В начале этой недели я рассказал на "Эхо Кавказа" о заявлении группы абхазов и северокавказцев – ветеранов грузино-абхазской войны, в котором они в преддверии 20-летия победы в ней говорили о необходимости крепить абхазо-черкесское братство и о намечаемом проведении в Сухуме беседы за круглым столом ветеранов войны с участием Героя Абхазии, командира кабардинского добровольческого батальона, а ныне председателя ОД "Хасэ" КБР Ибрагима Яганова.
И вот мне позвонил абхазский блогер и ветеран войны Роин Агрба и сообщил, что 5 июня прошла первая встреча за закрытыми дверями, а завтра состоится уже вторая, с участием прессы. "Ну и как, – поинтересовался я итогами первой, – произошло ли какое-то сближение позиций?" Собеседник ответил утвердительно, но потом у меня возникло впечатление, что он был излишне оптимистичен. Сужу по впечатлениям от второй, открытой встречи, которая состоялась в помещении общественной организации "Молодая Абхазия" и ведущим которой был тот же Роин. Хотя там, как и договорились во время первой беседы, никому не пришло в голову заниматься совершенно бессмысленными в общественно-политическом контексте историко-территориальными спорами. И все дружно осуждали не менее бессмысленные "бои" в блогосфере.
Абхазские участники беседы, как показалось нашим журналистам, явно старались выступать максимально корректно. Председатель Совета старейшин Абхазии Константин Озган, взявший слово первым, назвал Ибрагима своим младшим братом. Депутат предыдущего созыва парламента РА кандидат исторических наук Гурам Гумба сказал, что ему было очень больно узнать о поездке Ибрагима Яганова в Анаклию, но он видит проблему не в Ибрагиме, которому верит как себе, а в Абхазии, в том, что в ней происходило после войны, – "почему мы допустили, что Ибрагим оказался в Грузии?"
Однако именно его последние слова возмутили Яганова, который выступал после этого: что значит "допустили", и почему он не может ездить в Грузию? Далее он, в частности, сказал:
"Война с Грузией была очень большой проблемой. И, честно говоря, оставлять эту проблему новому поколению я считаю неразумным. Им будет решать этот вопрос значительно сложнее. И я считаю, и многие мои соратники в Нальчике считают, что с этой войной надо в конце концов заканчивать. Прошло двадцать лет. Это очень серьезный срок. Это целое поколение. А ситуация осталась, в общем-то, такой же, как и раньше. Нам, особенно, я думаю, и абхазам, и черкесам, эта ситуация очень мешает жить и двигаться вперед. А двигаться вперед крайне необходимо. Невозможно жить на ценностях двадцатилетней давности. Тем более строить на этих ценностях не только политику, но и экономику. Жить на этом невозможно. Мы стремимся к развитию, стремимся к лучшему. Нам крайне необходимо налаживать взаимоотношения со всеми соседями, которые живут вокруг нас: с балкарцами, казаками, чеченцами. Ну и, конечно, с грузинами... То, что Кабарда начала на общественных началах, на уровне, скажем так, народной дипломатии налаживать взаимоотношения с Грузией, – это продиктовано объективными условиями, велением времени. Двадцать лет, еще раз повторюсь, это очень серьезный срок... Тем более, что нас немного даже удивило: инициатива была именно со стороны Грузии. Мы решили поехать и посмотреть, что все-таки там происходит. В результате я принял частное приглашение. Честно говоря, мы были удивлены тем, что услышали и увидели в Грузии. Официальные лица фактически нас встретили на очень высоком уровне, и, наверное, кроме Саакашвили, мы встречались со всеми и в правительстве, и в парламенте. И вот что мы там услышали. Грузия не отказывается от своей доли ответственности за участие в Русско-Кавказской войне. Очень много грузинских офицеров грузинской милиции служило тогда в российской армии. И, осознавая эту ответственность, мы, сказали нам, признаем геноцид черкесов в той войне, на свои средства ставим памятник жертвам геноцида черкесского народа и без каких-либо предварительных условий, без обсуждения абхазского вопроса предлагаем наладить былые дружественные отношения, которые у нас всегда были".
Ну, насчет "всегда" – тут явное противоречие с только что прозвучавшим упоминанием о Русско-Кавказской войне XIX века. Но главное, конечно, в другом. Я долго подыскивал наиболее политкорректное определение для приведенных выше рассуждений, но ничего, кроме слова "наивность", так и не нашел. То, что в Грузии говорили Яганову и его друзьям, было абсолютно логично, разумно и стопроцентно предсказуемо. Было бы очень странно, если бы в Тбилиси отрядили на встречи с ними непроходимых глупцов, которые стали бы вдруг отрицать общеизвестный факт участия грузин в Русско-Кавказской войне на стороне царских войск или потребовали бы обсуждения "абхазского вопроса" (тем более, что там прекрасно понимали: никто на переговоры о грузино-абхазском урегулировании Яганова не уполномочивал). Ну, а то, что именно грузины стали инициаторами сближения с черкесами, так это вообще очевиднейшая вещь: "ищи того, кому это выгодно".
