Сегодня в традиционной рубрике «Гость недели» необычный гость – один из жителей Панкисского ущелья Грузии, который принимал участие в боевых действиях в Сирии. Мужчина, представившийся Али, вызвался ответить на часто задаваемые вопросы и рассказать о позиции и мотивации стороны, которую он представляет. Собеседник рассказал о том, почему молодые люди из Панкиси едут воевать на Ближний Восток и как грузинские мусульмане попадают в зону боевых действий. Али, который руководил в Сирии боевой группой, в целях безопасности отказался называть свои настоящие имя и фамилию, а сама беседа проходила в одном из тбилисских парков под проливным дождем и без свидетелей.
Звиад Мчедлишвили: Для чего молодые люди из Панкиси едут на Ближний Восток, в Сирию? Что ими движет?
Али: Во-первых, в Панкисском ущелье живут мусульмане. Когда где-то в мире, а не только в Сирии, Чечне или в Афганистане, не имеет значения, когда там убивают их женщин и детей, мусульманин должен идти на войну. В исламе говорится, что ты должен их защищать. Когда неверующий, мы так говорим – «неверующий», заходит на твою землю хотя бы на десять сантиметров, то это уже является фарзом (обязанностью) – выйти на путь джихада. Потому все мусульмане считают, что они должны ехать на джихад. Это не терроризм. Те, кто этого не знает и не понимает ислам и джихад, они воспринимают это по-другому. Мол, люди едут туда (в Сирию) убивать, едут за деньги и так далее. Такого нет. Если спросить любого мусульманина, что такое джихад, то он ответит, что это самая высокая ступень в исламе. Мусульмане не воюют против женщин и детей, они воюют только против тех, кто идет против них с оружием. Люди хотят стать шахидами, шахиды – это самая высокая ступень в раю, это самая вершина, которую дарит Аллах. В Коране говорится, что они (шахиды) будут на самой высокой ступени в раю.
Звиад Мчедлишвили: А что бы вы могли сказать родителям тех молодых людей, которые уезжают в Сирию? Очень многие ведь против того, чтобы их дети принимали участие в боевых действиях на Ближнем Востоке. Как вы относитесь к их мнению?
Али: В любом случае родители, которые не знают об исламе, и что это такое, – те, конечно, против. Против, чтобы их сыновья ехали на джихад, так как, по их мнению, эта война другая (чужая). Но те, кто очень хорошо знает ислам, они не то что против, наоборот – там есть люди (в Сирии), которые живут там вместе со своими семьями, даже с малолетними детьми, которые уже родились там. Но это не значит, что все должны ехать. У кого есть возможность и кто считает, что это фарз, тот обязательно должен ехать. Но сегодня это является фарзом для всех, так как уже видно по всему миру, что все выходят против ислама. А самое главное, если они (родители) не будут контролировать своих детей, то их никто не заставляет, просто им нужно контролировать своих... Это мое мнение.
Звиад Мчедлишвили: В последнее время грузинские власти сделали ряд заявлений о том, что они будут препятствовать оттоку молодежи из Панкиси в Сирию, как вы смотрите на позицию наших властей?
Али: Власть… Это грузинское государство, это христианское государство, сами они (власти) должны соблюдать свою Конституцию... Но кто хочет ехать, того никто не остановит. Если закроют границу, он все равно найдет выход. Но государство, как государство, должно принять меры, чтобы защищать своих (граждан), как того требует Конституция. Это ведь не исламское государство, чтобы самим отправлять людей на джихад. Но мы не нарушаем Конституцию, а если нарушаем, то нет проблем – они нас должны задержать и посадить. Мы это знаем. Они (спецслужбы) конкретно работают над этим, у них есть свои планы, и видно, как они действуют. Некоторых не пускают, некоторых задерживают (на границе). Знают они, кто уезжает, кто въезжает, все знают, но… если нет серьезных причин, то они не должны создавать тебе проблем, так как это уже выходит за рамки. Но если они знают, что человек действительно едет в Сирию, то, конечно, они его задержат и, может, посадят.
Звиад Мчедлишвили: Сам процесс отправки людей в Сирию… Допустим, молодой человек решил, что он хочет поехать и принять участие в боевых действиях. Вот как сам этот процесс происходит? Что он делает, куда идет, к кому обращается? Каким путем добирается до Сирии?
