По прибытии в Тбилиси в аэропорту задержан бывший поверенный президента Грузии в регионе Верхняя Абхазия (Кодорское ущелье) Эмзар Квициани. Как сообщает МВД, Квициани находится с 2006 года в розыске по обвинению в военном мятеже и осуществлении терактов. На днях Квициани сообщил, что возвращается в Грузию, где готов сдаться властям, предстать перед судом и ответить на все имеющиеся вопросы. Нам удалось побеседовать с ним в московском аэропорту «Внуково».
Олеся Вартанян: Я знаю, что вы добивались этого несколько месяцев. Как вы думаете, почему на это понадобилось столько времени?
Эмзар Квициани: Не то что несколько месяцев, я этого добиваюсь уже несколько лет – восьмой год я не могу попасть на родину. А о том, почему мне закрыли дорогу на родину, нужно спросить у наших бывших властей, а также у нынешних, тем более что я нахожусь в розыске и, естественно, должен дать им показания. Если их что-нибудь интересует, то они должны были быть заинтересованы в разговоре со мной, но почему-то не захотели. Тогда я пошел ва-банк, чтобы как-то вернуться на родину, к семье.
Олеся Вартанян: Вы ожидаете, что сейчас в тбилисском аэропорту вас арестуют?
Эмзар Квициани: Конечно, арестуют, потому что я объявлен в розыск, и они обязаны это сделать.
Олеся Вартанян: А по каким делам? Вы собираетесь сотрудничать со следствием?
Эмзар Квициани: Я собираюсь сотрудничать со следствием, поэтому и приехал. А по каким делам? Спросите что-нибудь попроще.
Олеся Вартанян: Я помню, что это связано с кодорской операцией…
Эмзар Квициани: Естественно.
Олеся Вартанян: …с переворотом, неподчинением…
Эмзар Квициани: Никакого неподчинения не было. Это была не первая попытка наших властей сдать Кодорское ущелье, и я этому сопротивлялся, а чтобы не было там сопротивления, меня убрали оттуда.
Олеся Вартанян: Как вам кажется, почему грузинская сторона (нынешнее грузинское правительство) если не мешала, то и не помогала вам вернуться? Может быть, они чего-то боятся с вашей стороны?
Эмзар Квициани: Нет, это все ложь. Меня никто не боится. У меня нет никаких возможностей, чтобы я пошел против правительства или кто-то меня боялся. Естественно, боятся те люди, которые имеют отношение к сдаче территории, которую я держал 14 лет. Может быть, громко сказано, что они боятся, но им стыдно посмотреть мне в глаза, и, видимо, кто-то не хочет видеть меня своими позорными глазами – больше ничего.
Олеся Вартанян: В скором времени состоятся местные выборы. Если вам к тому времени удастся разобраться с судами, вы собираетесь каким-то образом принять в этом участие?
Эмзар Квициани: Скорее всего, нет. У меня нет никаких амбиций, чтобы идти в политику, потому что вы не представляете, насколько все это мне осточертело, хотя никогда не выходил за границы кодорской политики. Мне политика не по душе, но меня все равно втянули в болото, из которого я сейчас выбираюсь.
Олеся Вартанян: Но вы пойдете в политику? Чем вы собираетесь заняться?
Эмзар Квициани: Не хочу я в политику. Я могу заняться тем же, чем занимался последние два года, – сельским хозяйством. У меня, естественно, все отняли, но если новые власти все вернут, то займусь сельским хозяйством, больше я ничего не хочу делать.
Олеся Вартанян: Эмзар, у вас есть надежда на то, что вам удастся в ближайшее время попасть на вашу родину – в Кодорское ущелье?
Эмзар Квициани: Я даже не надеюсь туда попасть, потому что меня туда не пустят ни абхазы, ни русские. Туда неоткуда заходить, все прочно закрыли, видимо, потому и открылись мне сейчас ворота для возвращения домой.
