ПРАГА---Тбилисский городской суд сегодня не удовлетворил ходатайства Главной прокуратуры об освобождении под залог сотрудников Минобороны Грузии, обвиняемых в отравлении военнослужащих в 2013 году. Судья отказался от применения какой-либо меры пресечения на время следствия. Между тем адвокаты защиты по-прежнему не получают из прокуратуры материалов по делу о фальсификации результатов тендера Минобороны по закупке оптико-волоконного кабеля и сетевой аппаратуры. В связи с этим делом были задержаны один бывший и четыре действующих чиновников Министерства обороны. Им было предъявлено обвинение в растрате 4 миллионов 102 тысяч лари в пользу коммуникационной компании «Силкнет». Кроме того, ведется аудиторская проверка в Министерстве обороны. Экс-министр Ираклий Аласания заявил, что она проводится по инициативе самого ведомства. Мы попросили прокомментировать события адвоката и правозащитника Гелу Николаишвили из Тбилиси.
Кети Бочоришвили: Батоно Гела, о чем вам говорит сегодняшнее решение городского суда?
Гела Николаишвили: Городской суд сегодня принял решение, которое наталкивает на мысль о том, что суд наконец-то постепенно становится независимым от прокуратуры, от ее влияния. Дело в том, что такие решения, когда обвиняемых оставляют вообще без меры пресечения, принимают очень редко. В последнее время стали сравнительно частыми случаи, когда обвиняемых выпускают под залог, а не присуждают предварительное заключение, как это было раньше. Но очень редко бывает, чтобы их вообще оставляли без меры пресечения. Я полагаю, что, наверное, настолько слабыми были доказательства (ни фактические, ни процессуальные), что суд принял такое решение, тем более что сторона обвинения требовала освобождения под залог в размере 10 тысяч лари. Я думаю, что это хороший признак.
Кети Бочоришвили: Батоно Гела, если перейти непосредственно к сути дела, как по-вашему, что кроется за упорным отказом властей (а сегодня мало кто сомневается, что этому препятствуют власти) снять гриф «секретно» с материалов по тендеру и ознакомить с ними, наконец, сторону защиты?
Гела Николаишвили: Дело в том, что здесь в определенной мере можно сказать о коллизии самих законодательных актов, и это дает возможность стороне обвинения апеллировать к этому. Я имею в виду то, что 83-я статья Уголовно-процессуального кодекса прямо говорит о том, что по требованию стороны защиты или обвинения другая сторона обязана предоставить все материалы, имеющиеся у нее на момент требования. Но в другом законе говорится о том, что если какой-нибудь материал имеет гриф секретности, то и снятие этого грифа секретности имеет свои процедуры – для этого надо обратиться к тому, кто наложил этот гриф секретности, затем обратиться в Министерство юстиции, Министерство внутренних дел или в Министерство обороны (в зависимости от того, каким ведомством был наложен гриф секретности).
В данном случае на эти материалы гриф секретности был наложен именно Министерством обороны, и само министерство, в бытность Аласания министром данного ведомства, обратилось для снятия грифа к прокуратуре, дабы прокуратура, со своей стороны, обратилась именно в Министерство внутренних дел. Это довольно сложная и длительная процедура. В данный момент происходят этапы этой процедуры, и прокуратура опирается именно на этот законодательный акт, хотя они совершенно свободно могли допустить адвокатов к этим материалам, потому что, действительно, если адвокат не знает, в чем обвиняют его подзащитного, у него связаны руки и он не может полноценно защищать своего подзащитного. Поэтому прокуратура могла допускать и взять с адвокатов расписку о том, что они предупреждены и не огласят эти материалы. Так что, если бы они захотели, можно было бы свободно обойти этот закон.
Кети Бочоришвили: То есть, если я вас правильно поняла, те, кому выгодно не снимать этого грифа, пользуются как раз несовершенством законов или несогласованием одного закона с другим...
Гела Николаишвили: Да, вы правильно поняли.
Кети Бочоришвили: Батоно Гела, с юридической точки зрения насколько власти нарушают закон, препятствуя передаче документов адвокатам, и резонно ли в данном случае по этому делу обращаться в Европейский суд?
Гела Николаишвили: Я думаю, что как раз исходя из коллизии законодательных актов, они препятствуют этой передаче и, конечно же, этим нарушают закон, несмотря на то, что апеллируют к другому законодательному акту. Что касается обращения к суду, то я бы сказал, что лучше всего, наверное, было бы обращаться в Конституционный суд, потому что один определенный закон противоречит другому, тем более что этот другой закон, который на стороне защиты, не обыкновенный закон, а кодекс – законодательный акт, стоящий выше, чем обыкновенный закон. Поэтому если есть коллизия в таких законодательных актах, надо отдать преимущество законодательному акту более высокой степени. Я думаю, что тут можно обратиться именно в Конституционный суд, тем более что имеет место нарушение их прав, а у нас есть закон, согласно которому в Конституционный суд может обратиться только тот, кто считает какой-нибудь законодательный акт антиконституционным, но при этом нужно, чтобы он еще считался пострадавшим от этого законодательного акта. Я думаю, что сейчас мы имеем дело с таким случаем.
Кети Бочоришвили: Так что предположительно мы должны ожидать такой развязки этого затянувшегося дела?
Гела Николаишвили: Я думаю, что это было бы правильным ходом. Хотя это тоже, конечно, займет время, до этого уже снимут гриф секретности, но все же, дабы в будущем исключить такие коллизии, я думаю, что было бы правильным обратиться именно в Конституционный суд.
