Со спины Лена мало напоминает представительницу слабого пола. Очертания ее фигуры даже не просматриваются под просторной телогрейкой, а добавить к этому широченные штаны с лампасами и тяжелые солдатские ботинки...
«Полная боевая «окраска»! Каблуки и юбка отменяются!» – заливается моя героиня.
За шесть с половиной лет работы в окружении накачанных мужчин-спасателей от привычной женственности в облике Лены не осталось и следа. Она сидит на стуле, по-мужски разводя колени в стороны. Ее лица, похоже, уже давно не касались пудра с румянами. Ни малейших признаков маникюра и парикмахерской ворожбы – на голове наспех скрученный пук светлых волос.
«По-моему, я уже с детства такая была. Но мужских привычек сегодня за мной не замечено, кажется», – Лена продолжает настаивать, что мужская профессия никоим образом на ее внешности не отразилась...
32-летняя Лена Новикова – единственная женщина в Службе спасения Грузии. Как и остальные сотрудники ее подразделения, она выходит на смену раз в четыре дня.
Она, ни секунды не раздумывая, согласилась со мной встретиться. Но только с одним условием – мы общаемся в день ее дежурства, чтобы ей не пришлось отрывать время у семьи, а также непременно во время очередной паузы, когда она ожидает вызова. Но даже когда нам удалось найти какой-то промежуток и мы начали беседу, я все время продолжала напряженно вслушиваться в еле заметный шелест происходящего: не сорвется ли моя героиня с места в следующий момент, не отправится ли по зову сердца и служебному долгу на очередное задание.
Чаще всего, рассказывает, не слишком драматизируя, Лена, приходится вызволять людей из застрявших лифтов, открывать квартирные двери, которые незадачливые жильцы умудряются захлопнуть за собой. Последнее – ее специализация. Лена охотно забирается на крыши домов или на балконы верхних этажей, оттуда по веревке спускается в квартиру, забирается в нее через окно и отпирает изнутри двери.
И по сей день перед исполнением подобных акробатических трюков Лена вынуждена проходить через одно и то же испытание – ей приходится убеждать хозяев дома, что принадлежность к женскому полу в ее конкретном случае не имеет никакого значения, она в состоянии делать все то же самое, что и ее коллеги-мужчины.
«Пришли мы на один из вызовов. Там пожилая женщина была. И она увидела, что я пристегнула страховку, собираюсь перешагнуть через балкон и спускаться вниз. Запричитала: «Вай ме, вай ме, вы что, девушку отпускаете?!» Один из парней тут же пошутил: «А девушек на планете все равно больше. Одной больше, одной меньше, если упадет – не велика беда!» – хохочет Лена.
Но тут же уточняет: ее сослуживцы относятся к ней крайне бережно, не навязывая своей заботы, но и не спуская глаз. Бывали случаи, когда ее просто отстраняли от сложных заданий, опасаясь, что она может пострадать.
«Все-таки есть разница между женской силой и мужской, – говорит Лена. – В основном там, где задача более или менее легкая, действую я. А там, где нужна грубая мужская сила, – уже ребята. Но я и тогда максимально стараюсь помочь».
За равные права с коллегами Лене все же пришлось серьезно бороться. Лена не сразу поняла, почему, когда она только пришла в Службу спасения, мужики пришли в неописуемый восторг. Такая реакция ее насторожила. Выяснилось, что они сразу определили ей место и род обязанностей:
«Они радовались в надежде, что буду у них в качестве кухарки. Была как-то одним из парней брошена фраза: «Женщина, знай свое место – на кухне!» В итоге им пришлось немножко разочароваться, когда объяснила, что он неправ. После этих слов я вообще перестала готовить им еду».
С тех пор дежурство по кухне несут исключительно представители сильного пола.
До того, как пойти в спасатели, Лена обучалась швейному мастерству. Увы, преподаватели в ее техникуме оказались далеко не самыми большими специалистами своего дела, вспоминает она. Они так и не сумели научить девушку, как следует рассчитывать и нарезать выкройки, а позже собирать модель из кусков материи.
Посвятить себя портняжному делу навеки Лена не пожелала. Хотя позднее приобретенные знания ей пригодились – пришлось подгонять по фигуре сшитые для совсем немаленьких мужиков телогрейку и другие элементы униформы. Спецботинки ей тоже пришлось и самой искать, и покупать на собственные деньги: самый маленький размер обуви спасателей – 41-й, а со своим 38-м Лена в них «ходила, как на лыжах».
Шесть лет назад, когда ее занесло на эту удивительную службу, она даже в страшном сне не могла помыслить себе, что надолго врастет в амплуа профессионального спасателя. Поначалу молодой активной девушке происходящее казалось лишь экзотикой. Обычно женщины не задерживаются в Службе спасения: поработают немного и по разным причинам уходят. Лена решила не оставлять работы, которая стала делом жизни, даже после замужества и рождения ребенка.
