В начале недели президент Южной Осетии Леонид Тибилов потребовал от силовиков незамедлительно провести регистрацию стрелкового оружия, хранящегося у населения. Причиной стал несчастный случай: из-за неосторожного обращения с автоматическим оружием был убит местный житель. Тибилов также поручил координационному совету при Генпрокуроре, куда входят руководители всех правоохранительных ведомств республики, изучить вопрос и выйти с конкретными предложениями. Это уже не первая попытка провести регистрацию боевого оружия в частных арсеналах.
Требования сдать боевое оружие зазвучали вскоре после окончания августовской войны 2008 года после того, как ответственность за безопасность республики взяла на себя российская армия. В ту пору президент Эдуард Кокойты даже установил сроки сдачи оружия. Предполагалось, что до их истечения карать за незаконное хранение никого не будут, но после в отношении нарушителей применят санкции, предусмотренные российским законодательством.
На этот призыв президента почти никто не откликнулся. Проигнорировали югоосетинские мужчины и более мягкое требование – хотя бы зарегистрировать хранящиеся в частных арсеналах стволы. На это есть свои причины, говорит руководитель общественного движения «Твой выбор – Осетия» Алан Джусоев:
«У нас с Грузией нет мирного договора, и он не предвидится, а значит, нет и гарантий ненападения Грузии на Южную Осетию. Понятно, что в случае возобновления конфликта нас будут защищать российская армия, пограничники. Но все-таки каждый местный мужчина считает, что в первую очередь мы сами себя будем защищать. Поэтому свое оружие никто не сдаст. И регистрировать тоже не станет, потому что у нас нет закона о хранении боевого оружия, и его могут просто изъять».
По мнению югоосетинского эксперта Роланда Келехсаева, при таком трепетном отношении местного населения к оружию есть только один способ вывести частные стволы из незаконного оборота – легализовать их. Келехсаев предлагает воспользоваться опытом Швейцарии, где каждый мужчина числится в определенном подразделении, имеет дома амуницию и штатное оружие. Тогда можно будет и спрашивать с нарушителей по всей строгости закона:
«Надо принимать закон об оружии, тогда у людей будут гарантии, что автоматы, которые они понесут на регистрацию, останутся у них. В этой истории с оружием есть еще один щекотливый момент: в 2008 году цхинвалцы, чтобы защитить свой город, взяли оружие со складов Минобороны, которые были оставлены без присмотра в зоне боевых действий. Это оружие сейчас числится как похищенное. Я думаю, это оружие по праву принадлежит тем, кто его взял, и это должно быть признано официально».
Алан Джусоев скептически относится к перспективе принятия закона об оружии в Южной Осетии:
«В случаях, когда у нас нет своего закона, автоматически вступает в силу российский, а в России нет закона, предполагающего хранение боевого оружия в частных руках. Даже если мы решимся принять такой закон, его еще нужно будет согласовать с российской стороной в рамках унификации нормативно-правовой базы. Это будет сложно сделать. Поэтому, думаю, ситуация не изменится. Вряд ли кто-то станет регистрировать или сдавать свое оружие. Кстати, случаи, когда это оружие применяют, происходят крайне редко. Если раньше стволы и в машинах возили, и с собой носили, то сейчас такого уже нет – все оружие упаковано и подальше спрятано».
Алан Джусоев считает, что в обозримой перспективе можно рассчитывать на регистрацию только охотничьего оружия. Эту ситуацию, по его мнению, могут изменить только убедительные для местных жителей гарантии, что возобновление конфликта невозможно. А до тех пор в понимании местных мужчин Цхинвал – это прифронтовой город, и добровольно сдавать оружие никто не станет.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
