МОСКВА---Опять не получается у меня зачин про "из Чечни только хорошие новости". Потому что сама новость – плохая. И обсуждение этой новости – не лучше. Не говоря о реакции на это обсуждение.
Горел небоскреб "Олимпия", самый высокий из башен комплекса "Грозный-Сити", и самое высокое здание в России за пределами Москвы. На многочисленных фото и видео было легко различить, как пламя распространилось на всю высоту здания по одному из эркеров, а потом – по всем фасадам.
Оказалось, что горит и ветро-влагозащитная пленка, и, очевидно, облицовка, – разве что теплозащита не горит. Минеральная вата – материал негорючий, и, видимо, защитила конструкционные элементы здания. А внутри оно не отделано и не заселено, так что гореть было вовсе нечему.
О пожарных – о том, что с земли не достанешь, внутри в изолирующем дыхательном приборе не добежишь, а вертолетами нельзя, да и не было их, – говорили и писали, кажется, все.
Но кто использовал в фасаде горючие материалы – пластик и прочее? Где тот гений экономии? И зачем эта экономия потребовалась? Не спросишь уже. Глава строительной фирмы бежал, а потребовавших оплатить их труд рабочих из Чечни вытурили в связи с неожиданным истечением виз. Памятуя об этом опыте, интересно, явится ли кто теперь осваивать средства на строительство новых небоскребов?
А поскольку здание не было сдано в эксплуатацию, в нем отсутствовали системы пожарной сигнализации и пожаротушения. Ну, приехали! Совсем недавно горели пару раз верхние строящиеся этажи башен "Москва-Сити". Там, кстати, горела опалубка. Но почему после этого было не проверить наличие работающих систем пожаротушения на строящихся и не сданных в эксплуатацию объектах?
А кто проверять будет? И, главное, кого? Все знают: объект важен, прежде всего, политически. А контролировать политически важное строительство – самому себе вредить.
Кроме того, пожарные у нас теперь вместе с антисанитарным надзором бегают по офисам неправительственных организаций, ищут агентов и экстремистов. Где уж тут своим прямым делом заниматься?
И теперь возникают вопросы: а что у нас с устойчивостью грунтов под зданиями, построенными в спрямленной излучине Сунжи? И что с сейсмостойкостью? И с проектом, и с исполнением? Количество кубометров бетона, и прочие скучные цифры? Не была ли экспертиза тут столь же снисходительна?
Вопросы, которые задавать страшно. Вот их никто и не задает.
Реакция на этот пожар была... Не так чтобы очень траурная. Сплошные шуточки. Хорошо еще, что никто не погиб и не пострадал, – тогда веселье было бы совсем неуместно.
Стало ясно, что в России эти небоскребы воспринимают не как "возрождение Феникса из пепла", не как символ жизнестойкости чеченского народа, а вовсе иначе. Слова про "Аллах дает" поставили небоскреб "Олимпия" в один ряд с командой "Терек"… Да и "Анжи" заодно. В разряд "предметов роскоши". Впрочем, и зеваки на грозненских улицах, глядя на пожар, не предавались унынию, а отпускали разнообразные шуточки, – это заметно на видео. Их-то в чеченофобии никто не обвинит. Есть о чем задуматься...
Но вместо "задуматься" последовала реакция весьма горькая: мол, те, кто отпускал шуточки по поводу обгоревшего здания, кто жабил фото с обгорелым паспортом подкопченного Депардье (чья дареная квартира без отделки в соседнем небоскребе), – они-де ненавидят чеченцев. Всегда, мол, ненавидели, только скрывали, а теперь вот маска слетела.
Это уже совсем плохая новость. Мне почему-то кажется, что люди, посмеивающиеся над разваливающейся пирамидой недостроенного небоскреба в Пхеньяне, вполне сочувственно относятся к многострадальному народу Северной Кореи. А те, кто обращает внимание на саморазваливающуюся под ударами волн сочинскую набережную, отнюдь не обязательно страдают русофобией. Или германофобией, – если осуждали берлинскую Олимпиаду 1936-го. Им тогда не нравилось что-то иное, более важное и серьезное, – то, что Олимпиада должна была прикрыть и освятить. Чуть ближе к нашим делам: "путинская Россия" и "сталинский СССР" – отнюдь не синонимы понятий "россияне" и "советские люди". Важно только про это не забывать. И в Чечне, и в России, и за ее пределами. И чеченцам, и русским, и вообще.
Отождествляя себя или других с сомнительными и, как выясняется, непрочными символами, – своими или чужими, – люди порой теряют чувство сострадания, чувство юмора, а затем и прочие человеческие качества.
