ПРАГА---Завтра утром в Брюсселе запланировано подписание соглашения об ассоциированном членстве Грузии в Евросоюзе. Это событие уже назвали в Грузии историческим. В политических кругах его ждут с нетерпением, а в обществе надеются, что оно принесет Грузии блага. Тем не менее все же высказываются определенные опасения, и касаются они реакции России на подписание договора. Их трудно назвать безосновательными, если учесть сегодняшнее высказывание главы МИД России Сергея Лаврова о том, что Россия готова к консультациям с Украиной, Молдовой и Грузией в связи с подписанием соглашения, но в то же время будет готова принять все защитные меры, если его последствия окажутся негативными для российской экономики.
У нас на прямой связи из Тбилиси политолог, эксперт по вопросам евроинтеграции Каха Гоголашвили.
Кети Бочоришвили: Батоно Каха, как вы думаете, что конкретно имел в виду российский министр, какой негатив может нести это подписание для России, и можно ли рассматривать это заявление, как некое предупреждение, как считают некоторые ваши коллеги? Но мне кажется, яснее ясного, что этот процесс необратим.
Каха Гоголашвили: Я думаю, что вопрос касался соглашения, которое было заключено между Россией и Грузией еще в 90-х годах, о свободной торговле. В результате подписания этого соглашения грузинские товары, так же как и российские, проникают на территорию друг друга без таможенных пошлин, т.е. облагаются нулевыми таможенными пошлинами. Я думаю, что именно об этом говорил господин Лавров, когда сказал, что «мы будем менять наши отношения в рамках ВТО», т.е. Россия не собирается нарушать международное право и вводить новые эмбарго или что-нибудь подобное на грузинские товары и услуги.
Однако переход от национального режима свободной торговли к режиму наибольшего благоприятствования означает, что на многие грузинские товары будут введены таможенные пошлины. Но российские таможенные пошлины колеблются от 5 до 25 процентов. К примеру, на вино таможенные пошлины составляют 12,5 процентов. Конечно же, это окажет какое-то влияние на грузинский экспорт, но я думаю, что не будет слишком заметного изменения с точки зрения уменьшения грузинского экспорта в Россию. Я думаю, что в результате таких действий определенные потери понесет также и российская сторона, может быть, даже в большем масштабе.
Кети Бочоришвили: Наверное, это и имел в виду российский министр?
Каха Гоголашвили: Он точно это имел в виду, когда говорил о том, что именно в рамках ВТО будут пересмотрены наши отношения. Когда он говорил о потерях российской стороны, он имел в виду, что введение углубленного режима свободной торговли между Грузией и Евросоюзом подразумевает установление каких-то регуляций, касающихся стандартов на товары, которые продаются на грузинском рынке. Это означает, что если, допустим, российские товары, которые сейчас продаются на грузинском рынке, не будут соответствовать европейским стандартам, то в конечном счете их продажу будут запрещать. Таким образом, российским производителям придется в будущем подгонять свои товары под европейские стандарты, если они намереваются продавать их на грузинском рынке. Это, естественно, произойдет не сразу, потому что сами грузинские товары пока далеки от европейских стандартов, и Грузии не удастся так быстро после подписания соглашения ввести полный контроль над качеством и безопасностью товаров в стране. Так что я думаю, что эти опасения не имеют под собой серьезной почвы и российская экономика не пострадает от того, что Грузия подписывает договор о свободной торговле с Евросоюзом. На самом деле, возможно, будут проводиться какие-то консультации, и это хорошо. То есть Россией не будут предприниматься какие-то односторонние меры. Я думаю, что это нормально. Консультации можно проводить и можно договариваться о каких-либо новых режимах и условиях. Во всяком случае, в заявлении Лаврова не было особо страшной угрозы.
