ПРАГА---Продолжаем тему с экспертом Кахой Кахишвили, который находится на прямой связи из Тбилиси.
Кети Бочоришвили: Батоно Каха, вы прослушали материал нашего корреспондента. Вы согласны с тем, что подобная критика, если она справедлива, больно бьет по имиджу правоохранительных органов, ведь общество давно устало от тех безобразий, которые творились в прошлом, и ждет совсем другого, а происходящее может просто сбивать его с толку?
Каха Кахишвили: Я полностью с вами согласен. Если генеральный прокурор считает, что кто-то не должен работать в его ведомстве, это должно основываться на конкретных материалах. К прокурорам, которые работали в период Адеишвили, конечно же, очень много вопросов. Общество не раз выражало недовольство тем, что бывший генеральный прокурор Арчил Кбилашвили практически всех прокуроров, работавших в течение восьми лет и осуществлявших контроль фактически над всем бизнесом в стране, оставил на должностях, но это не означает того, что те же прокуроры должны в обход закона под принуждением писать заявления об уходе с работы.
Кети Бочоришвили: А почему они оставались?
Каха Кахишвили: Сам Кбилашвили не раз объяснял, что он считал, что те прокуроры, которые во времена Адеишвили исполняли волю тогдашнего руководства Грузии, были просто исполнителями, и поэтому не должны ни за что отвечать, а отвечать должен только генератор идей, что, по моему мнению, было неправильным. А что касается принуждения сотрудников прокуратуры к написанию заявления по собственному желанию об уходе с должности, я считаю это неправильным. Если генеральный прокурор считает, что кто-то не должен работать в его ведомстве, приказ об увольнении сотрудника должен основываться на конкретных материалах, собранных генеральной инспекцией прокуратуры. Что касается того, что в основном почему-то увольняют кадры, назначенные Кбилашвили, я тоже об этом слышал. Я непосредственно знаю одного очень квалифицированного юриста, который был принят на работу после выборов 2012-го года, т.е. был принят на работу Арчилом Кбилашвили, и почему-то его уволили одним из первых – его попросили написать заявление об уходе с должности по собственному желанию. Так что здесь нужно разбираться.
Кети Бочоришвили: То есть явно налицо какая-то тенденциозность?
Каха Кахишвили: Знаете, сам Парцхаладзе работал в финансовой полиции в течение восьми лет во время правления «Единого национального движения». Так что ничего удивительного нет в том, что он фактически полагается на те кадры, которые работали вместе с ним в прокуратуре. То есть круг его общения составляют сотрудники, которые так же, как и он, работали на разных должностях, в разных структурах, в то время, к которому в отношении силовиков, сотрудников органов правопорядка и прокуратуры много вопросов в обществе. Неудивительно, что фактически его команда представлена теми людьми, которые работали на разных должностях в период правления Саакашвили. Возникает вопрос: почему все-таки он делает основной акцент на тех сотрудниках, которые были приняты во время Кбилашвили, и к которым не было никаких вопросов в обществе. Эти люди не исполняли чью-то волю, которая противоречила закону, и остались без работы – вот это непонятно. В любом случае вопрос: должен этот сотрудник работать в прокуратуре, или он не соответствует своей должности, – должен основываться только на определенных материалах, предоставленных генеральной инспекцией, которые должны обязательно входить в основу любого приказа как о назначении, так и увольнении. Одна часть сотрудников прокуратуры, к которым также имеются вопросы в обществе, была повышена в должности, а некоторых попросили написать заявления об уходе. Я думаю, что НПО своевременно обратило на это внимание. Я абсолютно с вами согласен, что беззаконие не должно продолжаться ни при какой власти.
Кети Бочоришвили: Если вы, как бывший сотрудник прокуратуры, следите за процессом и наверняка знаете многих людей, чего можно ожидать в дальнейшем от тех, кто займет посты? Наверняка уже есть какие-то наметки, кто будет работать?
Каха Кахишвили: Честно говоря, я не хочу, чтобы в Грузии начались пиар-аресты. Нынешнее руководство Грузии знает, что общество требует восстановления справедливости, и я бы не хотел, чтобы в связи с этим были предприняты некоторые пиар-аресты, как это произошло с двадцатью сотрудниками мэрии, когда их в один день фактически арестовали, а потом говорили, что просто прогуляли их на машине. В течение восьми лет правления Саакашвили прокуратура в Грузии ассоциировалась с огромным монстром, контролировавшим фактически все – начиная с бизнеса и заканчивая назначениями в других структурах, а в течение года после выборов прокуратура была ассоциирована с органом, который не умел принимать конкретных решений. Я не хочу, чтобы прокуратура сейчас опять превратилась в монстра, который занимается только пиар-задержаниями.