Нет, нет и нет – я не согласен с некоторыми участниками беседы с абхазской стороны, которые после выступления Ибрагима стали дружно убеждать его, что грузины – это такой народ, которому нельзя верить, и т.п. Я вообще против навешивания каких-либо национальных ярлыков. Хорошо сказал по этому поводу Фазиль Искандер: "А ведь в сущности национальных характеров нет, есть национально окрашенные добродетели и пороки. Иногда они так густо окрашены, что действительно кажутся национальными характерами". Дело тут, разумеется, не в каких-то природных пороках грузин, они повели себя ровно так, как повел бы себя, пожалуй, и любой другой народ, оказавшийся в подобном положении и решивший искать союзников для решения своих геополитических задач.
Трудно не согласиться с Ягановым, когда он говорил о том, что и у абхазов, и у черкесов есть свои собственные национальные интересы, и что мы не должны оставлять потомкам грузино-абхазский конфликт неурегулированным. Только тут естественно возникает следующий вопрос: а что должны сделать абхазы для этого урегулирования? В обмен на памятник жертвам Русско-Кавказской войны в Анаклии вернуться в лоно Грузии? Ведь никакие другие "компромиссы" Тбилиси не устраивают, разве не так?
На мой взгляд, весьма убедительно отвечали Яганову во время встречи и Герой Абхазии парламентарий Аслан Кобахия (который при этом неоднократно подчеркивал, что никто не вправе покушаться на право Ибрагима ездить куда угодно), и известные в Абхазии ветераны грузино-абхазской войны Шамиль Адзинба, Виталий Габния (который попросил не забывать, что абхазы – это малочисленный этнос, и существующие для него риски нельзя сравнивать с рисками для гораздо более многочисленных). Доброволец из Адыгеи Эдуард Казаноков, вот уже немало лет живущий в Абхазии, подчеркнул, что он в Грузию, пока она не заключила мирный договор с Абхазией, однозначно не поедет, но привел вместе с тем примеры того, что и абхазская сторона "приложила усилия" к тому, что за последнее время наступило определенное охлаждение в отношениях братских абхазского и черкесского народов. Все, в общем-то, участники разговора согласились с тем, что не следовало закрывать представительства Абхазии в Майкопе, Черкесске и Нальчике, что было сделано после признания Россией Абхазии в 2008 году. (Почему, кстати, было бы не преобразовать их в консульства?)
И еще одна мысль, которую никто из участников беседы не оспаривал: всегда лучше откровенно разговаривать вот так, глаза в глаза, а не заниматься пикированием под никами на интернет-сайтах, чем, к сожалению, в последние годы чересчур увлеклась наша молодежь.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
И вот мне позвонил абхазский блогер и ветеран войны Роин Агрба и сообщил, что 5 июня прошла первая встреча за закрытыми дверями, а завтра состоится уже вторая, с участием прессы. "Ну и как, – поинтересовался я итогами первой, – произошло ли какое-то сближение позиций?" Собеседник ответил утвердительно, но потом у меня возникло впечатление, что он был излишне оптимистичен. Сужу по впечатлениям от второй, открытой встречи, которая состоялась в помещении общественной организации "Молодая Абхазия" и ведущим которой был тот же Роин. Хотя там, как и договорились во время первой беседы, никому не пришло в голову заниматься совершенно бессмысленными в общественно-политическом контексте историко-территориальными спорами. И все дружно осуждали не менее бессмысленные "бои" в блогосфере.
Абхазские участники беседы, как показалось нашим журналистам, явно старались выступать максимально корректно. Председатель Совета старейшин Абхазии Константин Озган, взявший слово первым, назвал Ибрагима своим младшим братом. Депутат предыдущего созыва парламента РА кандидат исторических наук Гурам Гумба сказал, что ему было очень больно узнать о поездке Ибрагима Яганова в Анаклию, но он видит проблему не в Ибрагиме, которому верит как себе, а в Абхазии, в том, что в ней происходило после войны, – "почему мы допустили, что Ибрагим оказался в Грузии?"
