Бурную реакцию в социальных сетях в Абхазии вызвал выложенный одним грузинским пользователем в интернете текст докладной записки «О проблеме Абхазии», направленной 4 декабря 1952 года Генеральному секретарю ЦК ВКП (б) И.В. Сталину первым секретарем ЦК Компартии Грузии 42-летним Акакием Мгеладзе и много десятилетий хранившейся под грифом «Совершенно секретно».
А ведь и впрямь интересно. Письмо московских аспиранток сестер Шакрыл, в котором они осенью 52-го с молодым бесстрашием жаловались грузину Сталину на тех, кто осуществлял процесс грузинизации Абхазии, хорошо известно в Абхазии, много раз печаталось в разных изданиях. Ну, а каковы были аргументы противной стороны? Кстати, вполне можно предположить, что докладная записка Акакия Мгеладзе появилась в ответ, в том числе, и на это письмо (независимо даже от того, попало оно или нет на стол «отцу народов», которому оставалось несколько месяцев жизни). А сам Акакий Иванович до этого немало лет (1943-1951) работал первым секретарем Сухумского горкома и Абхазского обкома КП Грузии, и кампания по переводу после Великой Отечественной войны абхазских школ на грузинский язык обучения была и его, в частности, детищем.
Сама эта личность весьма неординарна, и до сих о ней помнят сухумские старожилы. Мой сосед по подъезду любит описывать увиденную им в детстве картинку: как Мгеладзе набросился с руганью на поставившего ногу на газон в центре Сухума председателя пригородного колхоза и тут же объявил о снятии того с работы. Типичный представитель сталинской когорты руководителей, он и сам, судя по воспоминаниям, был сталиным областного масштаба. Говорят, что при нем столица Абхазии блистала чистотой. И в то же время он был безжалостным партийным бонзой, сторонником и активным организатором выселения греков из Абхазии и абхазоненавистником.
В докладной записке Сталину он писал: «Иосиф Виссарионович! На днях товарищ Маленков Г.М. интересовался в разговоре со мной по телефону состоянием абхазских школ. В связи с этим я решил написать вам по затронутому вопросу...» И далее шли объяснения такого рода. Проверка работы абхазских школ показала, что условия обучения в них резко отличались от условий обучения в других школах Абхазии. В связи с изменением на второй ступени языка обучения учащиеся абхазских школ сталкивались с очень большими затруднениями. Первые 4 года обучения не закладывали основ того, что должно было найти свое завершение в старших классах. Слабо владея языком, на котором преподавались предметы, учащиеся не понимали объяснений учителя, не могли пользоваться учебниками, плохо усваивали изученный материал и поэтому сильно отставали. Практически это привело в абхазских школах к отмене нормальных программ и к введению сокращенных программ; однако в большинстве случаев и те оказывались непосильными. Это привело к большому оттоку учащихся; лишь незначительное число учеников – абхазов оканчивало среднюю школу... Абхазы, окончившие абхазскую среднюю школу, не имели достаточных знаний для поступления в высшие учебные заведения... В абхазских школах, утверждал Мгеладзе, «детей, можно прямо сказать, не учили, а калечили». А еще этот «знаток абхазского языка» докладывал Сталину, что абхазский – лексически беден.
Трудно, по-моему, обойтись в характеристике этих рассуждений без слова «цинизм». Впрочем, сколько раз после него тысячами «маленьких мгеладзе» повторялись и повторяются подобные упреки абхазам, больше половины которых когда-то сперва депортировали, а потом заселили освободившиеся ими земли представителями других этносов! Весьма интересно также, как отреагировал бы уроженец Озургетского района Грузии Акакий Мгеладзе на такую идею, будь она выдвинута каким-нибудь русским «благодетелем грузинского народа», скажем, в хрущевскую эпоху: поскольку грузинские студенты, которые приехали учиться в вузы РСФСР, плохо владеют русским и отстают в учебе, не лучше ли перевести все грузинские школы на русский язык обучения?
Да, «обосновать» при желании можно, что угодно. Но представители старшего поколения абхазской интеллигенции всегда вспоминали о переводе абхазских школ в грузинские, как о трагедии своего детства...
