В мире есть две страны, где за происходящим на Украине следят особенно внимательно и эмоционально, – Грузия и Россия. При этом отношение большинства грузин и россиян прямо противоположно: первые горячо болеют за победу «Евромайдана», вторые этого очень боятся. В Тбилиси прошло несколько демонстраций солидарности с Украиной – не слишком многочисленных, но каждый раз как минимум несколько сотен (возможно, около тысячи) людей приходило. Для манифестаций такого рода это немало. Была и одна акция в поддержку Януковича, организованная неким союзом «Евразийский выбор – Грузия», но, как сообщали очевидцы, пришло около тридцати человек. Скорее всего, единственной целью организаторов было то, чтобы о ней сообщили российские средства массовой информации.
Грузинский парламент единогласно, т.е. на основе согласия между партией власти и оппозицией, принял резолюцию, которая однозначно выразила поддержку требованиям «Евромайдана». Но некоторые другие правительственные фигуры, в первую очередь президент Маргвелашвили, предпочли более обтекаемые обращения к обеим сторонам «уклониться от насилия». Это показывает, что если для оппозиционного «Национального движения» выражение поддержки реальной независимости Украины – безусловный императив, то находящейся во власти коалиции труднее выразить единую и четкую позицию. Но если власть твердо решила подписывать договор об ассоциации с Евросоюзом, логика подталкивает ее выразить симпатию повестке дня «Евромайдана», а не наоборот, и ее представители это в различной форме делают. На акциях в поддержку Украины сторонников «Националов» было, видимо, больше, но приходили и сторонники «Мечты».
В общем, хотя украинские события еще раз высветили различия между ведущими политическими силами, главное ясно: подавляющее большинство политически сознательного и активного населения не просто сочувствует «Евромайдану», но считает, что происходящее крайне важно для Грузии.
Почему? По прихоти истории судьбы маленькой Грузии и Украины – одного из самых больших государств Европы – оказались переплетены очень тесно – теснее, чем любой другой пары государств, возникших на развалинах СССР. Многие не очень хорошо помнят историю: именно Украина решила судьбу Союза. Да, флагманами движения за независимость в период перестройки были народы Балтии. Но международное сообщество всегда рассматривало их как особый случай, и они сами подчеркивали свою исключительность. После августовского путча 1991 года Горбачев и Ельцин, как бы ни расходились их интересы во многих других вопросах, выработали практически единую позицию: давай отпустим прибалтов, но попытаемся как-то сохранить всех остальных в реформированном Союзе. Запад это тоже устраивало, потому Буш-старший публично призвал украинцев не разваливать Союз. Но Украина не послушалась: именно ее референдум в пользу независимости стал поворотным пунктом, после которого Ельцин встал на путь, приведший к Беловежской пуще, т.е. мирному роспуску единого государства. Из остальных частей бывшего Союза лишь Грузия была однозначно ориентирована на независимость: ее обретением она более всего обязана Украине.
Россия никогда по-настоящему не смирялась с потерей Союза, и желание если не восстановить единое государство в полном объеме, то хотя бы воссоздать какую-то форму общности всегда присутствовало в сознании российской политической элиты. Но сначала основание программы восточного партнерства Евросоюза, а затем декларирование Путиным идеи Евразийского союза привели к прямому столкновению двух идей интеграции. И опять Украина стала камнем преткновения: на «Евромайдане» решается, быть или не быть Евразийскому союзу. Честно говоря, я в любом случае скептически отношусь к способности России создать дееспособную региональную организацию типа ЕС, но на этом этапе победа Януковича-Путина означает, что усилия по созданию Евразийского союза будут продолжаться, тогда как их поражение фактически поставит точку на самом проекте.
