В Ингушетии отметили дату выселения вайнахского народа. По мнению местных жителей, в этот день и впредь необходимо проводить траурные мероприятия, тем самым отдавая дань памяти землякам, умершим в годы депортации.
23 февраля во всех районах республики прошли траурные мероприятия: в мечетях читали поминальные молитвы по погибшим в ссылке, в некоторых населенных пунктах раздавали жертвенное мясо, в театрах бесплатно показывали спектакли, повествующие о выселении ингушей и чеченцев.
На территории мемориального комплекса в Назрани прошел траурный митинг с участием ингушского руководства. Традиция официально отмечать эту дату появилась с момента образования республики, и никаких сомнений в необходимости проведения таких мероприятий ни у кого никогда не возникало. После того как в феврале 1997 года на окарине Назрани открылся мемориальный комплекс жертвам сталинских репрессий, он стал местом ежегодного проведения митингов памяти по погибшим. В последние годы правления президента Мурата Зязикова эта традиция была нарушена. Отмена митингов объяснялась непростой общественно-политической ситуацией. Тем не менее 23 февраля в республике продолжали проводить вечера памяти с участием официальных лиц, раздавали продуктовую помощь малоимущим и беженцам, совершали поминальные обряды, а руководитель республики публиковал специальное обращение, приуроченное к этой печальной дате.
После смены руководства республики, начиная с 2009 года, традиция собираться возле мемориального комплекса возобновилась. Более того, в 2014 году глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров учредил специальную памятную медаль, посвященную 70-й годовщине депортации ингушского народа. Однако в том же году, из-за того что траурные мероприятия перенесли на один день, в ингушском обществе стали высказывать опасения о возможной отмене памятного дня. Опасения усиливались еще и тем, что в соседней Чеченской Республике уже было принято такое решение. День памяти и скорби, установленный Указом президента Чеченской Республики в 2010 году, в 2011-м перенесли с 23 февраля на 10 мая.
О недопустимости такого переноса в Ингушетии говорили представители различных общественных организаций, собравшиеся 23 февраля в Карабулаке по инициативе правозащитной организации «Машр». Перед общественниками выступили очевидцы выселения. Таких людей, которые помнят ту ссылку, с каждым годом все меньше. Большинство из ныне живущих в 1944 году были маленькими детьми и с трудом вспоминают все подробности того ужасного дня, но они хранят рассказы своих родителей и передают эстафету памяти более молодому поколению. Они хорошо помнят годы, проведенные в ссылке, и могут рассказать о тех негативных последствиях депортации, с которыми приходилось им сталкиваться уже после реабилитации. Среди таковых является аннексия ингушских земель. После выселения вайнахов Чечено-Ингушскую республику упразднили, а ее территорию поделили между соседними республиками. В 1953 году преступный сталинский указ отменили, но значительная часть исторической родины ингушей так и не была возвращена. Именно это стало причиной проведения многотысячного митинга ингушей в январе 1973 года в Грозном, который был разогнан милицией с использованием пожарных машин. Именно нежелание советского, а затем и российского руководства придавать серьезное значение такого рода проблемам обострило отношения между ингушами и осетинами, и в итоге осенью 1992 года копившееся напряжение между двумя соседними народами вылилось в кровавый вооруженный конфликт.
Даже закон о реабилитации репрессированных народов, по словам известного в Ингушетии заслуженного учителя Мухамеда Газдиева, сыграл против ингушей, так как носил декларативный характер, и никаких подзаконных актов, которые регулировали бы его претворение в жизнь, принято так и не было.
Следует отметить, что на основании этого закона российское правительство в специальном Постановлении от 12 августа 1994 года оценило материальный ущерб, причиненный людям, подвергшимся советским репрессиями, в размере не более 10 000 рублей. Моральный ущерб репрессированным не компенсировался, и все попытки взыскать его с государства оказались безрезультатными, а так как и Европейская конвенция не гарантирует гражданам права на компенсацию морального вреда, причиненного в годы советских репрессий, то и обращения в Европейский суд с аналогичными жалобами остались без рассмотрения.
Один из участников встречи общественников в Карабулаке, руководитель ингушского информационного агентства Ваха Чапанов считает: «Закон о реабилитации, принятый четверть века назад, дал людям надежду на справедливое решение их проблем, но, по сути, так ничего и не изменил. Но вот чего не отнять у репрессированных народов, так это память. Память не указ и не закон, ее нельзя отменить или отредактировать».