И не скажите, что не стоит, мол, вспоминать эту давно уже перевернутую страницу истории. Стоит, уже хотя бы потому, что, судя по реакции некоторых грузинских интернет-пользователей, в этой докладной записке, на их взгляд, немало здравого и убедительного.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
А ведь и впрямь интересно. Письмо московских аспиранток сестер Шакрыл, в котором они осенью 52-го с молодым бесстрашием жаловались грузину Сталину на тех, кто осуществлял процесс грузинизации Абхазии, хорошо известно в Абхазии, много раз печаталось в разных изданиях. Ну, а каковы были аргументы противной стороны? Кстати, вполне можно предположить, что докладная записка Акакия Мгеладзе появилась в ответ, в том числе, и на это письмо (независимо даже от того, попало оно или нет на стол «отцу народов», которому оставалось несколько месяцев жизни). А сам Акакий Иванович до этого немало лет (1943-1951) работал первым секретарем Сухумского горкома и Абхазского обкома КП Грузии, и кампания по переводу после Великой Отечественной войны абхазских школ на грузинский язык обучения была и его, в частности, детищем.
Сама эта личность весьма неординарна, и до сих о ней помнят сухумские старожилы. Мой сосед по подъезду любит описывать увиденную им в детстве картинку: как Мгеладзе набросился с руганью на поставившего ногу на газон в центре Сухума председателя пригородного колхоза и тут же объявил о снятии того с работы. Типичный представитель сталинской когорты руководителей, он и сам, судя по воспоминаниям, был сталиным областного масштаба. Говорят, что при нем столица Абхазии блистала чистотой. И в то же время он был безжалостным партийным бонзой, сторонником и активным организатором выселения греков из Абхазии и абхазоненавистником.
В докладной записке Сталину он писал: «Иосиф Виссарионович! На днях товарищ Маленков Г.М. интересовался в разговоре со мной по телефону состоянием абхазских школ. В связи с этим я решил написать вам по затронутому вопросу...» И далее шли объяснения такого рода. Проверка работы абхазских школ показала, что условия обучения в них резко отличались от условий обучения в других школах Абхазии. В связи с изменением на второй ступени языка обучения учащиеся абхазских школ сталкивались с очень большими затруднениями. Первые 4 года обучения не закладывали основ того, что должно было найти свое завершение в старших классах. Слабо владея языком, на котором преподавались предметы, учащиеся не понимали объяснений учителя, не могли пользоваться учебниками, плохо усваивали изученный материал и поэтому сильно отставали. Практически это привело в абхазских школах к отмене нормальных программ и к введению сокращенных программ; однако в большинстве случаев и те оказывались непосильными. Это привело к большому оттоку учащихся; лишь незначительное число учеников – абхазов оканчивало среднюю школу... Абхазы, окончившие абхазскую среднюю школу, не имели достаточных знаний для поступления в высшие учебные заведения... В абхазских школах, утверждал Мгеладзе, «детей, можно прямо сказать, не учили, а калечили». А еще этот «знаток абхазского языка» докладывал Сталину, что абхазский – лексически беден.
Трудно, по-моему, обойтись в характеристике этих рассуждений без слова «цинизм». Впрочем, сколько раз после него тысячами «маленьких мгеладзе» повторялись и повторяются подобные упреки абхазам, больше половины которых когда-то сперва депортировали, а потом заселили освободившиеся ими земли представителями других этносов! Весьма интересно также, как отреагировал бы уроженец Озургетского района Грузии Акакий Мгеладзе на такую идею, будь она выдвинута каким-нибудь русским «благодетелем грузинского народа», скажем, в хрущевскую эпоху: поскольку грузинские студенты, которые приехали учиться в вузы РСФСР, плохо владеют русским и отстают в учебе, не лучше ли перевести все грузинские школы на русский язык обучения?
Да, «обосновать» при желании можно, что угодно. Но представители старшего поколения абхазской интеллигенции всегда вспоминали о переводе абхазских школ в грузинские, как о трагедии своего детства...
И не скажите, что не стоит, мол, вспоминать эту давно уже перевернутую страницу истории. Стоит, уже хотя бы потому, что, судя по реакции некоторых грузинских интернет-пользователей, в этой докладной записке, на их взгляд, немало здравого и убедительного.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