Однако именно его последние слова возмутили Яганова, который выступал после этого: что значит "допустили", и почему он не может ездить в Грузию? Далее он, в частности, сказал:
"Война с Грузией была очень большой проблемой. И, честно говоря, оставлять эту проблему новому поколению я считаю неразумным. Им будет решать этот вопрос значительно сложнее. И я считаю, и многие мои соратники в Нальчике считают, что с этой войной надо в конце концов заканчивать. Прошло двадцать лет. Это очень серьезный срок. Это целое поколение. А ситуация осталась, в общем-то, такой же, как и раньше. Нам, особенно, я думаю, и абхазам, и черкесам, эта ситуация очень мешает жить и двигаться вперед. А двигаться вперед крайне необходимо. Невозможно жить на ценностях двадцатилетней давности. Тем более строить на этих ценностях не только политику, но и экономику. Жить на этом невозможно. Мы стремимся к развитию, стремимся к лучшему. Нам крайне необходимо налаживать взаимоотношения со всеми соседями, которые живут вокруг нас: с балкарцами, казаками, чеченцами. Ну и, конечно, с грузинами... То, что Кабарда начала на общественных началах, на уровне, скажем так, народной дипломатии налаживать взаимоотношения с Грузией, – это продиктовано объективными условиями, велением времени. Двадцать лет, еще раз повторюсь, это очень серьезный срок... Тем более, что нас немного даже удивило: инициатива была именно со стороны Грузии. Мы решили поехать и посмотреть, что все-таки там происходит. В результате я принял частное приглашение. Честно говоря, мы были удивлены тем, что услышали и увидели в Грузии. Официальные лица фактически нас встретили на очень высоком уровне, и, наверное, кроме Саакашвили, мы встречались со всеми и в правительстве, и в парламенте. И вот что мы там услышали. Грузия не отказывается от своей доли ответственности за участие в Русско-Кавказской войне. Очень много грузинских офицеров грузинской милиции служило тогда в российской армии. И, осознавая эту ответственность, мы, сказали нам, признаем геноцид черкесов в той войне, на свои средства ставим памятник жертвам геноцида черкесского народа и без каких-либо предварительных условий, без обсуждения абхазского вопроса предлагаем наладить былые дружественные отношения, которые у нас всегда были".
Ну, насчет "всегда" – тут явное противоречие с только что прозвучавшим упоминанием о Русско-Кавказской войне XIX века. Но главное, конечно, в другом. Я долго подыскивал наиболее политкорректное определение для приведенных выше рассуждений, но ничего, кроме слова "наивность", так и не нашел. То, что в Грузии говорили Яганову и его друзьям, было абсолютно логично, разумно и стопроцентно предсказуемо. Было бы очень странно, если бы в Тбилиси отрядили на встречи с ними непроходимых глупцов, которые стали бы вдруг отрицать общеизвестный факт участия грузин в Русско-Кавказской войне на стороне царских войск или потребовали бы обсуждения "абхазского вопроса" (тем более, что там прекрасно понимали: никто на переговоры о грузино-абхазском урегулировании Яганова не уполномочивал). Ну, а то, что именно грузины стали инициаторами сближения с черкесами, так это вообще очевиднейшая вещь: "ищи того, кому это выгодно".
Нет, нет и нет – я не согласен с некоторыми участниками беседы с абхазской стороны, которые после выступления Ибрагима стали дружно убеждать его, что грузины – это такой народ, которому нельзя верить, и т.п. Я вообще против навешивания каких-либо национальных ярлыков. Хорошо сказал по этому поводу Фазиль Искандер: "А ведь в сущности национальных характеров нет, есть национально окрашенные добродетели и пороки. Иногда они так густо окрашены, что действительно кажутся национальными характерами". Дело тут, разумеется, не в каких-то природных пороках грузин, они повели себя ровно так, как повел бы себя, пожалуй, и любой другой народ, оказавшийся в подобном положении и решивший искать союзников для решения своих геополитических задач.
Трудно не согласиться с Ягановым, когда он говорил о том, что и у абхазов, и у черкесов есть свои собственные национальные интересы, и что мы не должны оставлять потомкам грузино-абхазский конфликт неурегулированным. Только тут естественно возникает следующий вопрос: а что должны сделать абхазы для этого урегулирования? В обмен на памятник жертвам Русско-Кавказской войны в Анаклии вернуться в лоно Грузии? Ведь никакие другие "компромиссы" Тбилиси не устраивают, разве не так?
На мой взгляд, весьма убедительно отвечали Яганову во время встречи и Герой Абхазии парламентарий Аслан Кобахия (который при этом неоднократно подчеркивал, что никто не вправе покушаться на право Ибрагима ездить куда угодно), и известные в Абхазии ветераны грузино-абхазской войны Шамиль Адзинба, Виталий Габния (который попросил не забывать, что абхазы – это малочисленный этнос, и существующие для него риски нельзя сравнивать с рисками для гораздо более многочисленных). Доброволец из Адыгеи Эдуард Казаноков, вот уже немало лет живущий в Абхазии, подчеркнул, что он в Грузию, пока она не заключила мирный договор с Абхазией, однозначно не поедет, но привел вместе с тем примеры того, что и абхазская сторона "приложила усилия" к тому, что за последнее время наступило определенное охлаждение в отношениях братских абхазского и черкесского народов. Все, в общем-то, участники разговора согласились с тем, что не следовало закрывать представительства Абхазии в Майкопе, Черкесске и Нальчике, что было сделано после признания Россией Абхазии в 2008 году. (Почему, кстати, было бы не преобразовать их в консульства?)
И еще одна мысль, которую никто из участников беседы не оспаривал: всегда лучше откровенно разговаривать вот так, глаза в глаза, а не заниматься пикированием под никами на интернет-сайтах, чем, к сожалению, в последние годы чересчур увлеклась наша молодежь.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
