Тему вокруг ситуации, которая сложилась у сел Орчосани, Хурвалети и Цителубани в Шида Картли, продолжает наша рубрика «Гость недели». Мы побеседовали с первым заместителем госминистра по вопросам примирения и гражданского равноправия Кетеван Цихелашвили.
Мзия Паресишвили: Я знаю, что вы сейчас в пути… У вас эти дни очень напряженные. Чем вы сейчас конкретно занимаетесь, куда направляетесь, если не секрет?
Кетеван Цихелашвили: Я направляюсь на очередную встречу. К сожалению, на самом деле вся эта неделя была напряженной из-за очередной провокации, которая имеет место у села Цителубани. Наша оценка по этому поводу однозначна: мы не можем квалифицировать этот факт иначе, как очередную провокацию, которая никак не способствует стабилизации и миру и намеренно эскалирует конфликт в регионе. Мы уже видели, что имели место какие-то инциденты, которые на самом деле очень тревожны, но нужно понимать, что то, что происходит уже несколько лет, начиная с 2008 года, и имеет какие-то фазы интенсификации в 2009, 2011 и 2013 годах, не способствует целям мира и стабилизации в регионе.
Я еще раз хочу подчеркнуть, что это также не соответствует подходам грузинской власти, которая ориентирована на то, чтобы найти выход из сложившейся очень трудной ситуации, и старается по мере возможностей, которые имеются в условиях продолжающейся оккупации наших территорий, все-таки нормализовать в других сферах наши отношения с Россией. Вы знаете, что наш спецпредставитель встречается со своим коллегой с российской стороны, и все наши подходы на самом деле нацелены на то, чтобы найти пути мирного урегулирования конфликта, которые в долгосрочном порядке должны быть в интересах всех, включая Россию. К сожалению, адекватного подхода мы с другой стороны не видим. Что мы сейчас делаем – это информируем своих партнеров, посольства разных стран в Грузии о происходящем и, конечно, ждем их реакции на этот факт.
Мзия Паресишвили: Вы в эти дни были там, в Горийском районе, что вам говорит местное население? Сейчас слышны претензии со стороны активистов, политических оппонентов правительства «Грузинской мечты» к тому, что население, проживающее вдоль административной линии, осталось без внимания, особенно в нынешних «горячих точках» – в селах Хурвалети и Цителубани.
Кетеван Цихелашвили: Лично я была в Гори, встречалась с населением этих сел, а также с несколькими представителями местных организаций и местного правительства, от которых я слышала их оценки, а также я выслушала просьбы от населения. Конечно, то, что там происходит, очень тревожно. В эту зону, если я не ошибаюсь, попало 97 семей, которые рискуют потерять свои земли – их единственный источник дохода. Я не могу принять никакой критики в адрес нашего правительства, потому что как раз именно наше правительство начало не только думать, но и действовать в связи с решением гуманитарных и социально-экономических проблем населения, которое живет вдоль разделительных линий. В октябре 2013 года была создана специальная комиссия, которая сейчас работает именно в этом направлении. Очень многое правительство смогло сделать в разных сферах для этого населения, которое вообще было забыто в течение многих лет, в частности, с 2008 года, когда условия для их жизни стали еще хуже, чем это было раньше. Сейчас наша цель – реагировать на нужды этих ста семей. Мы стараемся сделать все для того, чтобы, несмотря на этот факт и установленный баннер, они все-таки могли передвигаться, как они это делали раньше. Этот вопрос обязательно будет обсужден в ходе очередной встречи в понедельник в рамках IPRM (МПРИ), которая была вначале намечена на 30 июля. Мы также будет работать с комиссией над тем, как еще можно помочь этим людям. Уже около тысячи семей потеряли доступ к своим землям (полностью или частично), и для них очень многое нужно сделать. Конечно, мы пока что смогли учесть не все нужды и потребности, но работаем над этим.
Мзия Паресишвили: Вы упомянули свободу передвижения. Как раз недавно состоялся 32-й раунд Женевских дискуссий. Он оказался исключением, в отличие от предыдущих, ведь хотя и частично, но все-таки состоялась рабочая встреча той группы, которой вы руководите, так называемая группа по гуманитарным вопросам. У вас были осторожные, но все-таки оптимистические оценки о том, что какие- то вопросы были обговорены. Вы ожидали такого, как сейчас, обострения ситуации? Можете рассказать о ваших ожиданиях в целом после встречи в Женеве?
Кетеван Цихелашвили: Тот раунд дискуссий, который состоялся в Женеве, конечно, позитивное явление. У Женевы, к сожалению, есть своя очень специфическая, непростая динамика, в частности, вы упомянули, что состоялся уже 32-й раунд, и то, что происходит обсуждение каких-то вопросов, уже является каким-то достижением. Я думаю, что у нас это получилось, хотя бы частично, на предыдущем раунде. Именно потому, что грузинская делегация еще раз подтвердила не только на словах, но и по сути наших дискуссий, что наш подход – конструктивный, прагматичный, ориентирован на интересы населения и в первую очередь на защиту прав человека, гуманитарных потребностей. Я думаю, что такие действия в глобальном контексте, который мы сейчас обсуждаем, конечно, никак не оправдываются и даже неожиданны в каком-то плане, но, с другой стороны, мы это видим как продолжение состояния оккупации, в котором, к сожалению, наша страна формально находится с августа 2008 года. Я думаю, что в долгосрочном порядке это не входит ни в чьи интересы, в том числе России.
