Георгию Клдиашвили, руководителю неправительственной организации, специализирующейся на борьбе за максимальную прозрачность властных структур, пришлось отсидеть два дня в кутузке. Его команда завоевала известность тем, что предает гласности информацию о неприлично высоких премиях и добавках к зарплатам высокопоставленных чиновников правительства. Эти цифры особенно сенситивны, потому что сильно раздражают рядового избирателя.
Задержали Клдиашвили за то, что он вез домой в разобранном виде старый коллекционный пистолет, который ему только что починили. Он имел полное право на хранение оружия, но не взял дополнительного разрешения на его одноразовую перевозку – за что активно упрекает себя в социальных сетях. Нарушение налицо, но, как в один голос утверждают юристы, оно квалифицируется как административное и за него полагается небольшой штраф. Однако Клдиашвили предъявили уголовное обвинение, а после двухдневного пребывания под стражей суд выпустил его под залог. Процесс еще предстоит.
Почему этот эпизод заслуживает особого внимания? В отношениях между властью и неправительственными организациями такого еще не было. Гонения на последних характерны для многих постсоветских стран, где их считают подрывными группами, работающими на иностранных врагов. Но в Грузии этого никогда не было, хотя НПО или «третий сектор», как они сами себя называют, отличались непримиримой и агрессивной критикой всех правительств. Последние время от времени применяли запрещенные методы к оппозиции, но критику от «третьего сектора» принимали как неизбежное зло. НПО, в свою очередь, жаловались не на то, что их прижимают или преследуют, но что недостаточно прислушиваются к их мнению.
С этой точки зрения «Грузинская мечта» не без оснований подчеркивает свое отличие от предшественников: вот она прислушивается к мнению общественности. Руководители разных уровней встречаются с представителями различных общественных групп чаще, подолгу и в более широком формате, чем это делали «националы». Более того, если какое-то решение властей вызывает особо бурную критику со стороны общественных организаций или в социальных сетях, больше шансов, что они прореагируют и отступят (хотя, конечно, далеко не всегда).
Такой поворот можно в какой-то степени связать и с политической структурой новой власти. С самого начала в правящую коалицию входили две либеральные партии – «Свободные демократы» и «республиканцы», которых основное ядро «Мечты» воспринимает как инородное тело или даже скрытых «националов». Неустойчивость ситуации заставляет их искать хоть какую-то социальную поддержку, а поскольку их собственный рейтинг не слишком высок, их естественными союзниками становятся исповедующие европейские ценности НПО. Для последних, в свою очередь, присутствие в правительственной коалиции дружественных партий делает их предпочтительней по сравнению с надменными «националами», которые относились к НПО формально корректно, но с мало замаскированным презрением: «кому они нужны, кроме собственных доноров?»
Но ситуация меняется. «Свободные демократы» открыто ушли в оппозицию, «республиканцы» остались, но стали чем-то вроде внутренней оппозиции – они все чаще и все более открыто отмежевываются от конкретных шагов большинства. На этом фоне неудивительно ухудшение отношений между властью и «третьим сектором», который представители «Мечты» все чаще квалифицируют как политического врага.
Видимо, неслучайно, что внутри «Мечты» причиной разрыва стала именно та проблема, которую подняли на щит правозащитные НПО: право власти подслушивать разговоры своих граждан. Группа самых активных организаций начала кампанию под лозунгом «Нас опять подслушивают» и потребовала законодательных изменений, которые радикально ограничили бы право полиции слушать разговоры граждан. В ответ премьер-министр обвинил активистов в «подрыве основ государственности».
Но вернемся к истории Георгия Клдиашвили. Конечно, можно посчитать случайностью, что у полиции вдруг оказалась «оперативная информация» о находящемся в багажнике его машины разобранном пистолете. На излишнюю ретивость индивидуального следователя можно списать и придание мелкому административному нарушению статуса опасного уголовного преступления. Можно вообще не поверить словам задержанного, что в полиции его мягко, но настойчиво журили за распространение информации о премиях своих начальников: у подрывного активиста есть основания дискредитировать задержавших его полицейских. Но история слишком уж вписывается в общую тенденцию: если власти на тебя сердятся, у тебя могут возникнуть проблемы с правоохранительными органами. Возможно, пришел и черед НПО.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
