть, это люди, которые наследуют какие-то традиции предыдущей, советской эпохи и периода Кокойты?
Вадим Богиев: Наследуют просто власть. Власть и все атрибуты, принадлежащие власти, т.е. дорвались до кормушки. Дело идет так: сейчас дойдет моя очередь, я дорвусь до власти, и я буду зарабатывать. Вот так принято - и все. Если человек не даст этому жесткую оценку, не начнет с этим бороться, в конце концов, не начнет выполнять свои обещания, все так и будет продолжаться. Я сегодня уже в одном интервью подчеркнул и скажу еще раз: я готов просить прощение за все, что я наговорил, наделал, на все готов пойти, если он уберет ту грязную свиту, которую он вокруг себя собрал. Я тогда скажу: вот, человек – мужик. Ладно, я сказал лишнее и меня уволили, но пусть за других тоже возьмется. Но мне не придется извиняться, потому что, я вас уверяю, он никого не уволит в ближайшее время. Республика маленькая и все видят, что с кем он обещал бороться, дружно выходят из его кабинета, и он с ними общается. Я не знаю, с кем ему бороться и с кем тогда еще строить дальше жизнь.
Андрей Бабицкий: А почему он собрал вокруг себя такую свиту? Может быть, дело в том, что он пытался как-то сложить? Помните, он говорил как-то о коалиционном правительстве, о том, что надо привлекать разные силы, т.е. он попытался какой-то баланс интересов установить?
Вадим Богиев: Андрей, можно я вам задам вопрос? Как можно бороться с проявлениями коррупции, если 70 процентов людей, с которыми он сейчас работает, это те самые коррупционеры, что были, и с кем он обещал бороться. Как можно? Он перед выборами обещал этих людей посадить, завести на них уголовные дела, а он с ними работает – они в его команде, в его свите.
Андрей Бабицкий: Вот вы сказали, что он все равно этого не сделает, не разгонит эту свиту. А ему еще три года быть у власти. Значит, надежды нет? Еще три года беспросветного сумрака?
Вадим Богиев: Я думаю, да. Есть единственный маленький шанс, что на следующих парламентских выборах кто-то победит, и уже, может, со стороны парламента будет жесткая оппозиция и оценка тому, что сейчас происходит в республике. Но я думаю, что, скорее всего, судя по тому, как власти плохо работали, мы точно проиграем парламентские выборы, и тогда кому достанется пальма первенства в парламенте, кто будет рулить и давить на президента, – этого я уже не знаю.
Андрей Бабицкий: А вы планируете баллотироваться на парламентских выборах?
Вадим Богиев: К сожалению, напрямую не могу, т.к. я не гражданин республики. К сожалению, я по тем или иным причинам еще не получил паспорта.
Андрей Бабицкий: Вадим, расчет на какую-то гражданскую сознательность - я знаю о том, что сегодня многие люди возмущены тем, что вас отправили в отставку, - расчет на оппозицию не может себя оправдать никак?
Вадим Богиев: Оппозиции, как таковой, к сожалению, пока нет, и даже то, что сегодня в мою поддержку вышли на улицы несколько десятков человек, сыграло мне не на пользу. То есть люди сами, по своей воле, собрались пойти и сказать пару слов в мою защиту президенту. Я им объяснил, что если они хотели что-то для меня сделать, то только оказали медвежью услугу. Если они хотели для себя сделать, то должны были собрать всех своих знакомых, друзей, учеников, тренеров, родителей, прийти и сказать: " человек прав, а вы за это его увольняете". Как я вижу, к сожалению, пока народ у нас спит, и им это не надо. Ну, и я пока займусь своими делами. Первое, что я сделаю на следующей неделе, - это подам в суд не для того, чтобы вернуть свое место, мне это не интересно, а просто хочу получить адекватный ответ – почему можно убрать председателя комитета, который сказал что-то против власти, и почему считается, что я пачкаю власть, а коррупционеры, вороватые чиновники должны там оставаться. Вот и все. Больше ничего не хочу и не требую.