Дома с ее профессией уже давно смирились и даже не предпринимают попыток протестовать:
«Я с детства была сорвиголовой. Так что мама предполагала, что что-то такое будет, – смеется Лена. – До 16 лет я все время носилась с пацанами, прыгала через заборы, карабкалась по деревьям. С моим крестным братом, когда бывали в деревне, мы в соседский огород за яблоками лазили. Потом в свиней стреляли полугнилыми яблоками – развлекались».
Устроиться на работу спасателем оказалось значительно проще, чем Лена могла предположить. Выяснилось, что на курсы подготовки, которые обязан закончить любой спасатель, женщин не брали, но на работу почему-то принимали. И учиться пришлось прямо на ходу, что называется, в поле.
«В какой-то мере мой прием на службу был проявлением этакого выпендрежа: «У нас даже дэвушки работают!» С таким вот акцентом! – смеется Лена. – Поэтому меня сначала просто решили попробовать: «Высоты боишься – не боишься. Как раз проверим, справишься ты или нет?» Справилась! Приняли и в смену посадили!»
Лену научили завязывать специальные узлы, спускаться вниз и карабкаться вверх по веревкам, навыкам правильного приземления при падении с разной высоты.
Ежедневно ей приходится сталкиваться с разными происшествиями. Со временем, признается Лена, несчастья людей перестают тебя трогать, начинаешь относиться к ним, как к непременному атрибуту своей работы. Из самых трудных ситуаций она смогла вспомнить лишь одну в самом начале ее карьеры:
«Самое тяжелое, что я видела, – это рухнувший корпус, когда у нас не было точной информации, есть под бетонными плитами живые люди или нет? Мы нашли там уже раздавленные тела...»
Разбирать завалы тогда пришлось в течение нескольких дней, пока не добрались до мертвых тел. Подобных вызовов в практике Лены больше не было.
Ночные часы дежурства она коротает в одной комнате с мужчинами. У нее своя кровать у теплой батареи. Рядом шкафчик с личными вещами. Там же Лена повесила большую черно-белую фотографию маленького сына.
Редкая женщина смогла бы работать в таких условиях, считает она. Чрезмерно женственным особам, которых она в шутку прозвала «каблучницами», здесь делать нечего. В спасатели, говорит Лена, следует идти только прирожденным «пацанкам», которые, не задумавшись, и в горящую избу войдут, да и коня на скаку остановят.
«Полная боевая «окраска»! Каблуки и юбка отменяются!» – заливается моя героиня.
За шесть с половиной лет работы в окружении накачанных мужчин-спасателей от привычной женственности в облике Лены не осталось и следа. Она сидит на стуле, по-мужски разводя колени в стороны. Ее лица, похоже, уже давно не касались пудра с румянами. Ни малейших признаков маникюра и парикмахерской ворожбы – на голове наспех скрученный пук светлых волос.
«По-моему, я уже с детства такая была. Но мужских привычек сегодня за мной не замечено, кажется», – Лена продолжает настаивать, что мужская профессия никоим образом на ее внешности не отразилась...
32-летняя Лена Новикова – единственная женщина в Службе спасения Грузии. Как и остальные сотрудники ее подразделения, она выходит на смену раз в четыре дня.
Она, ни секунды не раздумывая, согласилась со мной встретиться. Но только с одним условием – мы общаемся в день ее дежурства, чтобы ей не пришлось отрывать время у семьи, а также непременно во время очередной паузы, когда она ожидает вызова. Но даже когда нам удалось найти какой-то промежуток и мы начали беседу, я все время продолжала напряженно вслушиваться в еле заметный шелест происходящего: не сорвется ли моя героиня с места в следующий момент, не отправится ли по зову сердца и служебному долгу на очередное задание.
Чаще всего, рассказывает, не слишком драматизируя, Лена, приходится вызволять людей из застрявших лифтов, открывать квартирные двери, которые незадачливые жильцы умудряются захлопнуть за собой. Последнее – ее специализация. Лена охотно забирается на крыши домов или на балконы верхних этажей, оттуда по веревке спускается в квартиру, забирается в нее через окно и отпирает изнутри двери.
И по сей день перед исполнением подобных акробатических трюков Лена вынуждена проходить через одно и то же испытание – ей приходится убеждать хозяев дома, что принадлежность к женскому полу в ее конкретном случае не имеет никакого значения, она в состоянии делать все то же самое, что и ее коллеги-мужчины.
«Пришли мы на один из вызовов. Там пожилая женщина была. И она увидела, что я пристегнула страховку, собираюсь перешагнуть через балкон и спускаться вниз. Запричитала: «Вай ме, вай ме, вы что, девушку отпускаете?!» Один из парней тут же пошутил: «А девушек на планете все равно больше. Одной больше, одной меньше, если упадет – не велика беда!» – хохочет Лена.
