С любопытством наблюдаю за тем, как разворачиваются события после известного митинга оппозиции, на котором были выдвинуты нешуточные требования отставки правительства и проведения полномасштабных реформ. Лично мне интересен не столько конечный результат этого противостояния, - так как в том, что худо-бедно завершится, у меня нет никаких сомнений, - сколько сам процесс политической борьбы.
Изначально планировалось, что это будет игра, напоминающая стройностью и изысканной сложностью классический шахматный матч: с позиционной борьбой, с продуманными для разных вариантов развития событий домашними заготовками. С тайм-аутами (бессонными ночами), взятыми для размышлений над диспозицией, десятками литров чая и кофе, целым вагоном выкуренных за обсуждением сигарет. С верными болельщиками, которые непосредственно в зале подбадривают своего любимца. С многочисленными любопытствующими, которые не без интереса наблюдают за происходящим по телевизору.
Но, увы, никакой грандиозной шахматной эпопеи не было. Среднестатистический абхазский политик, хотя и мнит себя гроссмейстером, в реальности остается заурядным шашистом. И поэтому, наверное, любая партия, заранее объявленная шахматной, по негласному обоюдному согласию, а иногда и без оного, превращается в шашечную баталию "для бедных". В детстве у нас были такие разновидности игры то ли в шашки, то ли шашками, как в поддавки и "Чапаева". В первом случае победителем становится тот, кто отдал максимальное количество собственных шашек "на съедение", второй вариант – банальное выщелкивание фигур противника с доски.
Склонность абхазского политика упрощать любую комбинацию до формулы "дважды два = четыре" не есть показатель его внутреннего убожества, отнюдь нет. Будь он даже семи пядей во лбу, любовь и понимание аудитории для него существенно важней, чем возможность продемонстрировать свой недюжинный интеллект. В политике, как и в спорте, "кассу" делает не тонкий ценитель, а обыватель, которому все должно быть предельно ясно (примерно на уровне табуретки), чтобы он мог ощутить себя гением, разбирающимся во всех тонкостях политической кухни. Если ты хочешь добиться хоть чего-то в абхазской политике, без поддержки условной кухарки, способной управлять государством, никак не обойтись. Этим правилом не брезгует ни власть, ни оппозиция.
Для иллюстрации вышесказанного. Придерживаясь хронологии нынешнего кризиса, начнем с оппозиции. Сейчас мало кто помнит, но первый митинг, вызванный двукратным ростом тарифов и проходивший без радикальных требований, собрал на сухумской набережной от силы пятьдесят человек. Это шахматы. Следующий выход на площадь на том же месте с теми же целями, но уже под более понятным лозунгом "Долой правительство!", собрал уже около двух тысяч человек. Цифра по российским меркам не ахти какая, но для Абхазии более чем выразительная.
Конечно, никакое правительство президент Александр Анкваб в отставку не отправил, но тарифы поспешно снизил. Здесь каждая из сторон предпочла собственный вариант шашек: оппозиция посчитала более перспективным "Чапаева", Анкваб сыграл в поддавки. А затем произошла удивительная метаморфоза: Рауля Хаджимба и его соратников фактически вынудили взяться за "шахматы", тогда как Анкваб остался при шашках, но сменил поддавки на "Чапаева". И вот, как это происходило. Сторонники Анкваба уличили оппозиционеров в корыстных намерениях: дескать, они добиваются отставки правительства с единственной целью – занять освободившиеся кресла. Удар оказался настолько точным и чувствительным, что Хаджимба, как говорят знающие люди, пришлось отказаться от предложенного по ходу дела места руководителя Контрольной палаты. А что ему оставалось делать? Согласись Хаджимба быть главным аудитором, он бы, согласно примитивным "шашечным" правилам, стал героем "шкурной" версии протеста. И ему пришлось отказаться.
Управившись с "отставкой", Анкваб решил разобраться и с идеей о необходимости реформ. Переадресовав пакет реформаторских инициатив оппозиции парламенту, президент обрек своих оппонентов и там играть исключительно по "шахматным" правилам. Подход нашего законодательного органа к делу таков, что можно быть уверенным: эти "шахматы" будут вечными.
Ну а под конец президент шашечным манером (естественно, понятным каждой кухарке) на своей пресс-конференции ответил на все упреки. К примеру, бельгийского профессора Бруно Коппитерса, по словам Анкваб, выперли из Абхазского университета, чтобы он не соблазнял студентов сказками о прекрасной Грузии и радужных перспективах совместной жизни с ней. Надо ли говорить, что у европейского лектора не было даже мысли говорить на эти темы. Председателя Национального банка, объяснил Анкваб, критикуют исключительно те, кому он отказал в кредитах; строительные подряды получают одни и те же компании, потому что они имеют проверенную годами репутацию; сам подбираю колор для фасадов, кресла для филармонии, так ведь, что тут плохого, когда есть жесткий контроль?
