ПРАГА---Продолжаем тему. Мы пригласили в студию своего коллегу – обозревателя грузинской службы Радио Свобода Кобу Ликликадзе.
Кети Бочоришвили: Дмитрий Шашкин фактически обвиняет Ираклия Аласания в том, что он возвращается к советской модели управления вооруженными силами с помощью Генштаба, если он не обоснует, почему ведомство уходит от принципов создания отдельных командований по примеру США. Вы согласны с такой точкой зрения? Действительно ли это возврат назад, и если да, то каким образом это пойдет во вред грузинской армии?
Коба Ликликадзе: Я категорически не согласен с Дмитрием Шашкиным, потому что в бытность его министром обороны руководителем Объединенного штаба Вооруженных сил Грузии был ни кто иной, как представитель советской, российской школы Деви Чанкотадзе. Если он так ратует за то, что сейчас происходит что-то невероятное, то личность имеет огромное значение. У человека в биографии не было ничего кроме воинских вузов Советского Союза, и это был начальник Объединенного штаба во времена Дмитрия Шашкина.
Кети Бочоришвили: Но ведь это не означает, что он был плохим военным.
Коба Ликликадзе: Также не означает, что сейчас Генштаб, допустим, будет советским. По новой редакции Конституции, которую инициировало и предыдущее правительство, в котором министром обороны был Дмитрий Шашкин, переименование комитетов штабов не означает, что это будет управленческая структура наподобие советской. Честно говоря, я не понимаю, о чем идет речь, потому что новая власть и Ираклий Аласания вместе с этим внедрили два направления – восточное и западное, которые на самом деле являются хорошим новшеством в управленческом аппарате Министерства обороны. Но самым значимым является то, кто будет возглавлять Генштаб. Если это будет Вахтанг Капанадзе или Владимир Чачибая, есть западные, авторитетные люди среди военнослужащих как в Министерстве обороны, так и среди ветеранских организаций Грузии. Так что думать, что здесь строится какой-то Армагеддон, – абсолютно неправильно. Потому что я не помню периода, когда Генштаб или Объединенный штаб был так дискредитирован и нивелирован, как при предыдущем правительстве.
Кети Бочоришвили: То есть если даже будут структурные кадровые изменения, ничто дело не испортит?
Коба Ликликадзе: Ираклий Сесиашвили говорил о том, что произошло: уже бывший президент Грузии устранил военно-морские силы и передал их Министерству внутренних дел, авиацию также передал МВД, т.е. таким образом он усиливал данное ведомство и этим дискредитировал Министерство обороны, оставив ему только сухопутные войска. На базе сухопутных войск, которых нет, иметь какой-то Объединенный комитет штабов, – звучит цинично. Я думаю, что в этом отношении сейчас как раз эта поправка соответствует действительности. 30-тысячной армии иметь какие-то объединенные штабы, комитет и какие-то большие структуры излишне также и с финансовой стороны.
Кети Бочоришвили: Коба, как вы думаете, имеет ли место политизация Вооруженных сил, если в деятельность Министерства обороны вмешивается политсовет коалиции "Грузинская мечта"?
Коба Ликликадзе: Я не знаю, если кто-то говорит или размышляет о будущем начальнике штаба – это политизированность или нет, но я думаю, что двоевластие в Штабе Вооруженных сил было как раз до 27 октября 2013 года. Мы все понимаем, что Ираклий Аласания и новая власть отдавали предпочтение генералу Капанадзе, но из-за того, что этот кандидат не был одобрен Михаилом Саакашвили, сделали ставку на Дзнеладзе, у которого при моем хорошем отношении к нему нет никакого военного образования. Он даже никогда не был сержантом Вооруженных сил. Мы все знаем, что Капанадзе реально управлял военным компонентом, а Дзнеладзе был как бы дипломатическим представителем. Это двоевластие заканчивается, и, я думаю, здесь нет никакой политики.
Кети Бочоришвили: Дмитрий Шашкин фактически обвиняет Ираклия Аласания в том, что он возвращается к советской модели управления вооруженными силами с помощью Генштаба, если он не обоснует, почему ведомство уходит от принципов создания отдельных командований по примеру США. Вы согласны с такой точкой зрения? Действительно ли это возврат назад, и если да, то каким образом это пойдет во вред грузинской армии?
Коба Ликликадзе: Я категорически не согласен с Дмитрием Шашкиным, потому что в бытность его министром обороны руководителем Объединенного штаба Вооруженных сил Грузии был ни кто иной, как представитель советской, российской школы Деви Чанкотадзе. Если он так ратует за то, что сейчас происходит что-то невероятное, то личность имеет огромное значение. У человека в биографии не было ничего кроме воинских вузов Советского Союза, и это был начальник Объединенного штаба во времена Дмитрия Шашкина.
Кети Бочоришвили: Но ведь это не означает, что он был плохим военным.
Коба Ликликадзе: Также не означает, что сейчас Генштаб, допустим, будет советским. По новой редакции Конституции, которую инициировало и предыдущее правительство, в котором министром обороны был Дмитрий Шашкин, переименование комитетов штабов не означает, что это будет управленческая структура наподобие советской. Честно говоря, я не понимаю, о чем идет речь, потому что новая власть и Ираклий Аласания вместе с этим внедрили два направления – восточное и западное, которые на самом деле являются хорошим новшеством в управленческом аппарате Министерства обороны. Но самым значимым является то, кто будет возглавлять Генштаб. Если это будет Вахтанг Капанадзе или Владимир Чачибая, есть западные, авторитетные люди среди военнослужащих как в Министерстве обороны, так и среди ветеранских организаций Грузии. Так что думать, что здесь строится какой-то Армагеддон, – абсолютно неправильно. Потому что я не помню периода, когда Генштаб или Объединенный штаб был так дискредитирован и нивелирован, как при предыдущем правительстве.
Кети Бочоришвили: То есть если даже будут структурные кадровые изменения, ничто дело не испортит?
Коба Ликликадзе: Ираклий Сесиашвили говорил о том, что произошло: уже бывший президент Грузии устранил военно-морские силы и передал их Министерству внутренних дел, авиацию также передал МВД, т.е. таким образом он усиливал данное ведомство и этим дискредитировал Министерство обороны, оставив ему только сухопутные войска. На базе сухопутных войск, которых нет, иметь какой-то Объединенный комитет штабов, – звучит цинично. Я думаю, что в этом отношении сейчас как раз эта поправка соответствует действительности. 30-тысячной армии иметь какие-то объединенные штабы, комитет и какие-то большие структуры излишне также и с финансовой стороны.
Кети Бочоришвили: Коба, как вы думаете, имеет ли место политизация Вооруженных сил, если в деятельность Министерства обороны вмешивается политсовет коалиции "Грузинская мечта"?
Коба Ликликадзе: Я не знаю, если кто-то говорит или размышляет о будущем начальнике штаба – это политизированность или нет, но я думаю, что двоевластие в Штабе Вооруженных сил было как раз до 27 октября 2013 года. Мы все понимаем, что Ираклий Аласания и новая власть отдавали предпочтение генералу Капанадзе, но из-за того, что этот кандидат не был одобрен Михаилом Саакашвили, сделали ставку на Дзнеладзе, у которого при моем хорошем отношении к нему нет никакого военного образования. Он даже никогда не был сержантом Вооруженных сил. Мы все знаем, что Капанадзе реально управлял военным компонентом, а Дзнеладзе был как бы дипломатическим представителем. Это двоевластие заканчивается, и, я думаю, здесь нет никакой политики.