Али: Такого, что ты должен туда ехать, такого нет. Сам человек принимает решение, а вот когда он примет решение, то доехать до Турции, а это стоит 50 долларов, он все равно (эти деньги) найдет. Попросит у кого-нибудь для какой-нибудь нужды. Но не все здесь друг другу доверяют. Если я захочу поехать в Сирию, то доверенному человеку, может быть, и скажу, что мне нужны 50 долларов, мол, что-то хочу купить. Никто не признается, что едет в Сирию, и когда он добирается до Турции, то уже оттуда он без проблем может попасть в Сирию. Найти дорогу там не проблема. Здесь нет такого, чтобы можно было подойти к человеку, который бы организовал тебе встречу, отправку, дал бы деньги. У нас кавказский менталитет. Если человек кого-то отправил туда (в Сирию), где его убьют и он станет шахидом, то родственники могут подойти к тому человеку, который отправил, и сказать, что кровь убитого на нем. И они его должны убить, так как кровь…
Звиад Мчедлишвили: …кровная месть?
Али: Кровная месть у нас. Поэтому никто не хочет давать деньги или отправлять. Никто не хочет, чтобы его или его родственников убили из-за 50 долларов, так скажем.
Звиад Мчедлишвили: А если же, допустим, молодой человек решит отправиться в Сирию и подойдет к кому-нибудь и попросит помочь, не знаю, скажет: помоги мне выбраться отсюда. В таком случае в Панкиси могут помочь?
Али: Есть такие случаи, когда подходили и просили помочь. Тогда спрашивают, согласны ли их родственники. Если нет, то помочь, мол, не можем. Может быть, он скажет, что ему нужны деньги, и, может быть, ему одолжат. Но для прямой цели, чтобы отправить в Сирию, денег никто не даст, потому что, опять же, кровной мести никто не хочет.
Звиад Мчедлишвили: Расскажите, пожалуйста, о себе. Принимали ли вы участие в боевых действиях на территории Сирии?
Али: Да, я был в Сирии. Я, скажем так, руководил одной группой… как доктор. Я помогал, когда действовала группа, вытаскивал раненых. Не будет для меня проблемой признаться, что я участвовал во многих боях в разных местах. Это не проблема, потому что я, во-первых, защищаю и свою родину Грузию тоже, так как мы здесь тоже участвовали (в боевых действиях). Для меня не проблема и поехать в Сирию защищать ислам. Если государство мне не разрешит, то я все равно найду путь, как уйти в Сирию. Самое главное, чтобы я сам этого хотел.
Звиад Мчедлишвили: Вы говорите, что руководили группой. Вы имеете боевую группу?
Али: Боевую группу. Это боевая группа, сейчас они там находятся… они действуют и сегодня. Это не такая группа, как обычно показывают, они защищают невинных… Там нет такого, что показывают по телевизору, что убивают (казнят)… Но там есть разные группы, которые это делают. Но у них там шариатский суд, и они по этой линии там это делают. Мы, из Панкисского ущелья, не участвуем в этих казнях и убийствах. Это сами арабы решают, и сами они делают. Мы в таком не участвуем. Мы там помогаем, как можем, принимаем участие в боевых действиях. А сами арабы уже решают, что делать с пленниками. Мы же, как люди, которые сегодня туда приехали, а завтра должны уехать, такого не делаем, чтобы на нас пальцем не показывали, что вот, мол, убийцы, террористы.
Звиад Мчедлишвили: А почему вы вернулись обратно? И собираетесь ли вновь поехать в Сирию?
Али: У меня здесь семья, я здесь живу. Я приехал навестить их. Если для нас (тех, кто воюет в Сирии) будут создаваться какие-то проблемы, мы просто уйдем (отсюда). Мы не собираемся что-то предпринимать, делать в ответ. Таких целей у нас нет и никогда не было. Сейчас многие говорят про нас, мол, мы хотим проблем для Грузии. У нас были причины, чтобы создать Грузии проблемы, чтобы выступить против. Но этого никогда не случится. А так, были причины из-за антирелигиозных действий. Например, в одном селении здесь (в селении Чела, Адигенского района Грузии) срезали минарет у мечети, этого было достаточно для того, чтобы пойти против (власти). Потому что это затрагивает уже ислам. Но мы этого не сделаем, потому что это наша земля, как и любого, кто живет в Грузии. Мы должны и будем ее защищать, как защищали и раньше. Как в Гори и Цхинвали в 2008-м, когда некоторые грузинские офицеры и генералы сбежали, а мы стояли на первой линии. Это некоторые забывают. Забывают про то, что в Панкисском ущелье живут люди, которые будут защищать Грузию на первых линиях. Но о них никто ничего не говорит. Там (в Панкиси) люди живут в своей бедности, и государство даже не интересуется нашими проблемами, тем, что там нет работы. Когда что-то случится, то потом вспоминают про Панкисское ущелье, про то, что там живут какие-то кистинцы, ваххабиты, исламисты, джихадисты… нас называют разными именами, которые нам не нравятся.
