Отказ российских властей от строительства газопровода "Южный поток", который должен был обеспечивать газом Центральную и Южную Европу в обход Украины, подтолкнул эти страны к более тесному взаимодействию с ЕС в энергетических вопросах.
Неопределенность на Востоке Европы и продолжающийся конфликт между Россией и Западом увеличивают энергетические риски для региона, где преобладают слабые экономики. При этом в силу скромного международного веса у небольших балканских стран нет возможности как-то повлиять на урегулирование противоречий между Москвой и Западом. В самом уязвимом положении оказалась Сербия – ключевой партнер России на Балканах и одновременно кандидат в члены ЕС. Белград понес наибольший ущерб из-за остановки выгодного ему проекта и теперь готов изучать любые газотранспортные сценарии, не дожидаясь новых предложений из Москвы.
Экономическое развитие Сербии и других стран бывшей Югославии, чьи экономики были подорваны войнами 1990-х, тесно связано с энергетической безопасностью и инвестициями. По оценкам специалистов, потребность региона в газе будет лишь возрастать, поэтому любые газовые проекты, которые сегодня обсуждаются, вызывают на Балканах повышенный интерес. Между тем новый российский проект – "Турецкий поток", предполагающий создание "газораспределительного узла" на границе Турции и Греции, – явно пробуксовывает, а страны региона, чьи интересы Москва обещала соблюсти, так и не увидели в нем того, чего ждали от "Южного потока".
В Белграде в принципе очень сдержанно оценивают шансы "Турецкого потока", понимая, что судьба проекта будет во многом зависеть от готовности Москвы соблюдать правила ЕС, действующие на европейском энергетическом рынке. Ведь именно разногласия по этому поводу и привели в свое время к остановке "Южного потока". В свою очередь ЕС ожидает, что энергетические проекты в той же Сербии и других странах-кандидатах будут осуществляться с учетом того факта, что в обозримом будущем эти государства станут членами Евросоюза.
Мы будем рассматривать все проекты, которые способствуют обеспечению энергетической безопасности. Мы не станем влюбляться в какой-то один проект
"Южный поток", помимо прочего, должен был обеспечить рост значимости Сербии, превратив ее – без особых вложений со стороны Белграда – в важного европейского транзитера. Этот газопровод продавали здесь как "проект века", гарантирующий сотни миллионов долларов прибыли, создание тысяч рабочих мест и развитие промышленности. К тому же Москва обещала своему стратегическому партнеру роль "ключевого игрока на балканском газовом рынке". И Сербия действительно могла рассчитывать на статус регионального энергетического узла, поскольку с ее территории предполагалось сделать отводы в другие республики бывшей Югославии. Теперь Белград вынужден по-новому оценивать свою роль и место в регионе, а заодно искать поддержки западнее своих границ. Сербские власти не только расстроены из-за потери сотен миллионов евро, но и нервничают из-за газовых поставок в будущем – после 2019 года, когда Россия планирует прекратить транзит через Украину.
Сейчас газ поступает в Сербию только через Украину. Специалисты отмечают: стране важно иметь несколько маршрутов поставок энергоносителей, иначе в будущем не исключены серьезные риски. Такая оценка звучит и в заявлениях высокопоставленных чиновников.
"На поставки газа Сербия будет смотреть реалистично и без эмоций. Мы будем рассматривать все проекты, которые способствуют обеспечению энергетической безопасности. Мы не станем влюбляться в какой-то один проект", – сказал на недавнем Экономическом форуме в Белграде министр энергетики Александар Антич. Говоря о "Турецком потоке", министр отметил, что этот проект должен соответствовать Третьему энергетическому пакету, поскольку предполагается, что участником этого предприятия станет и Европейский союз. В целом, считает Антич, Сербии необходимо усилить взаимосвязи с соседними странами и демонополизировать поставки газа.
О важности диверсификации говорит и вице-премьер Зорана Михайлович, обращая при этом внимание на необходимость реализации проекта Ниш – Димитровград (Сербия – Болгария), который обсуждается уже около 20 лет. Она считает ошибкой, что во время подготовки к строительству "Южного потока" Белград концентрировал свое внимание лишь на одном этом проекте. "Это не значит, что мы поворачиваемся влево или вправо, мы действительно хотим укрепить нашу энергетическую безопасность", – сказала Михайлович, комментируя планы строительства газопровода Ниш – Димитровград, поддержанного Евросоюзом и США. "Проект Ниш – Димитровград может быть реализован в течение двух или двух с половиной лет. Мы не имеем ничего против других газопроводов, о которых сейчас говорят, включая "Турецкий поток". Но вопрос в том, сколько времени пройдет, пока это построят", – поясняет Михайлович.
Как бы там ни было, значение имеет не только время, но и деньги. Белградский аналитик Никола Танасич объясняет Радио Свобода, как в Сербии воспринимают газовые проекты, которые обсуждают в последнее время в России и Европе, и может ли "Турецкий поток" стать "Южным".
Отказ от "Южного потока" стал настоящим шоком. Сербии нанесен такой ущерб, который практически невозможно возместить
– Когда речь идет о газовых сделках на Балканах, позиция Сербии кристально ясная: у нас нет денег на крупные инфраструктурные проекты. В то же время Белград открыт для сотрудничества по всем проектам, к которым можно привлечь финансирование. "Южный поток" был привлекателен тем, что Сербии не требовалось делать какие-то вложения, при этом она ожидала высокую выгоду. В стратегическом плане важным считалось то обстоятельство, что Сербия должна была превратиться в серьезного транзитера и получать деньги за транзит. Поэтому отказ от "Южного потока" стал настоящим шоком. Сербии нанесен такой ущерб, который практически невозможно возместить. Другие страны – участницы проекта являются членами Евросоюза, а там есть механизмы, при помощи которых можно возместить ущерб. У Сербии таких механизмов нет.
