Олеся Вартанян: Через несколько дней должны состояться выборы. Мне интересно ваше представление о том, чем они могут закончиться. Идет разговор о возможной дестабилизации.
Станислав Лакоба: Я все же рассчитываю, что выборы пройдут спокойно. И вопрос, я думаю, будет решен в первом туре. Все же, исходя из того, что происходит, предпочтение многие люди отдают кандидатуре Хаджимба…
О.В.: И, как я понимаю, вы тоже.
С.Л.: Да. Я не принадлежу ни к каким штабам, но я и выступал (на этот счет) по телевидению. Я исхожу из того, что из тех кандидатов, кто есть, – они в основном все генералы, – но опыт политической борьбы имеет только он. Можно считать, что состоявшийся политик из этих кандидатов – это Хаджимба. Я больше склонен поддерживать этого человека и эту фигуру, потому что он был последователен по многим вопросам, в частности, в вопросе паспортизации. Некоторые считают, что эта тема политизирована, но она абсолютно не политизирована, потому что так оно и есть, потому что проблема паспортизации – она сама по себе уже политика. Причем с далеко идущими планами и целями все это проводилось.
О.В.: Если можно, я вернусь к вопросу. Вы ожидаете какую-то дестабилизацию? Что-то может привести к тому, что люди опять выйдут на улицу, например?
С.Л.: Вы знаете, если исход будет именно такой, то я не думаю, что будет какая-то дестабилизация. Абсолютно нет.
О.В.: То есть исход – это Рауль Хаджимба в первом туре?
С.Л.: Да, я думаю, что это, в принципе, чаяния очень многих людей. И на самом деле у него немалый электорат. А что касается других кандидатов, то там разные люди. Но я имею в виду основного другого кандидата – Бжания. Официально Анкваб назвал его своим преемником, чем, я думаю, оказал ему медвежью услугу по большому счету. Да и он сам в общем-то не отказывался от того, что в какой-то степени является продолжателем его дела. Но электората своего у него как такового нет. Это в основном бывшие чиновники, коррумпированные чиновники, между прочим. И можно сказать, что еще некоторые ветеранские организации, которые в свое время заняли сторону Анкваба. Я не считаю, что в идеологическом плане их позиция сильна. Эта позиция очень слабая, она замешана на бизнесе, на коррупции и т.д. Хаджимба совершенно другая фигура в этом плане.
О.В.: Я из вашего ответа понимаю, что вы, в принципе, не видите возможности для таких людей прийти и стать частью коалиционного правительства.
С.Л.: Но, может быть, из команды тех людей… Там же есть, наверное, и другие люди, не те, кто были. Вполне возможно, что они заслуживают того, что будут в какой-то команде. Я не исключаю этого. Но не одиозные фигуры.
О.В.: Вы видите возможность для возвращения Александра Анкваб в Абхазию? Может быть, не в качестве политика, а как обычного человека.
С.Л.: Вы знаете, я не вижу вообще для него такой перспективы. Не вижу, даже если подумать о чем-то невозможном – если вдруг президентом станет Бжания, потому что он будет стараться как можно дальше отмежеваться от этого человека.
О.В.: Допустим, ваш вариант с победой Хаджимба верный, какие опасности и какие слабости вы видите в том, что будет после выборов?
С.Л.: Многие об этом говорят: необходимо, конечно, единство внутри общества, и он сам об этом говорит, как об очень важном аспекте. Необходима, конечно, борьба с коррупцией, не показная такая, а на самом деле нужно будет решить ряд важных вопросов. И это возможно сделать, и я верю, что этот человек может предпринять такие шаги. Относительно его окружения и его команды тоже нужно будет как-то более внимательно подойти к этой проблеме. Есть многие вопросы, о которых он говорил, допустим, туризм и сельское хозяйство – то, что нужно будет изменить положение в этой области. И с бюджетом страны. В принципе, я думаю, что избрание этого человека более или менее стабилизирует обстановку.
О.В.: Как вы видите отношения с Россией? Сейчас очень много говорят о том, что нужно подписать новый договор, речь шла и об ассоциированных отношениях. Что должно измениться в отношениях с Москвой?
С.Л.: Ситуация в общем-то меняется, и об этом многие ведь говорили. Вы знаете прекрасно и насчет отношений Грузии с Евросоюзом, планы по НАТО и так далее. И, конечно, Абхазию не может не беспокоить эта проблема. Я думаю, что в какой-то мере необходимо пересмотреть или дополнить и усилить какие-то положения, которые связаны с областью военной и безопасностью.
О.В.: Есть какая-то опасность в этом сближении для Москвы и Сухуми?
С.Л.: Я думаю, что в данное время такой опасности нет. Я не вижу такой опасности. Опасность в другом – опасность в отдалении этих позиций. Я имею в виду, если кто-то будет заинтересован в том, чтобы несколько отдалить позиции Абхазии и России, – в этом я вижу опасность. Потому что у нас другого союзника нет. У нас на сегодняшний день реальный один союзник – Российская Федерация, и это факт.
О.В.: И, как я понимаю, вы не видите возможности для нового правительства наладить какой-то контакт с Тбилиси, может быть, какой-то неформальный диалог?
С.Л.: Вы знаете, есть для этого и Женевский процесс…
О.В.: Многие говорят, что он не приносит никакого результата.
С.Л.: А есть ли убежденность, что другие какие-то варианты могут принести какой-то результат?! Я думаю, что эта площадка – она международная, и там нужно найти какие-то пути выхода из кризиса. Иначе все это опять превратится в какую-то говорильню. Мы за 20 лет уже устали от этого. Каких-то реальных и практических шагов нет. Как это все можно совместить, я тоже с трудом себе представляю: позицию по НАТО и Евросоюзу, а вместе с тем наладить отношения с Россией и Абхазией. Мне кажется, это утопия.