Звиад Мчедлишвили: Сколько всего человек из Панкиси сегодня принимают участие в боевых действиях или просто находятся на территории Сирии?
Али: Сейчас называют такие цифры, что, когда я смотрю телевизор, я сам улыбаюсь. Там, насколько я знаю, где-то 12-13 человек, это скольких я знаю. Может, еще два-три человека, которых я не знаю.
Звиад Мчедлишвили: Есть случаи, когда доброволец уехал в Сирию, но потом по какой-то причине вернулся? Либо разочаровался, либо ему что-то не понравилось, либо передумал, либо еще какая причина, которая побудила его вернуться домой. Есть те, кто возвращается?
Али: Я вот здесь стою, один из таких вернувшихся. Есть многие, которые вернулись. Понравилось – не понравилось, там нет такого. Обычно есть причины, по которым он должен выехать, это проблемы дома, какие-то дела. Кто хочет вернуться, тот может сделать это без проблем. Я слышал, что у них там, мол, паспорта отбирают. Так и есть, но он паспорт сам отдает в надежное место. Когда хочет уехать обратно, ему отдают паспорт, и он едет домой. Ему дают по возможности двести-триста, максимум пятьсот долларов, чтобы он доехал до дома. Деньгами там не награждают. Там нет такого, чтобы его задержали или не отпустили. Он сам добровольно ехал (туда), сам добровольно едет обратно.
Звиад Мчедлишвили: А как проходит сама процедура вступления в ряды добровольцев? Допустим, человек приезжает в Турцию, затем, как я понимаю, его переводят на территорию Сирии, возможно, какие-то свои проводники. А что затем? Он к кому-то там обращается? Кто ему выдает оружие? Как выглядит вся эта процедура?
Али: Когда доедешь до границы (турецко-сирийской), там сами сирийцы работают, за 20 или 10 долларов привозят (в Сирию). Там у них есть свои каналы, и по ним доводят. А так, когда туда приедешь (в зону боевых действий), там тебе месяц нужен, прежде чем пойдешь на поле боя. Там тебя не пускают, это не так, что сегодня приехал, а завтра уже с автоматом идешь в бой. Там проходят свои «учебки», есть процедура… И там не все воюют из тех, кто приезжает. У кого-то есть образование. Кто-то знает медицину, а кто-то умеет водить. Там есть работа на усмотрение людей. Большинство все же хотят в бой, но не всем позволяют. В бой идут в первую очередь те, у кого есть опыт и хорошие физические данные.
Звиад Мчедлишвили: Одна из самых обсуждаемых тем – это недавний случай, когда несовершеннолетний школьник из Панкиси пересек государственную границу и уехал воевать в Сирию. Звучали претензии в адрес пограничников, грузинских властей от жителей Панкисского ущелья. Как могло так произойти, что школьник пересек границу (без паспорта и разрешения родителей)? Не закрывает ли государство на что-то глаза?
Али: Да нет, я не думаю, что государство на это глаза закрывает. Сейчас там (на границе) всех останавливают. Может, пограничник не заметил, не смотрел…точно не могу сказать. У него надо спросить. Но не думаю, что мы смогли бы договориться с правительством.
Звиад Мчедлишвили: Многие в Грузии вслух говорят, опасаются того, что в Панкиси может действовать ячейка «Исламского государства». То есть представители «ИГ».
Али: Представителей как таковых нет. Может, есть те, у кого есть связи с ними (с «ИГ»). Но официально они («Исламское государство») для этого (назначения представителей) должны показать видео, в котором говорилось бы, что вот, мол, мы отправляем этого человека в Грузию как представителя «ИГ». Связи есть у тех, у кого в семье кто-то стал шахидом, им высылают деньги, чтобы они чувствовали себя комфортно.
Звиад Мчедлишвили: Рано или поздно война на Ближнем Востоке закончится. После этого добровольцы из Грузии, которые принимают участие в боевых действиях, как вы считаете, вернутся сюда, на родину?
Али: Конечно, если грузинская власть не будет создавать им проблемы, они приедут. Потому что это их родина, они здесь родились, жили. И если там закончится война и если им там дадут жить, то там (в Сирии) они тоже проживут без проблем. Если же, как раньше в 2008-м, Россия нападет на Грузию, то, иншаллах, я думаю, что все, кто сейчас находится в Сирии или в другом месте, они вернутся, чтобы защищать свою родину. Я сам бы так поступил.
