Александр Генис: Эссе американского политолога Фрэнсиса Фукуямы “Конец истории” стало символом той эйфории, которая охватила мир в 1990-е годы, когда после падения коммунизма, распада СССР, воскрешение Восточной Европы и падения Берлинской стены мир смотрел на будущее через розовые очки. Эти настроения, впрочем, скорее выражало не само эссе, а его название. Автор не раз разъяснял его смысл, в том числе и в беседах с нашим “Американским часом”, говоря, что Конец истории означает не вечный мир, а всего лишь победу свободы и рынка в идеологической войне с марксизмом. В своей новой книге Фукуяма высказывается еще осторожнее. У микрофона ведущая нашего КО Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Новая книга Фрэнсиса Фукуямы называется «Политическое устройство и политический упадок: от индустриальной революции до глобализации демократии». Фрэнсиса Фукуяму – американского политического философа и сотрудника Института международных отношений Стэнфорда - сделало знаменитым его эссе 1989 года под вызывающим названием «Конец истории», правда, с вопросительным знаком на конце. Эссе было переведено на 20 языков и горячо обсуждалось. Его главная идея - в том, что «либеральная демократия» бесспорно показала себя лучшим из всех политических режимов, известных от начала мира. И это - «конец истории» - в том смысле, что дальше искать нечего.
В целом, этой идее Фукуяма остается верен и в новой книге, однако вот что отметил её рецензент - британский политический философ, профессор-эмеритус «Лондонской школы экономики и политических наук» Джон Грэй:
Диктор: «Фукуяма (возможно, отрезвленный недавними историческими событиями) пишет о своей идее уже не в таких триумфальных тонах, как в 89-м году, и к тому же придает теме новый поворот. Он признает, что сейчас у демократий появились признаки упадка – такие, в частности, как рост экстремистских партий в Европе или невозможность договориться двум противоборствующим партиям в американском Конгрессе. Признает Фукуяма и очевидные провалы Запада в попытках привить демократию тем странам, в которых её раньше не было. «Либеральную демократию, - пишет в новой работе Фукуяма, - нельзя пока назвать универсальной для всего человечества, поскольку этот режим существует всего два последних века».
Марина Ефимова: «Тем не менее, - считает Фукуяма, - существует постоянный процесс усовершенствования, приводящий с течением времени как к эволюции в отдельных странах, так и к общей эволюции, а именно – к конвергенции политических институтов» (то есть, к сближению политических систем и созданию некоего оптимального варианта). Запад, может быть, и не так силён, как это раньше казалась Фукуяме, но, - пишет он, - «демократия западного типа – единственный режим, у которого есть будущее, и она остается конечной целью современного политического развития». Вот как комментирует эти утверждения проф. Грэй:
Диктор: «Сигнальное слово в книге Фукуямы (как и в предыдущей его книге «Происхождение политического устройства») - слово «развитие». Для Фукуямы, как и для многих современных мыслителей, политическое развитие – процесс эволюционный. Никто из них не объясняет, что движет этой эволюцией, и из книги Фукуямы мы узнаем о ней не больше, чем из работ Маркса и Спенсера, которые выдвинули это предположение в 19 веке. Они не объясняют, почему политическая эволюция непременно предполагает некое окончательное государственное устройство или «конвергенцию» политических институтов. Если сравнивать с эволюцией биологической, то она никогда не проявляла таких тенденций. Дрейфование, многообразие, время от времени полное исчезновение видов – вот её приметы. Почему политическая эволюция (если она вообще существует) должна быть другой?».
Марина Ефимова: «Главная цель всех стран, – утверждает Фукуяма, - попасть в Данию». Да-ния в данном случае – образ: имеется в виду не страна, а «процветающее, демократическое, безопасное общество, умело управляемое, с низким уровнем коррупции». Объясняя причины безуспешности попыток западных правительств создать такое общество в Афганистане, в Сомали, в Ливии и Гаити (почему-то он не упоминает Ирак), Фукуяма пишет: «дело в том, что мы не понимаем, как сама Дания стала Данией, то есть, не понимаем сложности процесса создания демократии». И Фукуяма детально описывает долгие и трудные процессы становления государственности вообще и демократической в частности. Для демократии необходимы, по его мнению, три главные составляющие: наличие устойчивой государственной машины; ведущая роль закона и политическая подотчётность. Многие главы книги «Политическое устройство и политический упадок» посвящены истории построе-ния государственной машины в разных странах. Профессор Грэй отдает должное этому исследованию:
Диктор: «Фукуяма приводит важные и интересные детали в описании истории построении таких различных государственных машин, как прусская и американская. Очень информативны и главы, посвященные не-удачам в построении государственных машин, особенно подробно - в Нигерии. Фукуяма убедительно показывает, что «функционирующая демократия невозможна там, где отсутствует современная эффективная государственная машина – с централизованным правительством и чиновничеством». Однако Фукуяма не делает из своего анализа естественного вывода - что в обозримом будущем сотни миллионов людей, по тем или иным причинам, будут обходиться без демократии. Это заключение очевидно для любого, кто готов смотреть в лицо реальности, тем не менее, оно идет вразрез с мнением, превалирующим в современной западной политологии. Этот вывод противоречит и излюбленному тезису самого Фукуямы о «глобализации демократии».
Марина Ефимова: Фукуяме часто предъявлялись претензии по поводу его заявления о «конце истории». И он объяснял, что вовсе не отрицает возможности мировых конфликтов, он лишь имеет в виду, что «впредь только одна система управления будет признана легитимной – либеральная демократия». По этому поводу Грэй пишет:
Диктор: «Политическая легитимность – скользкая почва. Народы часто имеют очень разные стремления, а не только те, что им приписывает Фукуяма (то есть, стремление к благоденствию, к первенствующей роли за-кона, к политической подотчетности и к отсутствию коррупции). Иногда они требуют признания их национальной идентификации и национальных мифов, исполнения национальных амбиций, свободы проявления религиозной вражды. В такие периоды для них всё это гораздо важнее, чем демократия».
Марина Ефимова: В книге «Политическое устройство и политический упадок» автор разбирает и причины упадка нынешних демократий – американской и европейской. По мнению Фукуямы, Америку тянет вниз экономическое неравенство и концентрация богатства в руках немногих граждан, которые влияют на правительство, заставляя его действовать в своих интересах. А это, в свою очередь, подрывает доверие к системе. Другой рецензент книги- преподаватель Колумбийского ун-та Шери Берман – пишет по поводу этих объяснений:
Диктор: «Читатели Фукуямы ощущают гнетущий парадокс в его книге. Почему либеральная демократия, которая по мнению автора, особенно сильна тем, что способна справиться с требованиями времени, оказывается беспомощной перед довольно обычными и даже традиционными проблемами? И что дальше? Ведь если демократии не сумеют самореформироваться и побороть свой упадок – административный ли, экономический или духовный, - история кончится не под барабанный бой, а под громкие всхлипывания».
Марина Ефимова: Оба рецензента отдают должное новой работе Фрэнсиса Фукуямы – за обилие исторической информации и за понимание многих процессов, происходящих в современной Америке и в Европе, но вот как определяет проф. Джон Грэй главный недостаток книги: «Автор, - пишет он, - застревает в трясине интеллектуальной путаницы. Он незаметно соскальзывает с этических стандартов, по которым судят правительства, и применяет их к рассуждениям о движущих силах истории. Он размывает факты, застилает оценки и теории густым туманом. Но над этим туманом встаёт ясный вопрос: что, если довольно большая часть человечества вовсе не рвется в Данию?»
