В последние недели в столице Абхазии происходили события, которых здесь не было давно, – массовые выступления людей с требованием к государству предоставить им жилье.
В последние дни внимание абхазской общественности привлекли два события, которые можно охарактеризовать как новый поворот в истории «жилищных страстей» в послевоенной Абхазии.
В конце апреля в Новом районе Сухума, около дома по улице Аргуна, 18а, прошел митинг, на который собрались люди, требующие у государства жилья. Почему именно там, объясню исходя из имеющейся информации. Позапрошлым летом в соседнем с названным доме хоронили моего родственника, и местные жители рассказывали про эту девятиэтажку, которая заметно выделялась среди окружающих серых «коробок» своим торцом с яркими желтыми и розовыми полосами. Она была возведена еще до войны, но лишь недавно какая-то стройфирма завершила в здании отделочные работы. Квартиры были выставлены на продажу по цене, превышающей ту, что в центре города; это, с одной стороны, вызывало у моих собеседников недоумение, так как новорайонское жилье в среднем вдвое дешевле, но, с другой, они оправдывали это тем, что и себестоимость отделки, и ее качество были здесь высоки, не сравнимы с довоенными.
Но, как и стоило ожидать, покупателей на это жилье не нашлось. Разве что через несколько месяцев около десятка квартир было выкуплено на российские деньги, чтобы заселить туда сухумские семьи, потерявшие жилье в конфликтных, так называемых спорных ситуациях после войны. Но большинство квартир в этой девятиэтажке продолжали пустовать… Изначально на митинг у дома собралось десятка полтора молодых семей, не имеющих своего жилья. Спустя время присоединились и другие люди, в результате чего толпа выросла до полутора сотен человек. Отреагировав на это, приехала милиция, а позже прибыли первый вице-премьер правительства Шамиль Адзынба и мэр Сухума Адгур Харазия. Были даны обещания разобраться и по возможности помочь.
А через несколько дней, во время майских праздников, пресс-служба МВД РА распространила такую информацию. В дежурную часть УВД Сухума поступило сообщение, что в ведомственном доме по улице Эшба,191 (это у поворота на Новый район и выезда из города) происходит захват квартир. Выехала оперативная группа, которая установила, что это здание реконструируется силами Госкомитета Абхазии по репатриации для обеспечения жильем семей репатриантов, но группа граждан занялась установкой железных дверей с целью захвата жилья. На действия сотрудников милиции она отреагировала агрессивно. Около 30 человек собрались у дома, нарушая общественный порядок. В результате был задержан житель Ткуарчала Арсен Ломия, которого водворили в ИВС в соответствии с решением Сухумского городского суда, после чего демонтировали установленные двери. Материалы по данному факту переданы в отдел дознания УВД Сухума.
Подобного в Абхазии не происходило уже почти четверть века. За несколько месяцев до начала грузино-абхазской войны группа молодых специалистов, не имевших в Сухуме своего жилья, самовольно поселилась в опустевшем здании по бывшей улице Калинина Института усовершенствования учителей, к тому времени, кажется, расформированного. Я тогда, работая в газете «Республика Абхазия», выезжал на место происшествия и писал о возникшей ситуации…
В послевоенной, наполовину опустевшей Абхазии возникла принципиально новая ситуация с жильем. Множество пустующих, но «занятых» квартир и домов (не все из них до сих пор даже официально оформлены) стали играть роль некоей валюты, которую держат в кубышке в надежде на повышение ее курса. Характерно, что и по сию пору количество объявлений о продаже жилья на рынке недвижимости в Абхазии приходится к количеству объявлений о ее покупке примерно минимум как сто к одному. И когда в своих публикациях на тему жилищных тяжб, особенно бушевавших в республике лет 5-10 назад, я использовал несколько измененную булгаковскую фразу о том, что «жители Абхазии хорошие люди, но их испортил квартирный вопрос», подразумевал, что в Москве тридцатых годов прошлого века виной был дефицит жилья, а в современной Абхазии, наоборот, его переизбыток, сделавший жилье предметом активной торговли и средством заработка.
Что же произошло теперь, в чем причина «выхода на улицу» недовольных решением жилищного вопроса в государстве? Думаю, что ситуация, когда значительная часть вторичного, а порой и первичного жилья стоит в Сухуме в «законсервированном виде», а многие сухумские семьи, прежде всего молодые, вынуждены жить в съемном жилье, и привела к этому всплеску эмоций. Причем, как это весьма часто бывает, ситуацию не назовешь однозначной. В каждом конкретном случае, с каждой человеческой судьбой надо разбираться индивидуально. И жизнь показывает, что чаще привыкли «требовать» не те, кто в наиболее бедственном положении, а самые требовательные. Вот комментарий к сообщению пресс-службы МВД РА, размещенном на сайте «Аиааира»: «Ткуарчал и Очамчыра полупустые, почему туда не едут жить? Так они - нет, на чужое зарятся, привыкли к халяве и захватам, не понимают, что частная собственность есть частная даже в Африке, и не имеет значения, живет в ней хозяин или нет».
Конечно, и местные жители порой покупают жилье. Но у большинства, даже если у них и нашлись бы деньги, не укладывается в голове, почему они, местные люди, должны покупать его у тех, кто лет двадцать назад сумели «вовремя» подсуетиться. И вообще, у всех свое понятие о справедливости. Как-то пару лет назад ко мне домой зашел один знакомый в поисках «свободной квартиры» для своей новой знакомой, матери-одиночки. Он очень возмущался тем, что государство не может ей помочь. А она, бедная, несколько лет назад развелась и переехала с двумя детьми из Очамчыры в Сухум, еле сводит концы с концами, оплачивая съемную квартиру. «Ну, и у кого ты предлагаешь отнять квартиру и отдать ей?» – хотел я спросить у собеседника, но передумал, дабы не пополнять собой ряды тех, кто вызывал его, кстати, удачно подсуетившегося двадцать лет назад, возмущение. А от другого знакомого, убежденного «анквабиста», в прошлом году услышал историю о том, как жительница одного из гудаутских сел пополнила ряды активных участниц антианквабовских митингов. Пришла она как-то к Александру Золотинсковичу на прием и говорит: «Я работаю медсестрой в Сухуме, и мне далеко ездить на работу. Помогите получить здесь квартиру». А тот вполне логично посоветовал ей найти работу поближе к дому, разве, мол, там не нужны медсестры?.. Анкваба в Абхазии уже нет, но я очень сомневаюсь, что новая власть вручила ей ключи от сухумской квартиры.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