Вот эти не очень "хорошие новости из Чечни", пожалуй, самый важный урок апрельского грозненского пожара.
Горел небоскреб "Олимпия", самый высокий из башен комплекса "Грозный-Сити", и самое высокое здание в России за пределами Москвы. На многочисленных фото и видео было легко различить, как пламя распространилось на всю высоту здания по одному из эркеров, а потом – по всем фасадам.
Оказалось, что горит и ветро-влагозащитная пленка, и, очевидно, облицовка, – разве что теплозащита не горит. Минеральная вата – материал негорючий, и, видимо, защитила конструкционные элементы здания. А внутри оно не отделано и не заселено, так что гореть было вовсе нечему.
О пожарных – о том, что с земли не достанешь, внутри в изолирующем дыхательном приборе не добежишь, а вертолетами нельзя, да и не было их, – говорили и писали, кажется, все.
Но кто использовал в фасаде горючие материалы – пластик и прочее? Где тот гений экономии? И зачем эта экономия потребовалась? Не спросишь уже. Глава строительной фирмы бежал, а потребовавших оплатить их труд рабочих из Чечни вытурили в связи с неожиданным истечением виз. Памятуя об этом опыте, интересно, явится ли кто теперь осваивать средства на строительство новых небоскребов?
А поскольку здание не было сдано в эксплуатацию, в нем отсутствовали системы пожарной сигнализации и пожаротушения. Ну, приехали! Совсем недавно горели пару раз верхние строящиеся этажи башен "Москва-Сити". Там, кстати, горела опалубка. Но почему после этого было не проверить наличие работающих систем пожаротушения на строящихся и не сданных в эксплуатацию объектах?
А кто проверять будет? И, главное, кого? Все знают: объект важен, прежде всего, политически. А контролировать политически важное строительство – самому себе вредить.
Кроме того, пожарные у нас теперь вместе с антисанитарным надзором бегают по офисам неправительственных организаций, ищут агентов и экстремистов. Где уж тут своим прямым делом заниматься?
И теперь возникают вопросы: а что у нас с устойчивостью грунтов под зданиями, построенными в спрямленной излучине Сунжи? И что с сейсмостойкостью? И с проектом, и с исполнением? Количество кубометров бетона, и прочие скучные цифры? Не была ли экспертиза тут столь же снисходительна?
Вопросы, которые задавать страшно. Вот их никто и не задает.
Реакция на этот пожар была... Не так чтобы очень траурная. Сплошные шуточки. Хорошо еще, что никто не погиб и не пострадал, – тогда веселье было бы совсем неуместно.
Стало ясно, что в России эти небоскребы воспринимают не как "возрождение Феникса из пепла", не как символ жизнестойкости чеченского народа, а вовсе иначе. Слова про "Аллах дает" поставили небоскреб "Олимпия" в один ряд с командой "Терек"… Да и "Анжи" заодно. В разряд "предметов роскоши". Впрочем, и зеваки на грозненских улицах, глядя на пожар, не предавались унынию, а отпускали разнообразные шуточки, – это заметно на видео. Их-то в чеченофобии никто не обвинит. Есть о чем задуматься...
Но вместо "задуматься" последовала реакция весьма горькая: мол, те, кто отпускал шуточки по поводу обгоревшего здания, кто жабил фото с обгорелым паспортом подкопченного Депардье (чья дареная квартира без отделки в соседнем небоскребе), – они-де ненавидят чеченцев. Всегда, мол, ненавидели, только скрывали, а теперь вот маска слетела.
Это уже совсем плохая новость. Мне почему-то кажется, что люди, посмеивающиеся над разваливающейся пирамидой недостроенного небоскреба в Пхеньяне, вполне сочувственно относятся к многострадальному народу Северной Кореи. А те, кто обращает внимание на саморазваливающуюся под ударами волн сочинскую набережную, отнюдь не обязательно страдают русофобией. Или германофобией, – если осуждали берлинскую Олимпиаду 1936-го. Им тогда не нравилось что-то иное, более важное и серьезное, – то, что Олимпиада должна была прикрыть и освятить. Чуть ближе к нашим делам: "путинская Россия" и "сталинский СССР" – отнюдь не синонимы понятий "россияне" и "советские люди". Важно только про это не забывать. И в Чечне, и в России, и за ее пределами. И чеченцам, и русским, и вообще.
Отождествляя себя или других с сомнительными и, как выясняется, непрочными символами, – своими или чужими, – люди порой теряют чувство сострадания, чувство юмора, а затем и прочие человеческие качества.
Вот эти не очень "хорошие новости из Чечни", пожалуй, самый важный урок апрельского грозненского пожара.
