Они пережили войну в Абхазии, но остались верны клятве Гиппократа. Сегодня супруги Чхетия уже из Тбилиси продолжают помогать жителям Абхазии. Часто пациентами Ирины и Темура оказываются те, кто остался по ту сторону разделительной линии. Впрочем, на этом связи грузинских врачей с родным краем не ограничиваются. В Абхазии у семьи Чхетия остаются и родные.
Так, за чашкой горячего кофе супруги Чхетия часто вспоминают Сухуми. Ирина и Темур – беженцы из Абхазии. Оба врачи. До войны Темур занимал должность заместителя министра здравоохранения автономной республики. Ирина работала терапевтом в одной из городских больниц. После того, как покинули родной город, они продолжили медицинскую карьеру в Тбилиси. Темур рассказывает: пациенты из Абхазии здесь не редки:
"Вот только в нашу больницу за прошлый год три-четыре человека поступило. Там, в Абхазии, это не очень-то приветствуется, но они вынуждены...»
Супруги признаются, что часто вспоминают Валентину Николаевну Чачба. Она была главврачом в той самой больнице, где работала Ирина. Во время войны Валентина Николаевна, рискуя собой, не позволила абхазским ополченцам расправиться со своими грузинскими коллегами. Вообще, люди часто рисковали и спасали друг друга, вспоминает Ирина. Как, например, знакомый абхаз из города Гагра Евгений Конджария:
"У него соседи были грузины, он их всех прятал у себя дома. Они все находились у него дома. И никто их не трогал. И когда в Гагры вошли военные, он всех грузин вывез в Сочи, на границу".
Когда Сухуми заняли грузинские войска, выбраться абхазам из города помогал и сам Темур:
"Они все жили в Сухуми. Все абхазы были. Где-то человек 12-13. Погрузили их на РАФ, и я сопровождал их. Сопроводил до Бабушерского аэропорта. В самом аэропорту были миротворческие силы, и я передал им этих людей".
С абхазскими друзьями и коллегами семья поддерживает отношения до сих пор. После войны Темур несколько раз бывал в Абхазии в составе комиссии от Минздрава Грузии. Его супруга в последний раз посещала родной город три года назад. В Гаграх, где родилась и выросла Ирина, до сих пор живет ее мать. Там же похоронен отец. Родной дом, по ее словам, уцелел:
"Мама нам этот дом сберегла. Никто ее не трогает, никто не притесняет, ничего не отбирают. Гагра, конечно, в лучшем положении, чем тот же Сухуми. Отдыхающие появились, кафе построили, рестораны построили. Гостиницы построили. Там люди отдыхающих принимать начали".
Правда, грузин в Гаграх почти не осталось, рассказывает Ирина. От силы две-три семьи. Несколько грузинских семей можно отыскать и в близлежащих селениях. С агрессией в отношении грузин, по словам Ирины, она почти не сталкивалась:
"Ну, может быть, бывают единичные случаи, когда придешь, например, на базар и заговоришь по-грузински, кто-то может сделать замечание. Такая вот негативная реакция. Ну, в таком случае просто не нужно обращать внимание. Никто за тобой не погонится и тебя не убьет. Бывает, что даже на свадьбах играют грузинскую музыку, грузинские танцы танцуют сами абхазцы. Да нет уже среди них такой агрессии. Просто молодежь не понимает, которая не выросла среди нас. Когда мы ушли, те, кто родились в 91-92-м годах, воспитывались на том, что мы враги, оккупанты. Какая у них будет после этого реакция?"
Один из абхазских племянников Ирины родился в Тбилиси. Еще ребенком его забрали обратно в Абхазию. С тех пор он в столице не бывал. Теперь, признается Ирина, племянник мечтает приехать в Тбилиси:
"Там стоят одни русские пограничники... Уже даже бедные абхазцы не могут выехать. Не стоят там больше абхазцы, а с русскими договориться... это не так легко".
Так, за чашкой горячего кофе супруги Чхетия часто вспоминают Сухуми. Ирина и Темур – беженцы из Абхазии. Оба врачи. До войны Темур занимал должность заместителя министра здравоохранения автономной республики. Ирина работала терапевтом в одной из городских больниц. После того, как покинули родной город, они продолжили медицинскую карьеру в Тбилиси. Темур рассказывает: пациенты из Абхазии здесь не редки:
"Вот только в нашу больницу за прошлый год три-четыре человека поступило. Там, в Абхазии, это не очень-то приветствуется, но они вынуждены...»
Супруги признаются, что часто вспоминают Валентину Николаевну Чачба. Она была главврачом в той самой больнице, где работала Ирина. Во время войны Валентина Николаевна, рискуя собой, не позволила абхазским ополченцам расправиться со своими грузинскими коллегами. Вообще, люди часто рисковали и спасали друг друга, вспоминает Ирина. Как, например, знакомый абхаз из города Гагра Евгений Конджария:
"У него соседи были грузины, он их всех прятал у себя дома. Они все находились у него дома. И никто их не трогал. И когда в Гагры вошли военные, он всех грузин вывез в Сочи, на границу".
Когда Сухуми заняли грузинские войска, выбраться абхазам из города помогал и сам Темур:
"Они все жили в Сухуми. Все абхазы были. Где-то человек 12-13. Погрузили их на РАФ, и я сопровождал их. Сопроводил до Бабушерского аэропорта. В самом аэропорту были миротворческие силы, и я передал им этих людей".
С абхазскими друзьями и коллегами семья поддерживает отношения до сих пор. После войны Темур несколько раз бывал в Абхазии в составе комиссии от Минздрава Грузии. Его супруга в последний раз посещала родной город три года назад. В Гаграх, где родилась и выросла Ирина, до сих пор живет ее мать. Там же похоронен отец. Родной дом, по ее словам, уцелел:
"Мама нам этот дом сберегла. Никто ее не трогает, никто не притесняет, ничего не отбирают. Гагра, конечно, в лучшем положении, чем тот же Сухуми. Отдыхающие появились, кафе построили, рестораны построили. Гостиницы построили. Там люди отдыхающих принимать начали".
Правда, грузин в Гаграх почти не осталось, рассказывает Ирина. От силы две-три семьи. Несколько грузинских семей можно отыскать и в близлежащих селениях. С агрессией в отношении грузин, по словам Ирины, она почти не сталкивалась:
"Ну, может быть, бывают единичные случаи, когда придешь, например, на базар и заговоришь по-грузински, кто-то может сделать замечание. Такая вот негативная реакция. Ну, в таком случае просто не нужно обращать внимание. Никто за тобой не погонится и тебя не убьет. Бывает, что даже на свадьбах играют грузинскую музыку, грузинские танцы танцуют сами абхазцы. Да нет уже среди них такой агрессии. Просто молодежь не понимает, которая не выросла среди нас. Когда мы ушли, те, кто родились в 91-92-м годах, воспитывались на том, что мы враги, оккупанты. Какая у них будет после этого реакция?"
Один из абхазских племянников Ирины родился в Тбилиси. Еще ребенком его забрали обратно в Абхазию. С тех пор он в столице не бывал. Теперь, признается Ирина, племянник мечтает приехать в Тбилиси:
"Там стоят одни русские пограничники... Уже даже бедные абхазцы не могут выехать. Не стоят там больше абхазцы, а с русскими договориться... это не так легко".
