В югоосетинском обществе сегодня много говорят о необходимости возрождения древних обычаев, реставрации традиционных морально-этических норм.
В Южной Осетии после окончания войны все чаще можно услышать суждения о необходимости следовать национальной традиции, соблюдать Ӕгъдау. Об этом говорят и президент на встречах с молодежью, и общественники, и местная интеллигенция. На осетинских сайтах публикуются моральный кодекс алан и правила поведения в святых для осетин местах.
И общество, похоже, отзывается на этот призыв. В республике говорят: «Раз уж мы добились государственности, то обязаны сохранить и свое национальное достояние – язык и традицию».
По мнению профессора кафедры социальной психологии МГУ Тахира Базарова, это обращение к традиции связано не только со стремлением сохранить национальную культуру, но и желанием сгладить наметившиеся противоречия в обществе.
Вот на войне было все ясно, все определено – там враги, здесь свои. Как только люди вернулись с войны, мир перестал быть простым и ясным: меняются приоритеты, идеалы, критерии успеха, общество расслаивается на бедных и богатых, говорит Тахир Базаров:
«Как только возникает проблема внутреннего разлада, люди начинают искать какую-то норму, которая позволила бы без внешнего врага консолидировать общество. Даже не в уме, а на бессознательном уровне, прежде всего, всплывают идеи традиции, общей судьбы, истории. Конечно, возникает мифология (это нормально), возникает романтическое представление о предыдущих событиях и о людях – обязательно должны появиться легендарные личности, жившие в нашем селе. Это обычная вещь».
Призывы к сохранению традиций звучат и от правящих элит, которые окружают себя некими традиционными институтами как средством дополнительной легитимации своего статуса, например, такими, как совет старейшин при президенте Кокойты.
Призывы к соблюдению традиционных честности, порядочности звучат и снизу – со стороны тех, кто недоволен произволом правящих элит.
Так, традиция может становиться не только консолидирующим фактором, но и катализатором конфликта, говорит Тахир Базаров:
«Революционная ситуация возникает тогда, когда попытки общества апеллировать к традиции не увенчались успехом».
По мнению югоосетинского государственного деятеля Алана Чочиева, традиционное право в принципе не может быть нормой в современном обществе:
«Произносится слово – норма, а потом звучат лирические изречения. Норма – это функциональное слово. В традиционной Осетии норма защищалась казнями – преступников сбрасывали со скалы, они назывались скалами, с которых сбрасывают собак. По казненным нельзя было справлять поминки, потому что они не люди – они псы. Вот такие средства работали, но с тех пор как выход за пределы Ӕгъдау не карается, он перестал быть нормой. Это лирика, история, что угодно».
В основе традиции – подчинение человека семье, роду, общине. Современное же законодательство исходит из приоритета права личности, и здесь происходит разлом между традицией и естественным неотъемлемым правом человека.
По мнению депутата Миры Цховребовой, напряженность вокруг этого разлома растет, когда в традиционном обществе появляются некие элитарные группы, игнорирующие и традицию, и закон:
«Только равенство перед законом всех без исключения могло бы решить эту проблему противоречий между современной системой общественных отношений и нравственным сознанием человека, национальной традицией».
Иными словами, сегодня создать какие-то нормы взаимоотношений вне государственной системы уже невозможно.
А традиция в этих условиях трансформируется в ничего и никого ни к чему не обязывающие представления о хорошем и плохом. Можно считать ее сокровищем и попытаться сохранить, или отнестись к ней, как к ненужному хламу, и выбросить на свалку истории – это вопрос личного выбора.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
В Южной Осетии после окончания войны все чаще можно услышать суждения о необходимости следовать национальной традиции, соблюдать Ӕгъдау. Об этом говорят и президент на встречах с молодежью, и общественники, и местная интеллигенция. На осетинских сайтах публикуются моральный кодекс алан и правила поведения в святых для осетин местах.
И общество, похоже, отзывается на этот призыв. В республике говорят: «Раз уж мы добились государственности, то обязаны сохранить и свое национальное достояние – язык и традицию».
По мнению профессора кафедры социальной психологии МГУ Тахира Базарова, это обращение к традиции связано не только со стремлением сохранить национальную культуру, но и желанием сгладить наметившиеся противоречия в обществе.
Вот на войне было все ясно, все определено – там враги, здесь свои. Как только люди вернулись с войны, мир перестал быть простым и ясным: меняются приоритеты, идеалы, критерии успеха, общество расслаивается на бедных и богатых, говорит Тахир Базаров:
«Как только возникает проблема внутреннего разлада, люди начинают искать какую-то норму, которая позволила бы без внешнего врага консолидировать общество. Даже не в уме, а на бессознательном уровне, прежде всего, всплывают идеи традиции, общей судьбы, истории. Конечно, возникает мифология (это нормально), возникает романтическое представление о предыдущих событиях и о людях – обязательно должны появиться легендарные личности, жившие в нашем селе. Это обычная вещь».
Призывы к сохранению традиций звучат и от правящих элит, которые окружают себя некими традиционными институтами как средством дополнительной легитимации своего статуса, например, такими, как совет старейшин при президенте Кокойты.
Призывы к соблюдению традиционных честности, порядочности звучат и снизу – со стороны тех, кто недоволен произволом правящих элит.
Так, традиция может становиться не только консолидирующим фактором, но и катализатором конфликта, говорит Тахир Базаров:
«Революционная ситуация возникает тогда, когда попытки общества апеллировать к традиции не увенчались успехом».
По мнению югоосетинского государственного деятеля Алана Чочиева, традиционное право в принципе не может быть нормой в современном обществе:
«Произносится слово – норма, а потом звучат лирические изречения. Норма – это функциональное слово. В традиционной Осетии норма защищалась казнями – преступников сбрасывали со скалы, они назывались скалами, с которых сбрасывают собак. По казненным нельзя было справлять поминки, потому что они не люди – они псы. Вот такие средства работали, но с тех пор как выход за пределы Ӕгъдау не карается, он перестал быть нормой. Это лирика, история, что угодно».
В основе традиции – подчинение человека семье, роду, общине. Современное же законодательство исходит из приоритета права личности, и здесь происходит разлом между традицией и естественным неотъемлемым правом человека.
По мнению депутата Миры Цховребовой, напряженность вокруг этого разлома растет, когда в традиционном обществе появляются некие элитарные группы, игнорирующие и традицию, и закон:
«Только равенство перед законом всех без исключения могло бы решить эту проблему противоречий между современной системой общественных отношений и нравственным сознанием человека, национальной традицией».
Иными словами, сегодня создать какие-то нормы взаимоотношений вне государственной системы уже невозможно.
А традиция в этих условиях трансформируется в ничего и никого ни к чему не обязывающие представления о хорошем и плохом. Можно считать ее сокровищем и попытаться сохранить, или отнестись к ней, как к ненужному хламу, и выбросить на свалку истории – это вопрос личного выбора.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
