"Злые вы, уйду я от вас!" – заявлению Бидзины Иванишвили, в котором он более чем подробно расписал причины скорого ухода в отставку, не хватало разве что этой фразы. Все остальное в нем было. Вот уже вторую неделю грядущая отставка премьера остается темой номер один, и, кажется, всем стало ясно, что он не шутит. Эксперты лихорадочно выискивают аналоги для этой беспрецедентной в новейшей, да и в древнейшей истории Грузии ситуации, и, кажется, что-то подобное действительно было давным-давно в далекой северной стране. Тревожный шепот, испуганные взгляды и горестные вопли: "на кого ж ты нас покидаешь, кормилец?!" И снег, летящий из-под копыт, и вороны, кружащие над куполами.
Иван Грозный – он ведь не просто плюнул на все, сменил профессию и мигрировал в Александровскую слободу, а взял элиту в клещи. С одной стороны – опричники, с другой – народ, все еще безмолвный, но сосредоточенно поглаживающий топорище. Разумеется, между Иваном Васильевичем и Бидзиной Григорьевичем не следует проводить параллелей и даже перпендикуляров, но, вероятно, стоит обратить внимание на то, что уходя, но, не прощаясь, Иванишвили застолбил за собой особый удел, выделил в своего рода опричнину гражданский сектор. И результат, с большой вероятностью, получит тот же – элиту в клещах, а то и на дыбе.
Имеющаяся в наличии сборная неправительственных организаций Иванишвили не удовлетворяет, и, если честно, в нынешнем состоянии удовлетворить она способна разве что саму себя. В своем заявлении премьер фактически объявил мобилизацию гражданских активистов нового образца, прозрачно намекнув, что перед ними с завораживающим шипением распахнутся створки социального лифта. Большие деньги способны творить немалые чудеса, и недостатка в желающих контролировать политиков вместе с Бидзиной Иванишвили, скорее всего, не будет.
Тем временем на противоположном фланге формируется хмурая толпа эпических размеров, которая двинется выяснять отношения с властями, как только Иванишвили, чей авторитет сдерживал недовольных радикалов, умоет руки. То, что произойдет после этого, вероятно, будут сравнивать с прорывом плотины. Прежде всего (и этого не избежать), они потребуют хлеба и зрелищ, а главное, чтобы "националов" начали, наконец, выводить по одному по направлению к гильотине. Затем попытаются потащить туда же жирондистов, эбертистов и дантонистов, и не важно, как они будут называться и какой будет последовательность. И на любые вразумляющие аргументы будет один ответ: "Бидзина в авторитете, а вы кто, вообще, такие? Довольно. Натерпелись". Иванишвили сам или руками ставленников на ключевых постах, разумеется, сможет умиротворить эту разрушительную стихию. Если захочет, конечно.
Депутаты и чиновники, вероятно, будут чувствовать себя очень неуютно, как бояре в покинутой грозным Иваном Москве. Теоретически некоторые группы могут попытаться сформировать новое большинство и избрать нового премьера, вопреки заветам Иванишвили. Но они фатально слабы и разобщены для того, чтобы удержать после этого власть. Какой заговор? Какого Бориса-царя? Приняв сгоряча подобное решение, политические лидеры, вероятно, не дожидаясь рассвета, ринутся в резиденцию Иванишвили стучать друг на друга и биться покаянной головой о твердые поверхности.
Им будет нелегко. Под окнами толпа, готовая вспыхнуть от малейшей искры, а у порога злые, как неопохмелившиеся опричники, гражданские активисты иванишвилевского призыва. И вопросец: "А ты, собственно, сколько украл, боярин?" И ни к чему притороченные к седлу метелки, собачьи головы и прочие средневековые излишества – в наше время рулят калькуляторы и беспроводные технологии.
Любой инструмент реализации стратегических замыслов можно использовать как во зло, так и во благо: клещами можно выдернуть больной зуб, а можно и запытать человека до смерти. Грузинская элита стоит на пути деградации и нуждается в оздоровлении и в свежей крови (в терапевтическом, а не в вампирском смысле). В нынешнем состоянии она не может идти дальше ни к вершине, ни даже к пропасти. Жесткое давление на нее извне, причем с двух сторон, является весьма суровым, но эффективным методом ее радикальной трансформации, и, оставаясь внутри политики, Иванишвили не смог бы воспользоваться этим инструментом. Но здесь очень важно соблюсти меру, иначе вместо демократии и развития гражданского общества мы получим "дебош и хованщину", а то и "разгул опричнины" образца XVI века.
