Эксперты, отслеживающие ситуацию в Южной Осетии, считают срыв вчерашнего заседания законодательного органа началом парламентского кризиса. Напомню, накануне большинство собиралось повторно поставить вопрос о недоверии югоосетинскому министру иностранных дел Давиду Санакоеву, однако три парламентские партий бойкотировали заседание.
Вынесение вотума недоверия министру иностранных дел Давиду Санакоеву было сорвано из-за того, что депутаты от трех партий, суммарно составляющие меньшинство в парламенте, не явились на заседание. Без них законодательное собрание не набрало кворум. Неожиданный поворот. Вдруг оказалось, что простого большинства для партии «Единая Осетия» хоть и достаточно, чтобы продавить любое решение, но не хватает, чтобы провести заседание. Спикер парламента Анатолий Бибилов в своем вчерашнем заявлении обвинил в этом исполнительную власть, которая, по его мнению, таким образом предотвратила вынесение повторного вотума недоверия министру Санакоеву:
«Сессия была сорвана под давлением исполнительной власти. Не верю я в сказки, будто каждая из трех партий по отдельности приняла решение не участвовать в сессии парламента. Мы знаем людей, которые непосредственно звонили депутатам и требовали не приходить на сессию парламента. Подобные подходы считаю абсолютно деструктивными, и ничего хорошего они нашему обществу не принесут».
По мнению российского политолога Евгения Крутикова, можно кого угодно обвинять в срыве заседания парламента, но факт остается фактом: ситуация, когда депутаты намеренно не приходят в законодательный орган, чтобы он не смог принять решение, называется парламентским кризисом:
«Партия «Единая Осетия» создала парламентский кризис своими руками именно в тот момент, когда ее руководство или кто-то еще, кто за них думает, приняли решение бороться с президентом и его администрацией, используя имеющийся у них административный ресурс, продемонстрировать силу аппаратной игры. Это деструктивный процесс, он неизбежно тянет за собой потери в некоторых реальных областях жизни республики – в государственном строительстве, экономике… Это нормальное явление для любого парламентского кризиса».
Наверное, исполнительной ветви власти рано торжествовать победу над законодательной. Похоже, им еще не раз аукнется этот демарш. Например, вслед за Россией Южная Осетия должна провести объединение Верховного и Арбитражного судов. По информации бывшего заместителя председателя Верховного суда республики Геннадия Кокоева, суд направил было в парламент соответствующий законопроект, но в последний момент отозвал его:
«Дело в том, что парламент намеревается переназначить всех судей Верховного суда, начиная с председателя. Процедура переназначения планируется в связи с изменением полномочий судей. В парламенте мне сказали, что этого переназначения не хотят судьи. Я поинтересовался у депутатов: «Какой смысл в отзыве законопроекта, они же все равно должны будут его представить парламенту?» На это мне ответили, что, наверное, судьи хотят урегулировать этот вопрос с парламентом через президента. Они боятся, потому что слишком много жалоб и нареканий на работу судов поступает в парламент».
Довольно странная ситуация. В любом случае исполнителям необходимо проводить какие-то решения через парламент, а значит, бойкотирование заседаний при помощи своих депутатов не может продолжаться бесконечно. Но при этом они не могут формировать повестку дня, не могут приказать большинству: мол, поправки к бюджету примите, а вотум недоверия министру не выносите. Вроде бы очевидно, что сторонам нужно договариваться. Но борьба административных ресурсов, которую мы сейчас наблюдаем в республике, не терпит компромиссов, из-за чего дальнейшее развитие событий становится непредсказуемым, говорит Евгений Крутиков:
«Тот, кто признается, что его административный ресурс слабее, хуже организован, неверно избрал тактику или подобрал кадры, – теряет все. Победитель может претендовать на что угодно, может трансформировать свой успех в более жесткие административные формы. Причем, в этом нет идеологической составляющей. Этот, с позволения сказать, высокоинтеллектуальный спор о мифической судьбе Осетии в составе России или вне ее, или о чем-то другом, сейчас уже не имеет никакого смысла. Речь идет о политических перспективах отдельно взятых личностей и людей, которые вокруг них собрались. Можно назвать их, как угодно – окружением, клиентурой, партией, но это уже организованные группы, которые борются не по идеологическим соображениям, но за выживание».
Вопрос: что в этой борьбе для людей? В России, когда губернаторов еще выбирали, противоборствующие группы влияния во многих регионах были вынуждены апеллировать к общественному мнению, поднимать на щиты жалобы снизу на произвол чиновников, силовиков и т.д. В результате эта конкуренция позволяла решать проблемы простых граждан. Кто знает, может быть, и это противостояние ветвей власти в Южной Осетии будет иметь аналогичный эффект. Кажется, ничего другого, полезного для общества в этой войне административных ресурсов не видно.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
