Прошло два месяца с тех пор, как грузинское правительство осиротело. Его крестный отец – Бидзина Иванишвили – ушел, по его словам, в гражданское общество, хотя в последнем его пока не видели. После себя он оставил совершенно неопытного 31-летнего Ираклия Гарибашвили – даже для Грузии, известной молодыми лидерами, это беспрецедентно. Мы не знаем, консультирует ли его г-н Иванишвили – единственный шеф Гарибашвили в течение всей его трудовой карьеры, – и если да, насколько часто. Но впечатление такое, что новому премьеру трудно, и его некомпетентность и нерешительность все больше становятся проблемой даже для самых верных сторонников «Грузинской мечты».
Одно из двух первых кадровых решений Гарибашвили – назначение генерального прокурора Парцхаладзе – вызвало самый большой пока скандал. Вскоре оказалось, что в 2001-м тот отсидел в Германии за вооруженный грабеж. Факт назначения человека с такой биографией на позицию прокурора достаточно уникален, но у Гарибашвили был шанс сравнительно быстро выпутаться из скандала – мол, упустили этот факт его биографии, но, узнав, сразу исправили ошибку. Могли и еще раз укусить «националов», причем, вполне легитимно: будущий генеральный прокурор начал успешную карьеру в финансовой полиции при Саакашвили – видите, какие кадры он нам оставил в наследство? Но нет, правительство целых две недели пыталось защитить Парцхаладзе: подумаешь, ошибся человек по молодости лет, с кем не бывает, как можно из-за такого пустяка портить карьеру? Тем более, формально сроки судимости прошли. Лишь когда людей, оправдывающих желание сохранить Парцхаладзе на должности, не осталось даже среди самых верных сторонников «Мечты», ему посоветовали уйти в отставку.
Впечатление замешательства укрепляет факт, что, начиная с отставки Парцхаладзе в конце декабря, новый премьер никак не может найти ему замену, ссылаясь на «консультации», хотя журналистам не удалось найти ни одного человека, кто бы удостоверил, что в таких консультациях участвует. В интересах власти назначить нового генерального прокурора не только потому, что он нужен, но потому, что это психологически поставило бы точку скандалу с предыдущим.
По закону, генерального прокурора назначает премьер, но по представлению министра юстиции. Однако, по словам занимающей этот пост Теи Цулукиани, ее никто о кандидатуре генерального прокурора не спрашивал. Кстати, когда назначали прокурором Парцхаладзе, она тоже сказала, что с ним не знакома, но полностью доверяет вкусу премьера. Опять-таки проблема не только в том, что премьер нарушает закон, не спрашивая мнения своего министра; последняя публично обличает своего шефа в этом нарушении, пусть крайне дипломатично, но при этом уйти в знак протеста в отставку в голову не приходит.
Параллельно развивался другой скандал, связанный с ушедшим прокурором: находящийся в заключении бывший премьер Мерабишвили рассказал на суде, как его среди ночи вывезли из камеры с накрытой его же курткой головой для встречи с Парцхаладзе, который обещал выпустить его за границу взамен на информацию, компрометирующую президента Саакашвили. Как и в других случаях, неадекватность реакции властей на заявление Мерабишвили нанесла им больше вреда, чем само содержание его слов. Вовремя избавившись от Парцхаладзе, Гарибашвили мог заодно спихнуть на него и скандал с ночной перевозкой Мерабишвили. Вместо этого власти рассказ Мерабишвили объявили бредом умалишенного и никак не хотели начать расследование, а когда тюремная администрация все-таки опубликовала заключение, оно оказалось столь беспомощным и противоречивым, что в него практически никто не верит – соответственно, мало кто сомневается, что Мерабишвили сказал правду. Министра, ответственного за пенитенциарную систему, даже публично раскритиковал председатель парламента Давид Усупашвили. Но сам Гарибашвили не смог придумать ничего умнее, как сказать, что генеральный секретарь ЕНД «хорошо сидит и будет и дальше сидеть», тем самым дав дополнительный аргумент оппонентам, утверждающим, что правительство преследует оппонентов по политическим мотивам.