Подробней об этой опасности мы, вероятно, будем говорить несколько позже, а пока следует отметить, что ни ожидаемый уход Бидзины Иванишвили с поста премьер-министра, ни отъезд Ивана Грозного в Александровскую слободу – это не конец, а самое, что ни на есть, начало.
Иван Грозный – он ведь не просто плюнул на все, сменил профессию и мигрировал в Александровскую слободу, а взял элиту в клещи. С одной стороны – опричники, с другой – народ, все еще безмолвный, но сосредоточенно поглаживающий топорище. Разумеется, между Иваном Васильевичем и Бидзиной Григорьевичем не следует проводить параллелей и даже перпендикуляров, но, вероятно, стоит обратить внимание на то, что уходя, но, не прощаясь, Иванишвили застолбил за собой особый удел, выделил в своего рода опричнину гражданский сектор. И результат, с большой вероятностью, получит тот же – элиту в клещах, а то и на дыбе.
Имеющаяся в наличии сборная неправительственных организаций Иванишвили не удовлетворяет, и, если честно, в нынешнем состоянии удовлетворить она способна разве что саму себя. В своем заявлении премьер фактически объявил мобилизацию гражданских активистов нового образца, прозрачно намекнув, что перед ними с завораживающим шипением распахнутся створки социального лифта. Большие деньги способны творить немалые чудеса, и недостатка в желающих контролировать политиков вместе с Бидзиной Иванишвили, скорее всего, не будет.
Тем временем на противоположном фланге формируется хмурая толпа эпических размеров, которая двинется выяснять отношения с властями, как только Иванишвили, чей авторитет сдерживал недовольных радикалов, умоет руки. То, что произойдет после этого, вероятно, будут сравнивать с прорывом плотины. Прежде всего (и этого не избежать), они потребуют хлеба и зрелищ, а главное, чтобы "националов" начали, наконец, выводить по одному по направлению к гильотине. Затем попытаются потащить туда же жирондистов, эбертистов и дантонистов, и не важно, как они будут называться и какой будет последовательность. И на любые вразумляющие аргументы будет один ответ: "Бидзина в авторитете, а вы кто, вообще, такие? Довольно. Натерпелись". Иванишвили сам или руками ставленников на ключевых постах, разумеется, сможет умиротворить эту разрушительную стихию. Если захочет, конечно.
Депутаты и чиновники, вероятно, будут чувствовать себя очень неуютно, как бояре в покинутой грозным Иваном Москве. Теоретически некоторые группы могут попытаться сформировать новое большинство и избрать нового премьера, вопреки заветам Иванишвили. Но они фатально слабы и разобщены для того, чтобы удержать после этого власть. Какой заговор? Какого Бориса-царя? Приняв сгоряча подобное решение, политические лидеры, вероятно, не дожидаясь рассвета, ринутся в резиденцию Иванишвили стучать друг на друга и биться покаянной головой о твердые поверхности.
Им будет нелегко. Под окнами толпа, готовая вспыхнуть от малейшей искры, а у порога злые, как неопохмелившиеся опричники, гражданские активисты иванишвилевского призыва. И вопросец: "А ты, собственно, сколько украл, боярин?" И ни к чему притороченные к седлу метелки, собачьи головы и прочие средневековые излишества – в наше время рулят калькуляторы и беспроводные технологии.
Любой инструмент реализации стратегических замыслов можно использовать как во зло, так и во благо: клещами можно выдернуть больной зуб, а можно и запытать человека до смерти. Грузинская элита стоит на пути деградации и нуждается в оздоровлении и в свежей крови (в терапевтическом, а не в вампирском смысле). В нынешнем состоянии она не может идти дальше ни к вершине, ни даже к пропасти. Жесткое давление на нее извне, причем с двух сторон, является весьма суровым, но эффективным методом ее радикальной трансформации, и, оставаясь внутри политики, Иванишвили не смог бы воспользоваться этим инструментом. Но здесь очень важно соблюсти меру, иначе вместо демократии и развития гражданского общества мы получим "дебош и хованщину", а то и "разгул опричнины" образца XVI века.
Подробней об этой опасности мы, вероятно, будем говорить несколько позже, а пока следует отметить, что ни ожидаемый уход Бидзины Иванишвили с поста премьер-министра, ни отъезд Ивана Грозного в Александровскую слободу – это не конец, а самое, что ни на есть, начало.