Андрей Бабицкий: Вы написали, что закрытость власти – это серьезная проблема для Южной Осетии. Почему эта власть так закрыта, почему она, обещая какие-то демократические преобразования в предвыборный период, не смогла развернуться лицом к обществу?
Вадим Богиев: Те красивые обещания, которые каждый раз дают народу, молодежи про наше будущее, – это все уходит в небытие с каждым новым разом.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
Андрей Бабицкий: Вадим, как произошло все это? Правительство, которое формировалось на предвыборных обещаниях Леонида Тибилова бороться с коррупцией, пришло на выжженную землю. Каким образом получилось так, что за год оно стало напоминать прежние власти? Что с ним произошло?
Вадим Богиев: Андрей, хорошо вы сказали – выжженная земля. Объяснить это можно, приведя в пример старый советский мультик, где никак не могли убить дракона, потому что каждый рыцарь честных правил заходил в пещеру к дракону, убивал его, но когда видел все эти богатства, все это добро, кричал "это все мое!" – и сам превращался в дракона. Вот у нас приблизительно происходит то же самое. То есть до вчерашнего дня или, скажем, до 1 марта, председателем комитета был человек команды, хороший парень, работал по мере сил, не знаю, насколько профессионально, но, по крайней мере, честно и порядочно, и вдруг после своего выступления, где он ничего нового не сказал, – все то, что люди знают, – вдруг он превратился в изгоя. Ну и, слава богу, пусть сейчас все им остается, и сами пусть разгребают.
Андрей Бабицкий: Вадим, вы и вчера, и в своем письме говорили о том, что информировали и руководство республики, и членов правительства. Какая была реакция? Мне чисто в житейском смысле интересно понять, как это происходило.
Вадим Богиев: Если это были приватные встречи, то говорили: "все будет в свое время, скоро все будет, скоро за них возьмемся, вот сейчас готовим на них уголовные дела, сейчас начнем"; если то же самое высказывалось на совещаниях, то демонстративно стучали по столу: "займитесь, силовые структуры, да кто здесь будет работать?!", и все в этом духе. На этом все заканчивалось.
Андрей Бабицкий: А есть виды хищений или коррупции, которые наиболее характерны именно для новой власти?
Вадим Богиев: Я исхожу опять-таки из того, что президент сам говорил на совещаниях. Даже на моей пресс-конференции я ничего не сказал из тех сплетен, что я слышал или что гуляют по республике, а лишь то, что сказал сам президент. Он говорит, что 40 миллионов отдали улице Героев, 50 миллионов – Московской, весь проект по сметной документации. Теперь и ту и другую улицу нужно переделывать. Обе улицы катастрофически плохо сделаны. И все. Это он озвучил сам, это не я сказал, это слышали все, и он всем это говорит. Помимо этих двух улиц, отремонтированы улица 8 июня, улица Ленина и половина улицы Исака Харебова, т.е. любой гражданин республики, даже не будучи строителем, видит, насколько это плохо сделано. Кроме как закапыванием денег, никак нельзя это назвать. Как только я все это озвучил, стал человеком вне команды. Припишите мне в следующий раз Бин Ладена, все равно ничего не изменится. Люди пришли, обещали бороться и занялись тем же самым. Вот и все.
Андрей Бабицкий: А в чем дело? Это неквалифицированные, непрофессиональные кадры или, может быть, это люди, которые наследуют какие-то традиции предыдущей, советской эпохи и периода Кокойты?