Теперь Сербии никто не предлагает проектов, подобных "Южному потоку". Газопровод Ниш – Димитровград, для строительства которого ЕС готов выделить основную часть средств, сложно признать компенсацией. Эта инвестиция в 20 раз меньше, чем "Южный поток", а пропускная способность этого газопровода и объемы газа, которые можно по нему получить, не идут ни в какое сравнение.
– А что вы скажете о "Турецком потоке"?
– Он не является проектом, подобным "Южному потоку". Пока нет никакой конкретики, никаких переговоров с сербской стороной не ведется. Неясны финансовые условия. Если бы Россия предложила такую же модель финансирования, как и в случае с "Южным потоком", полагаю, балканские правительства поддержали бы ее. В свое время нерациональным выглядел шаг болгарского правительства, не дававшего согласие на строительство "Южного потока", но на самом деле София до конца рассчитывала, что Россия сможет урегулировать свои противоречия с Евросоюзом, – поясняет Никола Танасич.
Если же Россия предпочтет другой подход и газопровод пойдет только до границы Турции и Греции, а затем Евросоюз должен будет сам решать, как его развивать, тогда уже вопрос не в "Турецком потоке", а в том, какие проекты предложит ЕС. Сейчас обсуждаются различные варианты, и нет окончательной ясности, однако сербское правительство уже дало понять, что вариант, при котором газ пойдет мимо сербской территории, его не устраивает. Это был бы сильный экономический удар по Сербии.
Некоторые эксперты отмечают, что Белграду следует более избирательно подходить к крупным инвестиционным проектам – именно с учетом истории с "Южным потоком". Среди них – руководитель интернет-издания Energy Observer Сийка Пиштолова:
– Сербия приветствует любые инвестиции, поступающие в страну, в том числе из России, невзирая на ее конфликт с Западом и Украиной. Но нужно хорошо думать над каждым конкретным проектом, вне зависимости от того, откуда поступают инвестиции. Нужно четко понимать, что государство получает, а что теряет при этом.
Сербия понесла огромный ущерб из-за отказа России от "Южного потока", и сегодня Белграду нет смысла в газовой сфере рассчитывать только на Россию. Нужно внимательно изучать другие возможности, а среди них – строительство газопроводов, которые соединят ее с Болгарией и Румынией, куда будет поступать газ из Азербайджана. Это недорогие проекты, которые можно быстро реализовать. Подобные проекты обеспечили бы Сербии энергетическую независимость. У страны должна быть возможность получать энергоносители из различных источников, а не только от одного поставщика, который может прибегнуть к шантажу.
– Как вы оцениваете перспективы российско-сербского энергетического сотрудничества?
Сербия должна прежде всего учитывать собственные интересы, а не лезть в большую политику
– Сейчас много говорят о "Турецком потоке", но на самом деле России не нужны новые газопроводы в Европу: там есть уже вся необходимая инфраструктура. У многих потребителей в Европе подорвано доверие к России. Я никогда не верила в возможность реализации проекта "Южный поток". Однако энергетическое соглашение России с Сербией с юридической точки зрения составлено очень хитро, оно не может быть расторгнуто. В итоге Россия получила компанию НИС по дешевке, не построив газопровода (строительство газопровода было частью пакетного соглашения, по которому "Газпром-Нефть" приобрела в 2008 году 51% акций ключевой сербской энергетической компании НИС всего за 400 миллионов евро. Договоренности не предусматривали компенсацию или доплату за НИС в случае отказа от "Южного потока". – РС). Но что сделано, то сделано. Теперь уже нужно об этом забыть и думать о том, как нам дальше работать с Россией. В любом случае Сербия должна прежде всего учитывать собственные интересы, а не лезть в большую политику, – считает Сийка Пиштолова.
Наблюдатели в Белграде отмечают, что противоречия России с Западом напрямую бьют по интересам Сербии, которая и так в минувшие десятилетия пережила длительные периоды изоляции и кризисов. Правительство страны, которое возглавляет бывший радикальный политик Александар Вучич, в последние годы пыталось извлечь экономическую выгоду из того положения, в котором находится Сербия: с одной стороны, тесные связи с Евросоюзом, с другой – таможенные привилегии в торговле с Россией. Однако конфликт России с Украиной и Западом осложнил ведение такой политики, вернув в повестку дня вопрос о допустимых границах близости с Москвой с учетом европейских устремлений Белграда.
В вопросе о сотрудничестве с Россией в Сербии сложился широкий консенсус – как в политических элитах, так и среди населения. Главные политические силы выступают против ограничения контактов с Москвой, ведь это сотрудничество приносит конкретные деньги в бюджет страны. Сворачивание связей нанесло бы серьезный удар по рейтингу власти. В этом смысле показателен отказ Белграда поддержать санкции западных стран против России. Кроме того, отношения с Москвой дают возможность Белграду сохранять баланс во внешней политике. С другой стороны, многое в этих отношениях будет зависеть и от действий самой России, а также от степени ее взаимопонимания с Евросоюзом и США. Чем сложнее будет странам Запада находить общий язык с Россией, тем труднее ей будет продвигать свои проекты на Балканах. Сербия и другие страны – кандидаты в ЕС дорожат европейской перспективой и не станут подвергать испытаниям свои тесные связи с Западом.
