– Должна ли церковь вмешиваться в дела государства?
Ираклий Мчедлишвили, 20 лет: Когда дело касается чего-то духовного и культурного, церковь должна вмешаться и наставить на путь истины. Церковь должна высказывать свое мнение о тех вопросах, которые противоречат нашему менталитету. Но это не должно выражаться в ультиматумах и угрозах.
Георгий, 50 лет: Вмешиваться, вообще-то, не должна, но погрешности и ошибки политиков не должна упускать из виду. Те ошибки, которые ведут к плохой жизни народа. Все должны заниматься своими делами. Церковь должна заниматься спасением душ человеческих, а правительство должно реально помогать населению.
Изольда Сараули, 60 лет: Церковь не имеет права вмешиваться в дела политиков. Но какие-то вопросы, наверное, можно совместно решать, а какие-то вопросы не касаются церкви.
– А если парламент принимает такой закон, который неприемлем для церкви, как можно ограничить такое вмешательство?
Изольда Сараули: Переговоры всегда можно вести на нормальном человеческом языке. Они должны решить это дипломатическим путем, а не насилием и нагнетанием обстановки.
Анзор Шаншашвили, 62 года: Не должна вмешиваться. У церкви свои дела, у правительства свои. Я очень уважаю церковь, всегда прислушиваюсь к тому, что говорит Патриарх. Но каждый должен быть на своем месте.
Диана Саникидзе, 69 лет: Высказывать свое мнение это еще не означает вмешиваться. На выражение своей позиции все имеют право, тем более церковь. Особенно когда дело касается законов, которые противоречат православным каноном, нашей духовности. А то, что правительство не прислушивается к мнению церкви, это очень плохо и не пойдет на пользу общему делу.
Торнике Халваши, 18 лет: Церковь должна быть сама по себе. Если меня спросить, их вообще не стоит так финансировать. Если я не ошибаюсь, бюджет Патриархии составил 40 миллионов. Они должны жить на пожертвования народа и не иметь такого тесного контакта с правительством и активно участвовать в принятии решений.
Лия Хатридзе, 49 лет: Мне кажется, вмешательство должно быть, потому что все мы должны жить духовно. Кроме церкви нам не на кого надеяться. Все должны подчиняться Патриарху. Он у нас такой, что все мы должны следовать за ним.
– А сами политики, на ваш взгляд, должны согласовать свои решения и инициативы с патриархией?
Лия Хатридзе, 49 лет: Парламентарии должны обращаться к Патриарху, ставить его в курс дела. Он, в свою очередь, даст совет.
Кетеван Чихладзе, 41 год: Однозначно нет, не должна церковь вмешиваться. Функция церкви – успокаивать людей, вселять веру, а не вмешиваться в политику. Тем более, не все люди следуют церковным канонам, и она не должна им навязывать свое мнение. Это уже сродни насилию.
– Когда какой-то законопроект, например, антидискриминационный, вызывает много противоречий в обществе, должны ли депутаты учитывать мнение церкви?
Кетеван Чихладзе, 41 год: Согласованность и диалог нужны в любом случае. Но разделение должно быть. Функции церкви и законодательного органа совершенно разные. Но при этом оба института должны защищать права человека.
Ираклий Мчедлишвили, 20 лет: Когда дело касается чего-то духовного и культурного, церковь должна вмешаться и наставить на путь истины. Церковь должна высказывать свое мнение о тех вопросах, которые противоречат нашему менталитету. Но это не должно выражаться в ультиматумах и угрозах.
Георгий, 50 лет: Вмешиваться, вообще-то, не должна, но погрешности и ошибки политиков не должна упускать из виду. Те ошибки, которые ведут к плохой жизни народа. Все должны заниматься своими делами. Церковь должна заниматься спасением душ человеческих, а правительство должно реально помогать населению.
Изольда Сараули, 60 лет: Церковь не имеет права вмешиваться в дела политиков. Но какие-то вопросы, наверное, можно совместно решать, а какие-то вопросы не касаются церкви.
– А если парламент принимает такой закон, который неприемлем для церкви, как можно ограничить такое вмешательство?
Изольда Сараули: Переговоры всегда можно вести на нормальном человеческом языке. Они должны решить это дипломатическим путем, а не насилием и нагнетанием обстановки.
Анзор Шаншашвили, 62 года: Не должна вмешиваться. У церкви свои дела, у правительства свои. Я очень уважаю церковь, всегда прислушиваюсь к тому, что говорит Патриарх. Но каждый должен быть на своем месте.
Диана Саникидзе, 69 лет: Высказывать свое мнение это еще не означает вмешиваться. На выражение своей позиции все имеют право, тем более церковь. Особенно когда дело касается законов, которые противоречат православным каноном, нашей духовности. А то, что правительство не прислушивается к мнению церкви, это очень плохо и не пойдет на пользу общему делу.
Торнике Халваши, 18 лет: Церковь должна быть сама по себе. Если меня спросить, их вообще не стоит так финансировать. Если я не ошибаюсь, бюджет Патриархии составил 40 миллионов. Они должны жить на пожертвования народа и не иметь такого тесного контакта с правительством и активно участвовать в принятии решений.
Лия Хатридзе, 49 лет: Мне кажется, вмешательство должно быть, потому что все мы должны жить духовно. Кроме церкви нам не на кого надеяться. Все должны подчиняться Патриарху. Он у нас такой, что все мы должны следовать за ним.
– А сами политики, на ваш взгляд, должны согласовать свои решения и инициативы с патриархией?
Лия Хатридзе, 49 лет: Парламентарии должны обращаться к Патриарху, ставить его в курс дела. Он, в свою очередь, даст совет.
Кетеван Чихладзе, 41 год: Однозначно нет, не должна церковь вмешиваться. Функция церкви – успокаивать людей, вселять веру, а не вмешиваться в политику. Тем более, не все люди следуют церковным канонам, и она не должна им навязывать свое мнение. Это уже сродни насилию.
– Когда какой-то законопроект, например, антидискриминационный, вызывает много противоречий в обществе, должны ли депутаты учитывать мнение церкви?
Кетеван Чихладзе, 41 год: Согласованность и диалог нужны в любом случае. Но разделение должно быть. Функции церкви и законодательного органа совершенно разные. Но при этом оба института должны защищать права человека.