Олеся Вартанян: В этом причина?
Эмзар Квициани: Видимо. Я не знаю, почему не хотели меня пускать: отсюда не хотели пустить, те не хотели принять, – ну, никому я не был нужен, пришлось идти ва-банк.
Олеся Вартанян: Я знаю, что вы добивались этого несколько месяцев. Как вы думаете, почему на это понадобилось столько времени?
Эмзар Квициани: Не то что несколько месяцев, я этого добиваюсь уже несколько лет – восьмой год я не могу попасть на родину. А о том, почему мне закрыли дорогу на родину, нужно спросить у наших бывших властей, а также у нынешних, тем более что я нахожусь в розыске и, естественно, должен дать им показания. Если их что-нибудь интересует, то они должны были быть заинтересованы в разговоре со мной, но почему-то не захотели. Тогда я пошел ва-банк, чтобы как-то вернуться на родину, к семье.
Олеся Вартанян: Вы ожидаете, что сейчас в тбилисском аэропорту вас арестуют?
Эмзар Квициани: Конечно, арестуют, потому что я объявлен в розыск, и они обязаны это сделать.
Олеся Вартанян: А по каким делам? Вы собираетесь сотрудничать со следствием?
Эмзар Квициани: Я собираюсь сотрудничать со следствием, поэтому и приехал. А по каким делам? Спросите что-нибудь попроще.
Олеся Вартанян: Я помню, что это связано с кодорской операцией…
Эмзар Квициани: Естественно.
Олеся Вартанян: …с переворотом, неподчинением…
Эмзар Квициани: Никакого неподчинения не было. Это была не первая попытка наших властей сдать Кодорское ущелье, и я этому сопротивлялся, а чтобы не было там сопротивления, меня убрали оттуда.
Олеся Вартанян: Как вам кажется, почему грузинская сторона (нынешнее грузинское правительство) если не мешала, то и не помогала вам вернуться? Может быть, они чего-то боятся с вашей стороны?
Эмзар Квициани: Нет, это все ложь. Меня никто не боится. У меня нет никаких возможностей, чтобы я пошел против правительства или кто-то меня боялся. Естественно, боятся те люди, которые имеют отношение к сдаче территории, которую я держал 14 лет. Может быть, громко сказано, что они боятся, но им стыдно посмотреть мне в глаза, и, видимо, кто-то не хочет видеть меня своими позорными глазами – больше ничего.
Олеся Вартанян: В скором времени состоятся местные выборы. Если вам к тому времени удастся разобраться с судами, вы собираетесь каким-то образом принять в этом участие?
Эмзар Квициани: Скорее всего, нет. У меня нет никаких амбиций, чтобы идти в политику, потому что вы не представляете, насколько все это мне осточертело, хотя никогда не выходил за границы кодорской политики. Мне политика не по душе, но меня все равно втянули в болото, из которого я сейчас выбираюсь.
Олеся Вартанян: Но вы пойдете в политику? Чем вы собираетесь заняться?
Эмзар Квициани: Не хочу я в политику. Я могу заняться тем же, чем занимался последние два года, – сельским хозяйством. У меня, естественно, все отняли, но если новые власти все вернут, то займусь сельским хозяйством, больше я ничего не хочу делать.
Олеся Вартанян: Эмзар, у вас есть надежда на то, что вам удастся в ближайшее время попасть на вашу родину – в Кодорское ущелье?
Эмзар Квициани: Я даже не надеюсь туда попасть, потому что меня туда не пустят ни абхазы, ни русские. Туда неоткуда заходить, все прочно закрыли, видимо, потому и открылись мне сейчас ворота для возвращения домой.
Олеся Вартанян: В этом причина?
Эмзар Квициани: Видимо. Я не знаю, почему не хотели меня пускать: отсюда не хотели пустить, те не хотели принять, – ну, никому я не был нужен, пришлось идти ва-банк.
