ПРАГА---Тему заключения соглашения об ассоциации Грузии с Евросоюзом мы продолжаем в нашей рубрике «Некруглый стол». У нас на связи из Тбилиси председатель Центра геополитических исследований Тенгиз Пхаладзе и президент Новой экономической школы Паата Шешелидзе.
Дэмис Поландов: Тенгиз, дата объявлена. В последние месяцы из России поступали сигналы о том, что опасаться нечего, Россия ничего не имеет против ассоциации Грузии с Евросоюзом. Как вы считаете, это действительно так? За оставшиеся месяц и 10 дней Россия не будет оказывать какого-то давления на Грузию в этом вопросе?
Тенгиз Пхаладзе: С одной стороны, очень хочется в это верить и надеяться на те слова, которые были заявлены во время последней встречи Абашидзе и Карасина. С другой стороны, исключать мелкомасштабные провокации никоим образом нельзя, потому что за последнюю неделю участились случаи похищений жителей сел вдоль оккупационной линии. Однако я все-таки думаю, что широкомасштабной конфронтации, во всяком случае, до подписания, не будет. Большую роль в этом, естественно, играет и ситуация на Украине, и вся та политическая реальность, которая охватила страны «Восточного партнерства». Я думаю, что Россия понимает, что не должна мешать процессу сближения Грузии с Евросоюзом, потому что помешать можно только при помощи открытой агрессии. Другой вопрос в том, как будут развиваться наши отношения после подписания соглашения с Евросоюзом.
Дэмис Поландов: Тенгиз, давайте, мы чуть позже обсудим этот вопрос, он меня тоже очень интересует. У меня вопрос к Паате Шешелидзе: Россия постоянно говорила о том, что если Украина заключит соглашение об ассоциации с ЕС, то она многое потеряет в экономических отношениях с Россией. Понятно, что у Грузии таких экономических отношений с Россией нет, однако в последнее время за счет снятия эмбарго на грузинские товары в некоторых отраслях грузинской экономики наблюдается скачкообразный рост как раз за счет торговли с Россией. Не приведет ли заключение соглашения об ассоциации с ЕС к каким-то изменениям в условиях торговли с Россией?
Паата Шешелидзе: Формально нет, потому что соглашение не учитывает вопросов налогообложения и таможенных сборов. Таким образом, если Россия сама не хочет это изменить, то ассоциация Грузии с Европой, даже ассоциация Украины с Европой этого не предполагала. То есть режим торговли не меняется. Меняется лишь то, что касается внутренних регулирований, например, качества продуктов, антимонопольных регулирований и т.д.
Дэмис Поландов: Паата, как вы считаете, торговля с Россией сегодня – это какая-то целенаправленная экономическая стратегия по вовлечению Грузии в какие-то процессы? Что побудило Россию снять эмбарго с грузинских товаров?
Паата Шешелидзе: Может быть, со стороны России это была стратегия, но, я думаю, что с грузинской стороны это нормально, потому что Грузия и так была открыта для России и других стран. Грузия была достаточно либеральной из всех стран, и с нашей стороны ничего не менялось. Если это поменялось с российской стороны, это, в принципе, к лучшему, хотя есть небольшие вопросы насчет свободы доступа грузинских товаров в Россию, потому что не все и не всегда могут поставить продукты в Россию.
Дэмис Поландов: Паата, давайте немного абстрагируемся от России и посмотрим на соглашение об ассоциации с Евросоюзом уже с позиции самого Евросоюза и отношений с Грузией. Что меняется после заключения этого соглашения? Вот 27 июня заключается соглашение, наступают ли какие-то изменения в экономическом плане в тот же день или в ближайшее время?
Паата Шешелидзе: Грузия уже давно работает в направлении адаптации своего регулирования к европейскому, так что заключение этого соглашения – не начало, а как бы продолжение. Грузия уже многое изменила, подстраиваясь под европейское регулирование, так что именно этот день основательно ничего не меняет. Хотя некоторые пункты соглашения, которые как бы предполагают увеличение регулирования в некоторых сферах, как, например, восстановление в европейской форме антимонопольного регулирования, качества продукции, тут у нас будут технические проблемы, и на это есть определенное время. Так что плюсов гораздо больше, чем минусов, тем более что минусы можно со временем исправить. К позитивным моментам можно отнести отрытый рынок, вдобавок к этому, если через полтора года для граждан Грузии открывается европейское пространство, т.е. будет отменен визовый режим, то эти два компонента дают большой плюс. Самое главное, что отличает Евросоюз от России в этом плане, – это решение однозначное, т.е. это не решение, которое для кого-то работает, а для кого-то нет. Если будет принято решение о свободе торговли, то это будет свобода для всех.