Прямое влияние на судьбу Грузии очевидно. Поражение Украины создаст предпосылки для усиления российского давления на Грузию. Хотя – как правильно говорят представители нынешних властей – рычаги давления России на Грузию ограничены и ей вряд ли удастся помешать подписанию договора об ассоциации с ЕС. Последующий прогресс интеграции станет под вопросом – в том числе потому, что без Украины интерес европейцев ко всему региону, скорее всего, понизится. С другой стороны, победа европейской Украины означает, что проект Путина провалился, а его и так пошатнувшемуся авторитету нанесен очередной удар. Значит, у России будет меньше мотивации и возможностей давить на Грузию.
Грузинский парламент единогласно, т.е. на основе согласия между партией власти и оппозицией, принял резолюцию, которая однозначно выразила поддержку требованиям «Евромайдана». Но некоторые другие правительственные фигуры, в первую очередь президент Маргвелашвили, предпочли более обтекаемые обращения к обеим сторонам «уклониться от насилия». Это показывает, что если для оппозиционного «Национального движения» выражение поддержки реальной независимости Украины – безусловный императив, то находящейся во власти коалиции труднее выразить единую и четкую позицию. Но если власть твердо решила подписывать договор об ассоциации с Евросоюзом, логика подталкивает ее выразить симпатию повестке дня «Евромайдана», а не наоборот, и ее представители это в различной форме делают. На акциях в поддержку Украины сторонников «Националов» было, видимо, больше, но приходили и сторонники «Мечты».
В общем, хотя украинские события еще раз высветили различия между ведущими политическими силами, главное ясно: подавляющее большинство политически сознательного и активного населения не просто сочувствует «Евромайдану», но считает, что происходящее крайне важно для Грузии.
Почему? По прихоти истории судьбы маленькой Грузии и Украины – одного из самых больших государств Европы – оказались переплетены очень тесно – теснее, чем любой другой пары государств, возникших на развалинах СССР. Многие не очень хорошо помнят историю: именно Украина решила судьбу Союза. Да, флагманами движения за независимость в период перестройки были народы Балтии. Но международное сообщество всегда рассматривало их как особый случай, и они сами подчеркивали свою исключительность. После августовского путча 1991 года Горбачев и Ельцин, как бы ни расходились их интересы во многих других вопросах, выработали практически единую позицию: давай отпустим прибалтов, но попытаемся как-то сохранить всех остальных в реформированном Союзе. Запад это тоже устраивало, потому Буш-старший публично призвал украинцев не разваливать Союз. Но Украина не послушалась: именно ее референдум в пользу независимости стал поворотным пунктом, после которого Ельцин встал на путь, приведший к Беловежской пуще, т.е. мирному роспуску единого государства. Из остальных частей бывшего Союза лишь Грузия была однозначно ориентирована на независимость: ее обретением она более всего обязана Украине.
Россия никогда по-настоящему не смирялась с потерей Союза, и желание если не восстановить единое государство в полном объеме, то хотя бы воссоздать какую-то форму общности всегда присутствовало в сознании российской политической элиты. Но сначала основание программы восточного партнерства Евросоюза, а затем декларирование Путиным идеи Евразийского союза привели к прямому столкновению двух идей интеграции. И опять Украина стала камнем преткновения: на «Евромайдане» решается, быть или не быть Евразийскому союзу. Честно говоря, я в любом случае скептически отношусь к способности России создать дееспособную региональную организацию типа ЕС, но на этом этапе победа Януковича-Путина означает, что усилия по созданию Евразийского союза будут продолжаться, тогда как их поражение фактически поставит точку на самом проекте.
Прямое влияние на судьбу Грузии очевидно. Поражение Украины создаст предпосылки для усиления российского давления на Грузию. Хотя – как правильно говорят представители нынешних властей – рычаги давления России на Грузию ограничены и ей вряд ли удастся помешать подписанию договора об ассоциации с ЕС. Последующий прогресс интеграции станет под вопросом – в том числе потому, что без Украины интерес европейцев ко всему региону, скорее всего, понизится. С другой стороны, победа европейской Украины означает, что проект Путина провалился, а его и так пошатнувшемуся авторитету нанесен очередной удар. Значит, у России будет меньше мотивации и возможностей давить на Грузию.
