Выборы нового председателя Верховного суда обещают стать особо интересным политическим сюжетом: десятилетний срок пребывания на этом посту Котэ Кублашвили истекает в феврале. Главное при этом не имя и фамилия преемника или преемницы, а то, можно ли сегодня в Грузии говорить о конституционной системе сдержек и противовесов.
Система может работать, если люди, контролирующие различные ветви власти, независимы друг от друга и способны принимать решения самостоятельно. В период правления Саакашвили этого не было, потому что везде ситуацию контролировала одна весьма дисциплинированная политическая сила. После смены власти в октябре 2012 года ситуация изменилась: победители контролировали парламент и кабинет министров, но не институт президента, суды или муниципальную власть. Но такой плюрализм был лишь временным: муниципальную власть быстро приручили без всяких конституционных механизмов, а в случае с президентом просто дождались истечения срока.
Судебная власть – случай более сложный, поскольку, по идее, независим каждый индивидуальный судья, а не только система в целом. Как видится, к некоторым судьям новой власти ключ подобрать удалось, к другим – нет, так что в целом система пока проявляет несколько более высокий уровень самостоятельности, чем при Саакашвили. Тем не менее лидеры «Мечты» не скрывали нетерпения, предвкушая уход Кублашвили, ставленника предыдущего президента: видимо, надеясь, что преемник меньше будет мешать «восстановлению справедливости», как ее понимает новая власть.
Но Конституция опять усложняет дело. Согласно ей, эксклюзивное право назвать кандидата в председатели Верховного суда имеет президент; парламент может лишь принять либо отклонить его кандидатуру. А новый президент Георгий Маргвелашвили – уже не свой человек, хотя фактически на эту должность его определил сам Бидзина Иванишвили: после его решения всенародные выборы были лишь формальностью. Но после избрания Маргвелашвили осмелился ослушаться нескольких рекомендаций своего патрона и сразу перестал быть «своим».
После этого досадного промаха стратегией «Мечты» стало постоянное принижение самого института президентства. Ее лидеры постоянно подчеркивали, что в новом конституционном устройстве президент – должность чисто церемониальная, поэтому неважно, чем он вообще занимается. Вот, например, несколько дней назад премьер-министр Ираклий Гарибашвили заявил, что его кабинет не собирается присутствовать на представлении ежегодного доклада президента парламенту, так как это мероприятие имеет лишь «символическое» значение. Видимо, премьер считает слово «символический» синонимом слову «незначительный».
Но в чем стратегия самого президента? Как он позиционирует себя после того, как патрон и команда от него отвернулись? На самом деле его полномочия по действующей версии Конституции далеко не только символические. Главное, как он решит их использовать.
В первые месяцы после конфликта с патроном Маргвелашвили выглядел растерянным, но затем нащупал новую идентичность, скорее всего, оптимальную в его ситуации: он хочет, чтобы его видели надпартийным защитником демократических свобод. Он отказался искать явных политических союзников, зато приблизил к себе группу неправительственных организаций, занимающихся проблемами демократии и прав человека. Он поддержал позицию последних, использовав право вето против закона по слежке и подслушиванию. Парламент вето преодолел, но президент хоть немного показал характер.
Что касается выбора председателя Верховного суда, парламент в принципе не сможет «перепрыгнуть» через президента. Вопрос в том, захочет ли тот найти кандидатуру, реально независимую от партии власти, и если да, то поддержит ли последнюю парламент? Если он действительно проявит самостоятельность, решение вопроса может затянуться. Парламент уже отвергал представленные им кандидатуры членов Верховного суда и Центральной избирательной комиссии, скорее всего, руководствуясь инстинктом: президент больше не наш, значит, его кандидатуры плохие. Выход президенту подсказала министр юстиции Тея Цулукиани: надо сначала проконсультироваться с главными политическими силами. Что можно понять так: представь заранее с нами согласованную кандидатуру. Но тогда можно ли будет говорить о реальной независимости нового председателя?
Президент, конечно, может консультироваться с кем угодно. Его первые шаги указывают, что он может отдать предпочтение мнению неправительственных организаций, что в данном случае лучше других вариантов. Но окончательное решение принадлежит только ему. Не знаю, как Георгий Маргвелашвили войдет в историю, но многое будет зависеть от того, как он поведет себя сейчас.
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