Чем все это можно объяснить? Патологической глупостью нового премьера? Я бы не сказал: часто Гарибашвили говорит и действует вполне разумно. Он вполне мог быть успешным менеджером среднего звена, но явно не готов для уровня ответственности, которую на него возложил крестный. Пока точно можно сказать одно: «Грузинская мечта» – детище Иванишвили, и ей очень трудно функционировать без его прямого участия.
Одно из двух первых кадровых решений Гарибашвили – назначение генерального прокурора Парцхаладзе – вызвало самый большой пока скандал. Вскоре оказалось, что в 2001-м тот отсидел в Германии за вооруженный грабеж. Факт назначения человека с такой биографией на позицию прокурора достаточно уникален, но у Гарибашвили был шанс сравнительно быстро выпутаться из скандала – мол, упустили этот факт его биографии, но, узнав, сразу исправили ошибку. Могли и еще раз укусить «националов», причем, вполне легитимно: будущий генеральный прокурор начал успешную карьеру в финансовой полиции при Саакашвили – видите, какие кадры он нам оставил в наследство? Но нет, правительство целых две недели пыталось защитить Парцхаладзе: подумаешь, ошибся человек по молодости лет, с кем не бывает, как можно из-за такого пустяка портить карьеру? Тем более, формально сроки судимости прошли. Лишь когда людей, оправдывающих желание сохранить Парцхаладзе на должности, не осталось даже среди самых верных сторонников «Мечты», ему посоветовали уйти в отставку.
Впечатление замешательства укрепляет факт, что, начиная с отставки Парцхаладзе в конце декабря, новый премьер никак не может найти ему замену, ссылаясь на «консультации», хотя журналистам не удалось найти ни одного человека, кто бы удостоверил, что в таких консультациях участвует. В интересах власти назначить нового генерального прокурора не только потому, что он нужен, но потому, что это психологически поставило бы точку скандалу с предыдущим.
По закону, генерального прокурора назначает премьер, но по представлению министра юстиции. Однако, по словам занимающей этот пост Теи Цулукиани, ее никто о кандидатуре генерального прокурора не спрашивал. Кстати, когда назначали прокурором Парцхаладзе, она тоже сказала, что с ним не знакома, но полностью доверяет вкусу премьера. Опять-таки проблема не только в том, что премьер нарушает закон, не спрашивая мнения своего министра; последняя публично обличает своего шефа в этом нарушении, пусть крайне дипломатично, но при этом уйти в знак протеста в отставку в голову не приходит.
Параллельно развивался другой скандал, связанный с ушедшим прокурором: находящийся в заключении бывший премьер Мерабишвили рассказал на суде, как его среди ночи вывезли из камеры с накрытой его же курткой головой для встречи с Парцхаладзе, который обещал выпустить его за границу взамен на информацию, компрометирующую президента Саакашвили. Как и в других случаях, неадекватность реакции властей на заявление Мерабишвили нанесла им больше вреда, чем само содержание его слов. Вовремя избавившись от Парцхаладзе, Гарибашвили мог заодно спихнуть на него и скандал с ночной перевозкой Мерабишвили. Вместо этого власти рассказ Мерабишвили объявили бредом умалишенного и никак не хотели начать расследование, а когда тюремная администрация все-таки опубликовала заключение, оно оказалось столь беспомощным и противоречивым, что в него практически никто не верит – соответственно, мало кто сомневается, что Мерабишвили сказал правду. Министра, ответственного за пенитенциарную систему, даже публично раскритиковал председатель парламента Давид Усупашвили. Но сам Гарибашвили не смог придумать ничего умнее, как сказать, что генеральный секретарь ЕНД «хорошо сидит и будет и дальше сидеть», тем самым дав дополнительный аргумент оппонентам, утверждающим, что правительство преследует оппонентов по политическим мотивам.
Чем все это можно объяснить? Патологической глупостью нового премьера? Я бы не сказал: часто Гарибашвили говорит и действует вполне разумно. Он вполне мог быть успешным менеджером среднего звена, но явно не готов для уровня ответственности, которую на него возложил крестный. Пока точно можно сказать одно: «Грузинская мечта» – детище Иванишвили, и ей очень трудно функционировать без его прямого участия.