Конечно, состояние местного населения Грузии с обеих сторон (потому что мы говорим не только о тех семьях, которые находятся сейчас на территории, контролируемой грузинской властью, но также о населении Грузии с другой стороны оккупационной линии) в экономическом, социальном, гуманитарном плане никак не лучше, если не хуже, чем у тех семей, которые живут на этой стороне. Так что нужно хорошо подумать, что мы делаем, какова цель у таких выходок - продолжение оккупации или провокация? Если кто-то заинтересован (к сожалению, кажется, так и есть) в провокации, чтобы как-то помешать процессу решения конфликтов, то наша власть очень осторожно относится к этому, и мы не допустим, чтобы провокация достигла своих целей. Мы будем целенаправленно продолжать наш путь, что очень непросто, потому что у населения, конечно, присутствуют эмоции, есть они и у разных групп в обществе, мы наблюдали какую-то активность. Но, повторяю, мы намерены продолжить наш процесс примирения, который координирует наше Министерство иностранных дел. И я думаю, что в долгосрочном порядке с помощью наших партнеров (что также очень важно) эти цели будут достигнуты.
Мзия Паресишвили: Как вам представляется процесс примирения с населением, проживающим в Южной Осетии и Абхазии?
Кетеван Цихелашвили: Вкратце это очень трудно объяснить, но все-таки я постараюсь. В первую очередь очень важно отметить, что Грузия взяла на себя в одностороннем порядке обязательства по мирному урегулированию. Это очень важный компонент. Мы переименовали свое министерство, и именно сейчас слово «примирение» стоит в названии министерства и неслучайно, потому что оно подчеркивает, что наше видение урегулирования конфликта в первую очередь касается людей, а не территорий. Я думаю, что ключом к примирению наших обществ по обе стороны разделительных линий является диалог. Грузинское правительство не раз предлагало и предлагает в данный момент как раз прямой контакт и диалог с обществами и в Абхазии, и в Цхинвальском регионе (Южной Осетии), то есть с осетинами и абхазами. Конечно, мы не игнорируем конфликт, который был и есть до сих пор между нами и нашими обществами, – это тяжелое наследие, но ничего невозможного нет, потому что в нашей истории по истечении этих 25 лет есть примеры этому. Вспомните, что у нас было до 2004 года в направлении Южной Осетии – товарооборот в Эргнети, в который было вовлечено местное население. Я думаю, что Эргнети был каким-то эксклюзивным инструментом мира и он возник в тех условиях, когда никто особенно не старался, чтобы там конфликт был разрешен на уровне обществ. Это произошло само собой, потому что, когда никто не мешает, интересы людей и те отношения, которые были до конфликта – смешанные семьи и не только, – это все имеет свое влияние. Вы помните, какая ситуация была до того очень необдуманного поступка предыдущей власти, когда они упразднили эргнетский рынок...
Мзия Паресишвили: Да, но сейчас как-то не представляется возможным возобновление этого проекта...
Кетеван Цихелашвили: Я не говорю о возобновлении конкретного проекта эргнетского рынка, я просто привела пример того, как общие интересы и взаимоотношения людей смогли наладить отношения и почти урегулировать конфликт на бытовом уровне. Но я не исключаю, что в будущем мы сможем говорить о каких-то общих интересах, включая экономические или коммерческие, по обе стороны разделительных линий. Мы очень заинтересованы в продолжении нашего диалога, который уже начат на каком-то неформальном уровне, на разных точках соприкосновения, наличие которых в обоих направлениях – грузино-абхазском и грузино-осетинском – на самом деле есть.
Мзия Паресишвили: Вы пришли в политику из гражданского сектора. Как вы стали заместителем госминистра? Где вам легче работать, если сравнить? И какой период был для вас самым трудным?
Кетеван Цихелашвили: Сказать, что есть нетрудные периоды на самом деле было бы сложно. У нас очень трудная работа, в том числе в эмоциональном плане. Для меня, как для личности, может быть, как для женщины, очень трудно, когда мне приходится сталкиваться с какими-то политическими манипуляциями, которые не учитывают очень острые гуманитарные проблемы. Когда видишь, что решение этих проблем не за горами и на самом деле возможно, но оно становится заложником каких-то политических манипуляций, это очень трудно.
Мзия Паресишвили: А чем вы обнадеживаете себя сегодня?
Кетеван Цихелашвили: Я обнадеживаю себя тем, что все-таки в рамках диалога и какими-то поступками, может быть, со временем, исходя из понимания важности вопросов, которые касаются повседневной жизни людей, их решение все-таки будет возможным. Очень сложно в эмоциональном плане, когда речь идет о детях, больных, которые нуждаются в медицинской помощи, а также о людях, которые сейчас не могут переходить через эту колючую проволоку или какие-то другие барьеры, посещать своих родственников и так далее. Конечно, работа в правительстве подразумевает большую ответственность, хотя я на самом деле верю в то, что и у неправительственных организаций ответственности не меньше, потому что они являются очень важной частью общества. А роль общественности, в частности, в нашей сфере (урегулирование конфликтов), которая очень сенситивна, – очень большая. Так что трудно сравнивать. Аспекты работы несколько разные, но все-таки я думаю, что это привилегия – быть в этой позиции, когда есть возможность максимально прилагать свои усилия и ответственность для того, чтобы помогать людям и, конечно, проведению интересов своей страны.