Дэмис Поландов: Тенгиз, давайте вернемся к тому, что вы начали говорить о последствиях соглашения об ассоциации, политических последствиях, плюсах и минусах.
Тенгиз Пхаладзе: Если говорить о плюсах, то Паата уже высказался по поводу экономической составляющей этого договора. Что касается политической составляющей, я могу сказать, что договор является открытием новых возможностей по увеличению усилий для проведения реформ, что открывает возможность более интенсивного диалога с Евросоюзом в вопросах внешней политики и безопасности. То есть, в принципе, дает очень серьезные возможности для дальнейшей модернизации государства, что необходимо Грузии. Весь процесс евроинтеграции, который мы уже прошли и который еще предстоит пройти (так же, как и процесс интеграции в НАТО), можно назвать процессом выстраивания демократического и современного государства.
Дэмис Поландов: Произойдут ли какие-то изменения во внешней политике? Повысится ли каким-то образом статус Грузии? Каковы будут внешнеполитические отношения с Россией, может быть, она уже по-другому будет выстраивать отношения с Грузией?
Тенгиз Пхаладзе: Начнем с того, что статус ассоциированного члена после того как Европейский парламент принял резолюцию, в которой говорится о том, что для Грузии, так же как и для Молдовы и Украины, должны открыться более широкие перспективы, что подразумевает окончательную интеграцию в европейскую семью, естественно, очень важен. Если подойти с другой стороны, это инструмент, который нужно реализовать. Как это будет реализовано, естественно, во многом зависит от нас и наших европейских коллег. Те вопросы, которые являются для нас болезненными (я уже переключаюсь на российскую тематику), естественно, не решаются соглашением об ассоциации. Однако тот политический диалог, который мы усиливаем, дает больше надежды на то, чтобы вовлечь Евросоюз в ту проблематику, которая сегодня реально существует. Что касается Российской Федерации, то политических рычагов давления на Грузию, за исключением оккупированных территорий, у нее реально нет. Что касается экономической составляющей, то если будет принято политическое решение по созданию новых экономических проблем, то я не думаю, что это было бы на руку России, потому что эти отношения только начинают выстраиваться.
Дэмис Поландов: Тенгиз, дата объявлена. В последние месяцы из России поступали сигналы о том, что опасаться нечего, Россия ничего не имеет против ассоциации Грузии с Евросоюзом. Как вы считаете, это действительно так? За оставшиеся месяц и 10 дней Россия не будет оказывать какого-то давления на Грузию в этом вопросе?
Тенгиз Пхаладзе: С одной стороны, очень хочется в это верить и надеяться на те слова, которые были заявлены во время последней встречи Абашидзе и Карасина. С другой стороны, исключать мелкомасштабные провокации никоим образом нельзя, потому что за последнюю неделю участились случаи похищений жителей сел вдоль оккупационной линии. Однако я все-таки думаю, что широкомасштабной конфронтации, во всяком случае, до подписания, не будет. Большую роль в этом, естественно, играет и ситуация на Украине, и вся та политическая реальность, которая охватила страны «Восточного партнерства». Я думаю, что Россия понимает, что не должна мешать процессу сближения Грузии с Евросоюзом, потому что помешать можно только при помощи открытой агрессии. Другой вопрос в том, как будут развиваться наши отношения после подписания соглашения с Евросоюзом.
Дэмис Поландов: Тенгиз, давайте, мы чуть позже обсудим этот вопрос, он меня тоже очень интересует. У меня вопрос к Паате Шешелидзе: Россия постоянно говорила о том, что если Украина заключит соглашение об ассоциации с ЕС, то она многое потеряет в экономических отношениях с Россией. Понятно, что у Грузии таких экономических отношений с Россией нет, однако в последнее время за счет снятия эмбарго на грузинские товары в некоторых отраслях грузинской экономики наблюдается скачкообразный рост как раз за счет торговли с Россией. Не приведет ли заключение соглашения об ассоциации с ЕС к каким-то изменениям в условиях торговли с Россией?
Паата Шешелидзе: Формально нет, потому что соглашение не учитывает вопросов налогообложения и таможенных сборов. Таким образом, если Россия сама не хочет это изменить, то ассоциация Грузии с Европой, даже ассоциация Украины с Европой этого не предполагала. То есть режим торговли не меняется. Меняется лишь то, что касается внутренних регулирований, например, качества продуктов, антимонопольных регулирований и т.д.