Кети Бочоришвили: Батоно Каха, вы прослушали материал нашего корреспондента. Вы согласны с тем, что подобная критика, если она справедлива, больно бьет по имиджу правоохранительных органов, ведь общество давно устало от тех безобразий, которые творились в прошлом, и ждет совсем другого, а происходящее может просто сбивать его с толку?
Каха Кахишвили: Я полностью с вами согласен. Если генеральный прокурор считает, что кто-то не должен работать в его ведомстве, это должно основываться на конкретных материалах. К прокурорам, которые работали в период Адеишвили, конечно же, очень много вопросов. Общество не раз выражало недовольство тем, что бывший генеральный прокурор Арчил Кбилашвили практически всех прокуроров, работавших в течение восьми лет и осуществлявших контроль фактически над всем бизнесом в стране, оставил на должностях, но это не означает того, что те же прокуроры должны в обход закона под принуждением писать заявления об уходе с работы.
Кети Бочоришвили: А почему они оставались?
Каха Кахишвили: Сам Кбилашвили не раз объяснял, что он считал, что те прокуроры, которые во времена Адеишвили исполняли волю тогдашнего руководства Грузии, были просто исполнителями, и поэтому не должны ни за что отвечать, а отвечать должен только генератор идей, что, по моему мнению, было неправильным. А что касается принуждения сотрудников прокуратуры к написанию заявления по собственному желанию об уходе с должности, я считаю это неправильным. Если генеральный прокурор считает, что кто-то не должен работать в его ведомстве, приказ об увольнении сотрудника должен основываться на конкретных материалах, собранных генеральной инспекцией прокуратуры. Что касается того, что в основном почему-то увольняют кадры, назначенные Кбилашвили, я тоже об этом слышал. Я непосредственно знаю одного очень квалифицированного юриста, который был принят на работу после выборов 2012-го года, т.е. был принят на работу Арчилом Кбилашвили, и почему-то его уволили одним из первых – его попросили написать заявление об уходе с должности по собственному желанию. Так что здесь нужно разбираться.
Кети Бочоришвили: То есть явно налицо какая-то тенденциозность?
Каха Кахишвили: Знаете, сам Парцхаладзе работал в финансовой полиции в течение восьми лет во время правления «Единого национального движения». Так что ничего удивительного нет в том, что он фактически полагается на те кадры, которые работали вместе с ним в прокуратуре. То есть круг его общения составляют сотрудники, которые так же, как и он, работали на разных должностях, в разных структурах, в то время, к которому в отношении силовиков, сотрудников органов правопорядка и прокуратуры много вопросов в обществе. Неудивительно, что фактически его команда представлена теми людьми, которые работали на разных должностях в период правления Саакашвили. Возникает вопрос: почему все-таки он делает основной акцент на тех сотрудниках, которые были приняты во время Кбилашвили, и к которым не было никаких вопросов в обществе. Эти люди не исполняли чью-то волю, которая противоречила закону, и остались без работы – вот это непонятно. В любом случае вопрос: должен этот сотрудник работать в прокуратуре, или он не соответствует своей должности, – должен основываться только на определенных материалах, предоставленных генеральной инспекцией, которые должны обязательно входить в основу любого приказа как о назначении, так и увольнении. Одна часть сотрудников прокуратуры, к которым также имеются вопросы в обществе, была повышена в должности, а некоторых попросили написать заявления об уходе. Я думаю, что НПО своевременно обратило на это внимание. Я абсолютно с вами согласен, что беззаконие не должно продолжаться ни при какой власти.
Кети Бочоришвили: Если вы, как бывший сотрудник прокуратуры, следите за процессом и наверняка знаете многих людей, чего можно ожидать в дальнейшем от тех, кто займет посты? Наверняка уже есть какие-то наметки, кто будет работать?
Каха Кахишвили: Честно говоря, я не хочу, чтобы в Грузии начались пиар-аресты. Нынешнее руководство Грузии знает, что общество требует восстановления справедливости, и я бы не хотел, чтобы в связи с этим были предприняты некоторые пиар-аресты, как это произошло с двадцатью сотрудниками мэрии, когда их в один день фактически арестовали, а потом говорили, что просто прогуляли их на машине. В течение восьми лет правления Саакашвили прокуратура в Грузии ассоциировалась с огромным монстром, контролировавшим фактически все – начиная с бизнеса и заканчивая назначениями в других структурах, а в течение года после выборов прокуратура была ассоциирована с органом, который не умел принимать конкретных решений. Я не хочу, чтобы прокуратура сейчас опять превратилась в монстра, который занимается только пиар-задержаниями.