Все эти объяснения не просто просты, своей нарочитой непритязательностью они вызывают некоторую оторопь. Вам как бы дали понять, что более серьезного разговора вы не заслуживаете. Но, наверно, это работает до поры до времени. По крайней мере, до того момента, пока у общества не появится понимание, что такая простота зачастую хуже воровства.
Изначально планировалось, что это будет игра, напоминающая стройностью и изысканной сложностью классический шахматный матч: с позиционной борьбой, с продуманными для разных вариантов развития событий домашними заготовками. С тайм-аутами (бессонными ночами), взятыми для размышлений над диспозицией, десятками литров чая и кофе, целым вагоном выкуренных за обсуждением сигарет. С верными болельщиками, которые непосредственно в зале подбадривают своего любимца. С многочисленными любопытствующими, которые не без интереса наблюдают за происходящим по телевизору.
Но, увы, никакой грандиозной шахматной эпопеи не было. Среднестатистический абхазский политик, хотя и мнит себя гроссмейстером, в реальности остается заурядным шашистом. И поэтому, наверное, любая партия, заранее объявленная шахматной, по негласному обоюдному согласию, а иногда и без оного, превращается в шашечную баталию "для бедных". В детстве у нас были такие разновидности игры то ли в шашки, то ли шашками, как в поддавки и "Чапаева". В первом случае победителем становится тот, кто отдал максимальное количество собственных шашек "на съедение", второй вариант – банальное выщелкивание фигур противника с доски.
Склонность абхазского политика упрощать любую комбинацию до формулы "дважды два = четыре" не есть показатель его внутреннего убожества, отнюдь нет. Будь он даже семи пядей во лбу, любовь и понимание аудитории для него существенно важней, чем возможность продемонстрировать свой недюжинный интеллект. В политике, как и в спорте, "кассу" делает не тонкий ценитель, а обыватель, которому все должно быть предельно ясно (примерно на уровне табуретки), чтобы он мог ощутить себя гением, разбирающимся во всех тонкостях политической кухни. Если ты хочешь добиться хоть чего-то в абхазской политике, без поддержки условной кухарки, способной управлять государством, никак не обойтись. Этим правилом не брезгует ни власть, ни оппозиция.
Для иллюстрации вышесказанного. Придерживаясь хронологии нынешнего кризиса, начнем с оппозиции. Сейчас мало кто помнит, но первый митинг, вызванный двукратным ростом тарифов и проходивший без радикальных требований, собрал на сухумской набережной от силы пятьдесят человек. Это шахматы. Следующий выход на площадь на том же месте с теми же целями, но уже под более понятным лозунгом "Долой правительство!", собрал уже около двух тысяч человек. Цифра по российским меркам не ахти какая, но для Абхазии более чем выразительная.
Конечно, никакое правительство президент Александр Анкваб в отставку не отправил, но тарифы поспешно снизил. Здесь каждая из сторон предпочла собственный вариант шашек: оппозиция посчитала более перспективным "Чапаева", Анкваб сыграл в поддавки. А затем произошла удивительная метаморфоза: Рауля Хаджимба и его соратников фактически вынудили взяться за "шахматы", тогда как Анкваб остался при шашках, но сменил поддавки на "Чапаева". И вот, как это происходило. Сторонники Анкваба уличили оппозиционеров в корыстных намерениях: дескать, они добиваются отставки правительства с единственной целью – занять освободившиеся кресла. Удар оказался настолько точным и чувствительным, что Хаджимба, как говорят знающие люди, пришлось отказаться от предложенного по ходу дела места руководителя Контрольной палаты. А что ему оставалось делать? Согласись Хаджимба быть главным аудитором, он бы, согласно примитивным "шашечным" правилам, стал героем "шкурной" версии протеста. И ему пришлось отказаться.
Управившись с "отставкой", Анкваб решил разобраться и с идеей о необходимости реформ. Переадресовав пакет реформаторских инициатив оппозиции парламенту, президент обрек своих оппонентов и там играть исключительно по "шахматным" правилам. Подход нашего законодательного органа к делу таков, что можно быть уверенным: эти "шахматы" будут вечными.
Ну а под конец президент шашечным манером (естественно, понятным каждой кухарке) на своей пресс-конференции ответил на все упреки. К примеру, бельгийского профессора Бруно Коппитерса, по словам Анкваб, выперли из Абхазского университета, чтобы он не соблазнял студентов сказками о прекрасной Грузии и радужных перспективах совместной жизни с ней. Надо ли говорить, что у европейского лектора не было даже мысли говорить на эти темы. Председателя Национального банка, объяснил Анкваб, критикуют исключительно те, кому он отказал в кредитах; строительные подряды получают одни и те же компании, потому что они имеют проверенную годами репутацию; сам подбираю колор для фасадов, кресла для филармонии, так ведь, что тут плохого, когда есть жесткий контроль?
Все эти объяснения не просто просты, своей нарочитой непритязательностью они вызывают некоторую оторопь. Вам как бы дали понять, что более серьезного разговора вы не заслуживаете. Но, наверно, это работает до поры до времени. По крайней мере, до того момента, пока у общества не появится понимание, что такая простота зачастую хуже воровства.
