ПРАГА---Сегодня участниками «Некруглого стола» являются депутат парламента Грузии от правящей партии Георгий Вольский и его коллега Давид Дарчиашвили, который представляет в законодательном органе оппозицию.
Кети Бочоришвили: Мы хотели бы обсудить с вами ситуацию, которая складывается сегодня на административных границах с де-факто республиками. Т.е. ситуацию с контрольно-пропускными пунктами в Гальском районе, которые намереваются закрыть, оставят лишь один, и ситуацию с пропусками в Ахалгори, которые если и будут выдаваться, то с серьезными ограничениями. Батоно Давид, как вы считаете, что за всем этим стоит, почему с двух сторон осуществляется такая политика давления, чего хочет добиться в этой ситуации Россия?
Давид Дарчиашвили: Главный вопрос: чего хочет добиться Россия, потому что это как бы не де-факто республики, а оккупированные территории, и т.н. административная граница – это линия оккупации, которая не остается статичной. Россия хочет усилить давление на Тбилиси, потому что в целом Россия (я имею в виду не народ, культуру и историю, а конкретно режим, который существует в России) хочет добиться того, что происходит и на Украине, т.е. влиять на Киев и Тбилиси. Все остальное – это средства. К сожалению, тут гуманитарные, политические и стратегические вопросы неотделимы, т.е. страдают люди, но причина стратегическая.
Кети Бочоришвили: Батоно Георгий, так или иначе, для людей, которые передвигались через границу, наступят тяжелые времена. Как грузинское правительство будет решать эти проблемы в условиях, когда опять же Россия стоит на этих территориях, а Грузия проводит политику необострения отношений?
Георгий Вольский: Я, пожалуй, соглашусь с тем, что сказал мой коллега. В принципе, у нас нет разногласий по этому вопросу, когда дело касается политики, гуманитарные вопросы также оцениваются одинаково. Дело в том, что сейчас вступать в спор по некоторым политическим вопросам и стратегическим ошибкам, которые допускало «Национальное движение», будучи во главе правительства – это другой вопрос, и, наверное, к этому формату не относится. Но стоит отметить, что, да, у нас имеются политические разногласия с де-факто правительствами на оккупированных территориях, у нас есть четкие красные линии, и они по-другому оценивают политическую ситуацию. Естественно, они также по-другому оценивают политическое будущее своих т.н. государств, но все-таки по всем основным вопросам мы правы, у нас правильная стратегия. Я не назвал бы это политикой необстрения – это абсолютно другая политика, которую мы ведем с Россией, но главное, все должны понимать, что эти гуманитарные вопросы являются сейчас самыми главными, потому что практически и грузины, и осетины, и абхазы имеют много общего – это родственные и дружественные связи, и прежде всего они должны думать о том, что в нашем географическом пространстве нам некуда друг от друга деваться. Так что это решение не только негуманное, которое заставляет нас думать о наших будущих поколениях, которые не должно смотреть друг на друга через винтовочные прицелы. Это все ведет к тому, что люди будут отрезаны друг от друга теми оккупационными линиями, которые в данный момент не могут не влиять на безопасность не только в регионе, но и в целом в мире.
Кети Бочоришвили: Батоно Георгий, правильно ли я вас поняла, что для решения этих проблем, если понадобится, грузинские власти не откажутся и от прямых переговоров с руководством де-факто республик?
Георгий Вольский: Во всяком случае, есть надежда на то, что придет время, когда мы будем говорить не на разных языках, и хотя бы по этим вопросам у нас будет четкая, одинаковая политика, но к этому нужно еще прийти.
Кети Бочоришвили: Батоно Давид, вы согласны с тем, что сказал наш собеседник?
Давид Дарчиашвили: Нет, с акцентами я не согласен. Акценты здесь играют большую роль. Т.н. необострение заключается в том числе и в том, чтобы при любой возможности критиковать прошлое правительство, и это очень приятно Москве, что уже чревато. Т.е. почему нынешней Москве должно быть что-то приятно в Тбилиси? Потому что Тбилиси является жертвой агрессии России, и приятное делать агрессору – это не в правилах дипломатии. Надо занимать принципиальную дипломатическую позицию. Переговоры на таких условиях, когда Россия будет там диктовать что и как, это опять же потакание российской политике, чтобы перевести все стрелки в этническое русло, и как бы Россия ни при чем. Тут главное говорить и требовать до конца, несмотря на то, что это долгосрочная политика, может быть, исходя из того, что в Кремле сидит Путин, и только лишь реальная интернационализация ситуации на оккупированных территориях, только лишь вмешательство международного сообщества и уважение договора о прекращении огня от 2012 года может быть почвой для дальнейших решений, в том числе гуманитарных вопросов. Все остальное чревато лишь потаканием агрессивно-аннексионистской политике России. Кроме того, единственное, что должно делать грузинское правительство, – это не упрекать себя, а в данном случае государственные интересы понимаются так, что, упрекая прошлое правительство, ты как бы упрекаешь в общем Грузию. Это не дипломатический подход, потому что в конечном счете в 2008 году Россия не оставляла Грузии иного выхода, как действовать так, как она действовала. Кроме дипломатических шагов надо максимально думать о том, как чисто по-человечески помогать людям, которые оказались на той стороне оккупированных территорий.
Кети Бочоришвили: Да, но, посмотрите, батоно Давид, сейчас в Женеве проходят очередные встречи, и предсказывают, что опять не будет ничего толкового от этих встреч.
Давид Дарчиашвили: Россия этого и добивается. Представители нынешнего правительства также признают то, что Россия добивается того, чтобы Грузия разочаровалась в существующих форматах, в том числе и в женевском формате, и подумала бы о каком-нибудь другом. А о каком – подскажет Россия, чтобы то, чего она добивалась годами, чтобы как-то отвести этот вопрос от международного уровня и превратить его максимально в двусторонний, а потом уже как бы в локальный – пускай Сухуми и Тбилиси разбираются. Этого никак допустить нельзя, потому что это дело не только нынешнего времени – это дело будущего.
Кети Бочоришвили: Батоно Георгий, я бы все-таки хотела услышать конкретно, чем можно помочь сейчас людям, которые наверняка попадут в тяжелую ситуацию?
Георгий Вольский: Знаете, сразу же вырисовываются разногласия, о которых сейчас говорил Давид. И дело не в том, что мы как бы упрекаем прошлое правительство в том, что оно занимало принципиальную позицию. Как раз наоборот – позиция была не принципиальной, а необдуманной. Во-вторых, я, наверное, не обрадую никого, сказав, что цель России заключалась именно в том, чтобы удержаться на этой территории и создать военную опору. Как раз это можно было предотвратить, и никаких попреков каким-то позициям с нашей стороны нет, есть просто разница в наших позициях. Главное, о чем я могу сказать, нам нужно вести переговоры, даже думая о том, что у де-факто правительств за спиной стоит Россия. Это данность, но из-за этой данности отказываться сейчас от прагматичной политики, которая более или менее поддерживается нашими западными союзниками, т.е. вести переговоры, – это как минимум неумно.