Вадим Богиев: Наследуют просто власть. Власть и все атрибуты, принадлежащие власти, т.е. дорвались до кормушки. Дело идет так: сейчас дойдет моя очередь, я дорвусь до власти, и я буду зарабатывать. Вот так принято - и все. Если человек не даст этому жесткую оценку, не начнет с этим бороться, в конце концов, не начнет выполнять свои обещания, все так и будет продолжаться. Я сегодня уже в одном интервью подчеркнул и скажу еще раз: я готов просить прощение за все, что я наговорил, наделал, на все готов пойти, если он уберет ту грязную свиту, которую он вокруг себя собрал. Я тогда скажу: вот, человек – мужик. Ладно, я сказал лишнее и меня уволили, но пусть за других тоже возьмется. Но мне не придется извиняться, потому что, я вас уверяю, он никого не уволит в ближайшее время. Республика маленькая и все видят, что с кем он обещал бороться, дружно выходят из его кабинета, и он с ними общается. Я не знаю, с кем ему бороться и с кем тогда еще строить дальше жизнь.
Андрей Бабицкий: А почему он собрал вокруг себя такую свиту? Может быть, дело в том, что он пытался как-то сложить? Помните, он говорил как-то о коалиционном правительстве, о том, что надо привлекать разные силы, т.е. он попытался какой-то баланс интересов установить?
Вадим Богиев: Андрей, можно я вам задам вопрос? Как можно бороться с проявлениями коррупции, если 70 процентов людей, с которыми он сейчас работает, это те самые коррупционеры, что были, и с кем он обещал бороться. Как можно? Он перед выборами обещал этих людей посадить, завести на них уголовные дела, а он с ними работает – они в его команде, в его свите.
Андрей Бабицкий: Вот вы сказали, что он все равно этого не сделает, не разгонит эту свиту. А ему еще три года быть у власти. Значит, надежды нет? Еще три года беспросветного сумрака?
Вадим Богиев: Я думаю, да. Есть единственный маленький шанс, что на следующих парламентских выборах кто-то победит, и уже, может, со стороны парламента будет жесткая оппозиция и оценка тому, что сейчас происходит в республике. Но я думаю, что, скорее всего, судя по тому, как власти плохо работали, мы точно проиграем парламентские выборы, и тогда кому достанется пальма первенства в парламенте, кто будет рулить и давить на президента, – этого я уже не знаю.
Андрей Бабицкий: А вы планируете баллотироваться на парламентских выборах?
Вадим Богиев: К сожалению, напрямую не могу, т.к. я не гражданин республики. К сожалению, я по тем или иным причинам еще не получил паспорта.
Андрей Бабицкий: Вадим, расчет на какую-то гражданскую сознательность - я знаю о том, что сегодня многие люди возмущены тем, что вас отправили в отставку, - расчет на оппозицию не может себя оправдать никак?
Вадим Богиев: Оппозиции, как таковой, к сожалению, пока нет, и даже то, что сегодня в мою поддержку вышли на улицы несколько десятков человек, сыграло мне не на пользу. То есть люди сами, по своей воле, собрались пойти и сказать пару слов в мою защиту президенту. Я им объяснил, что если они хотели что-то для меня сделать, то только оказали медвежью услугу. Если они хотели для себя сделать, то должны были собрать всех своих знакомых, друзей, учеников, тренеров, родителей, прийти и сказать: " человек прав, а вы за это его увольняете". Как я вижу, к сожалению, пока народ у нас спит, и им это не надо. Ну, и я пока займусь своими делами. Первое, что я сделаю на следующей неделе, - это подам в суд не для того, чтобы вернуть свое место, мне это не интересно, а просто хочу получить адекватный ответ – почему можно убрать председателя комитета, который сказал что-то против власти, и почему считается, что я пачкаю власть, а коррупционеры, вороватые чиновники должны там оставаться. Вот и все. Больше ничего не хочу и не требую.
Андрей Бабицкий: Вы написали, что закрытость власти – это серьезная проблема для Южной Осетии. Почему эта власть так закрыта, почему она, обещая какие-то демократические преобразования в предвыборный период, не смогла развернуться лицом к обществу?
Вадим Богиев: Те красивые обещания, которые каждый раз дают народу, молодежи про наше будущее, – это все уходит в небытие с каждым новым разом.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