Но тут же уточняет: ее сослуживцы относятся к ней крайне бережно, не навязывая своей заботы, но и не спуская глаз. Бывали случаи, когда ее просто отстраняли от сложных заданий, опасаясь, что она может пострадать.
«Все-таки есть разница между женской силой и мужской, – говорит Лена. – В основном там, где задача более или менее легкая, действую я. А там, где нужна грубая мужская сила, – уже ребята. Но я и тогда максимально стараюсь помочь».
За равные права с коллегами Лене все же пришлось серьезно бороться. Лена не сразу поняла, почему, когда она только пришла в Службу спасения, мужики пришли в неописуемый восторг. Такая реакция ее насторожила. Выяснилось, что они сразу определили ей место и род обязанностей:
«Они радовались в надежде, что буду у них в качестве кухарки. Была как-то одним из парней брошена фраза: «Женщина, знай свое место – на кухне!» В итоге им пришлось немножко разочароваться, когда объяснила, что он неправ. После этих слов я вообще перестала готовить им еду».
С тех пор дежурство по кухне несут исключительно представители сильного пола.
До того, как пойти в спасатели, Лена обучалась швейному мастерству. Увы, преподаватели в ее техникуме оказались далеко не самыми большими специалистами своего дела, вспоминает она. Они так и не сумели научить девушку, как следует рассчитывать и нарезать выкройки, а позже собирать модель из кусков материи.
Посвятить себя портняжному делу навеки Лена не пожелала. Хотя позднее приобретенные знания ей пригодились – пришлось подгонять по фигуре сшитые для совсем немаленьких мужиков телогрейку и другие элементы униформы. Спецботинки ей тоже пришлось и самой искать, и покупать на собственные деньги: самый маленький размер обуви спасателей – 41-й, а со своим 38-м Лена в них «ходила, как на лыжах».
Шесть лет назад, когда ее занесло на эту удивительную службу, она даже в страшном сне не могла помыслить себе, что надолго врастет в амплуа профессионального спасателя. Поначалу молодой активной девушке происходящее казалось лишь экзотикой. Обычно женщины не задерживаются в Службе спасения: поработают немного и по разным причинам уходят. Лена решила не оставлять работы, которая стала делом жизни, даже после замужества и рождения ребенка.
Дома с ее профессией уже давно смирились и даже не предпринимают попыток протестовать:
«Я с детства была сорвиголовой. Так что мама предполагала, что что-то такое будет, – смеется Лена. – До 16 лет я все время носилась с пацанами, прыгала через заборы, карабкалась по деревьям. С моим крестным братом, когда бывали в деревне, мы в соседский огород за яблоками лазили. Потом в свиней стреляли полугнилыми яблоками – развлекались».
Устроиться на работу спасателем оказалось значительно проще, чем Лена могла предположить. Выяснилось, что на курсы подготовки, которые обязан закончить любой спасатель, женщин не брали, но на работу почему-то принимали. И учиться пришлось прямо на ходу, что называется, в поле.
«В какой-то мере мой прием на службу был проявлением этакого выпендрежа: «У нас даже дэвушки работают!» С таким вот акцентом! – смеется Лена. – Поэтому меня сначала просто решили попробовать: «Высоты боишься – не боишься. Как раз проверим, справишься ты или нет?» Справилась! Приняли и в смену посадили!»
Лену научили завязывать специальные узлы, спускаться вниз и карабкаться вверх по веревкам, навыкам правильного приземления при падении с разной высоты.
Ежедневно ей приходится сталкиваться с разными происшествиями. Со временем, признается Лена, несчастья людей перестают тебя трогать, начинаешь относиться к ним, как к непременному атрибуту своей работы. Из самых трудных ситуаций она смогла вспомнить лишь одну в самом начале ее карьеры:
«Самое тяжелое, что я видела, – это рухнувший корпус, когда у нас не было точной информации, есть под бетонными плитами живые люди или нет? Мы нашли там уже раздавленные тела...»
Разбирать завалы тогда пришлось в течение нескольких дней, пока не добрались до мертвых тел. Подобных вызовов в практике Лены больше не было.
Ночные часы дежурства она коротает в одной комнате с мужчинами. У нее своя кровать у теплой батареи. Рядом шкафчик с личными вещами. Там же Лена повесила большую черно-белую фотографию маленького сына.
Редкая женщина смогла бы работать в таких условиях, считает она. Чрезмерно женственным особам, которых она в шутку прозвала «каблучницами», здесь делать нечего. В спасатели, говорит Лена, следует идти только прирожденным «пацанкам», которые, не задумавшись, и в горящую избу войдут, да и коня на скаку остановят.
