ПРАГА---Продолжаем тему с адвокатом и правозащитником Гелой Николаишвили, который находится на прямой связи из Тбилиси.
Амина Умарова: Батоно Гела, почему, по-вашему, Мельников заговорил именно сейчас?
Гела Николаишвили: Мельникова задержали несколько месяцев тому назад в Киеве, затем произошла его экстрадиция. Он давал показания, насколько мне известно, и раньше, но они не были опубликованы до суда, а в суде каждый свидетель должен освидетельствовать свое показание – лишь это считается доказательством. Те показания, которые были даны до суда, не считаются доказательством, тем более, прямым доказательством. Его допросили сейчас, но почему именно сейчас это опубликовали, почему именно сейчас его допросили на суде – трудно объяснить. Это можно считать тактикой прокуратуры, которая имеет право сама решать очередность свидетелей.
Что касается того, происходило или нет давление на Мельникова, то смотря что считать давлением. Дело в том, что тот порядок, который существует в Уголовном кодексе, те правила и статьи были приняты именно правительством Саакашвили, именно тем человеком, который сейчас опротестовывает это. Это адвокат Ото Кахидзе, который являлся заместителем министра юстиции Адеишвили, который сам лично писал эти законы, и по этим же законам судят этих людей, но сейчас, в данный момент, это им не нравится. Во время правления Саакашвили в более тяжелом порядке происходило давление, и разница в том, смотря что считать давлением.
В настоящее время можно исключить физическое давление, угрозу уничтожения, как это имело место во время правления Саакашвили. Давление в том смысле, что если он не признается, не даст показаний, то получит больший срок, а если пойдет на процессуальное соглашение с прокуратурой, то получит снисхождение, – эти правила также установило правительство Саакашвили, чем они и руководствовались. Проблема заключается в том, являются ли вчерашние показания Мельникова правдивыми или вымышленными. Вот это надо решить. Что касается давления, то, естественно, каждый заключенный находится под давлением. Если они идут на соглашение с прокуратурой, чем смягчают свое положение, – это тоже в порядке вещей. Такой порядок также установило правительство Саакашвили, и непонятно, почему они сейчас удивляются.
Амина Умарова: Батоно Гела, а что меняют в деле Гиргвлиани сегодняшние показания Мельникова?
Гела Николаишвили: Я думаю, что в деле против Саакашвили ничего не меняют, потому что это не прямое доказательство против него. Что касается дела против Мерабишвили и Адеишвили, то действительно это прямое доказательство и против Даты Ахалая, потому что он является непосредственным свидетелем – рассказывает не то, что слышал от кого-нибудь, а то, что происходило вокруг него, в чем он сам участвовал, он сам давал эти ложные показания, которые составлял Дата Ахалая. Так что против них он бесценный свидетель, но против Саакашвили он высказывает свои предположения, что не считается прямым доказательством. Его можно считать косвенным свидетелем.
Амина Умарова: А изменится ли как-нибудь сейчас само ведение дела?
Гела Николаишвили: Не думаю. Это сейчас очередной свидетель в деле, которое рассматривается в суде. Я не знаком с конкретными фактами и доказательствами, потому что не участвовал в этом деле, но, насколько мне известно из прессы, это очередной свидетель и без него существует довольно много доказательств против этих лиц. Дело в том, что главное доказательство в этом деле – это признание Апциаури и Бибилури, которые были осуждены из четырех участников убийства Гиргвлиани.