Дэмис Поландов: Паата, как вы считаете, торговля с Россией сегодня – это какая-то целенаправленная экономическая стратегия по вовлечению Грузии в какие-то процессы? Что побудило Россию снять эмбарго с грузинских товаров?
Паата Шешелидзе: Может быть, со стороны России это была стратегия, но, я думаю, что с грузинской стороны это нормально, потому что Грузия и так была открыта для России и других стран. Грузия была достаточно либеральной из всех стран, и с нашей стороны ничего не менялось. Если это поменялось с российской стороны, это, в принципе, к лучшему, хотя есть небольшие вопросы насчет свободы доступа грузинских товаров в Россию, потому что не все и не всегда могут поставить продукты в Россию.
Дэмис Поландов: Паата, давайте немного абстрагируемся от России и посмотрим на соглашение об ассоциации с Евросоюзом уже с позиции самого Евросоюза и отношений с Грузией. Что меняется после заключения этого соглашения? Вот 27 июня заключается соглашение, наступают ли какие-то изменения в экономическом плане в тот же день или в ближайшее время?
Паата Шешелидзе: Грузия уже давно работает в направлении адаптации своего регулирования к европейскому, так что заключение этого соглашения – не начало, а как бы продолжение. Грузия уже многое изменила, подстраиваясь под европейское регулирование, так что именно этот день основательно ничего не меняет. Хотя некоторые пункты соглашения, которые как бы предполагают увеличение регулирования в некоторых сферах, как, например, восстановление в европейской форме антимонопольного регулирования, качества продукции, тут у нас будут технические проблемы, и на это есть определенное время. Так что плюсов гораздо больше, чем минусов, тем более что минусы можно со временем исправить. К позитивным моментам можно отнести отрытый рынок, вдобавок к этому, если через полтора года для граждан Грузии открывается европейское пространство, т.е. будет отменен визовый режим, то эти два компонента дают большой плюс. Самое главное, что отличает Евросоюз от России в этом плане, – это решение однозначное, т.е. это не решение, которое для кого-то работает, а для кого-то нет. Если будет принято решение о свободе торговли, то это будет свобода для всех.
Дэмис Поландов: Тенгиз, давайте вернемся к тому, что вы начали говорить о последствиях соглашения об ассоциации, политических последствиях, плюсах и минусах.
Тенгиз Пхаладзе: Если говорить о плюсах, то Паата уже высказался по поводу экономической составляющей этого договора. Что касается политической составляющей, я могу сказать, что договор является открытием новых возможностей по увеличению усилий для проведения реформ, что открывает возможность более интенсивного диалога с Евросоюзом в вопросах внешней политики и безопасности. То есть, в принципе, дает очень серьезные возможности для дальнейшей модернизации государства, что необходимо Грузии. Весь процесс евроинтеграции, который мы уже прошли и который еще предстоит пройти (так же, как и процесс интеграции в НАТО), можно назвать процессом выстраивания демократического и современного государства.
Дэмис Поландов: Произойдут ли какие-то изменения во внешней политике? Повысится ли каким-то образом статус Грузии? Каковы будут внешнеполитические отношения с Россией, может быть, она уже по-другому будет выстраивать отношения с Грузией?
Тенгиз Пхаладзе: Начнем с того, что статус ассоциированного члена после того как Европейский парламент принял резолюцию, в которой говорится о том, что для Грузии, так же как и для Молдовы и Украины, должны открыться более широкие перспективы, что подразумевает окончательную интеграцию в европейскую семью, естественно, очень важен. Если подойти с другой стороны, это инструмент, который нужно реализовать. Как это будет реализовано, естественно, во многом зависит от нас и наших европейских коллег. Те вопросы, которые являются для нас болезненными (я уже переключаюсь на российскую тематику), естественно, не решаются соглашением об ассоциации. Однако тот политический диалог, который мы усиливаем, дает больше надежды на то, чтобы вовлечь Евросоюз в ту проблематику, которая сегодня реально существует. Что касается Российской Федерации, то политических рычагов давления на Грузию, за исключением оккупированных территорий, у нее реально нет. Что касается экономической составляющей, то если будет принято политическое решение по созданию новых экономических проблем, то я не думаю, что это было бы на руку России, потому что эти отношения только начинают выстраиваться.
