В августовскую жару перепалки между премьером Гарибашвили и президентом Маргвелашвили стали одним из основных источников развлечения для грузинской публики. На самом деле серьезного значения они не имеют, потому что один из участников конфликта – президент перестал быть весомой политической фигурой. Но конфликт стал важным индикатором того, где сейчас находится грузинская политическая система.
Представители власти стараются представить происходящее как нормальный и даже позитивный процесс: идет здоровая дискуссия между различными ветвями власти, вот вам еще один признак крепчающей демократии. Действительно, система сдержек и противовесов между ветвями правления – это, по идее, основной механизм, препятствующий концентрации власти в одних руках, что, в свою очередь, составляет основную опасность для свободы граждан.
Только вот пример с Маргвелашвили, к сожалению, никак не годится в иллюстрации к этой прописной истине. Рука, в которой в Грузии сконцентрирована власть, принадлежит миллиардеру Бидзине Иванишвили, который – конечно, на фоне растущего недовольства правлением своих предшественников – смог переплавить финансовый капитал в контроль над системой государственного управления. Могут ли слабые протесты президента по отдельным вопросам служить ему противовесом?
История хождения во власть философа Георгия Маргвелашвили как раз показывает, что до формирования системы сдержек и противовесов Грузии еще очень далеко. Всенародно избранным президентом он стал исключительно потому, что этого захотел Бидзина. Миллиардер с интеллектуальными претензиями объяснил свой выбор тем, что ему было приятно беседовать с Маргвелашвили на философские темы.
Но вскоре после того, как последнего избрали президентом, беседы – на любые темы – прекратились, потому что фаворит попал в немилость. Через несколько месяцев после разлада владыка, которого теперь называют просто – Первым Гражданином, сам объяснил согражданам причины своего справедливого гнева. Во-первых, Маргвелашвили посмел, несмотря на прямой запрет патрона, назначить личным советником своего друга, брат которого является депутатом парламента от оппозиции. Во-вторых, он посмел переехать в построенную Саакашвили президентскую резиденцию, хотя перед выборами сторонники «Мечты» говорили, что начиненное призраками авторитаризма здание может заразить рыцарей истинной демократии чем-то дурным. Наконец, он серьезно раздумывал, не воспользоваться ли правом вето против одного из принятых парламентом законов.
Люди, интересующиеся средневековой историей, знают, что цари могли гневаться на своих фаворитов и по более ничтожным причинам. Здесь особенно интересен тот факт, что Иванишвили сам подробно рассказал эту историю народу, надеясь, что тот разделит его благородное негодование: как это ничтожество могло ослушаться? Где бы тот был, если бы он, Бидзина, не решил сделать его президентом? Тут же он поставил в пример неблагодарному Георгию хорошего Ираклия: тому, по словам патрона, не надо говорить дважды, он все понимает с полуслова.
Кстати, к чести грузинского общества, ему – если верить опросам общественного мнения – не слишком понравилось, как Первый Гражданин обращается с президентом. Но это, видимо, значения не имеет. Не только Ираклий, но и другие члены команды «Мечты» задолго до публичных откровений Иванишвили сразу поняли: с нехорошим Георгием общаться больше не надо. Пресса заподозрила неладное лишь после того, как кабинет единогласно пробойкотировал ежегодное выступление президента в парламенте. Как говорят близкие президенту люди, как только стало известно, что Главный недоволен, министры перестали отвечать на его звонки. Президенту запретили подписывать договор об ассоциации с Евросоюзом – хотя по Конституции это именно его прерогатива. Во время последнего скандала, который касается рассекречивания документации президента, на его публичные заявления часто отвечают мелкие клерки из канцелярии премьера или даже прокуратуры – у премьера нет времени заниматься такими мелочами.
В общем, эта история имеет мало общего с противостоянием ветвей власти внутри демократической системы. Скорее, это сказ о попавшем в немилость фаворите короля. Но сдерживающие факторы все-таки есть. Прежде всего, это – Конституция, согласно которой всенародно избранного президента просто так снять с работы не может никто, даже если этого захочет Первый Гражданин. Это и наличие в парламенте относительно сильной оппозиции, без которой Конституцию просто так изменить тоже невозможно. Раз так, то неблагодарного президента приходится терпеть, но для того, чтобы его наказать, приходится унижать сам институт президентства.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
