Из Чечни – напоминание и предупреждение.
В Грозном продолжается процесс над украинцами Николаем Карпюком и Станиславом Клыхом. Их обвиняют в том, что в январе 1995-го среди других членов украинской националистической организации УНА-УНСО они воевали в Грозном против российских федеральных сил.
Среди обвинений не только убийство в бою трех десятков российских военнослужащих, но еще и жестокие пытки и лишение жизни пленных.
Карпюк и Клых заявили о том, что признания в этих преступлениях у них самих получили под пытками, что в Чечне двадцать лет назад они не воевали и что в Грозном они впервые очутились только этой осенью в ходе суда.
Можно ли что-то сказать об этих утверждениях – обвинениях, выдвинутых Следственным комитетом, и встречных обвинениях, которые выдвигают сами обвиняемые. Второе должна установить судебно-медицинская экспертиза, назначенная судом. Я же попробую ответить на один вопрос – о пытках солдат.
Если человека пытали, а потом убили, и если нет никаких свидетельств об уничтожении останков, – то остается тело.
В первую чеченскую войну мы искали в Чечне пропавших. В том числе пропавших российских солдат. В поисках участвовали также депутаты из «группы Сергея Ковалева», которые, среди прочего, направляли запросы в различные ведомства. В том числе в Главное военно-медицинское управление и в Главную военную прокуратуру. И в нашем распоряжении были ответы. Сколько тел со следами пыток имелось в военно-медицинских учреждениях – а только они занимались исследованием тел военнослужащих любых ведомств.
Украинцам вменяли пытки солдат и надругательства над ними столь отвратительные и унижающие мужское достоинство, что я не буду их здесь описывать. Кто хочет – пусть читает длинную подробную справку. Скажу лишь: они должны были бы оставить характерные повреждения на телах.
Сходное повреждение было на одном из семи тел со следами пыток или надругательств, имевшихся в распоряжении военно-медицинского ведомства на конец марта 1995-го. Сходное – но не такое. Значит, исследования, которые выявили бы деяния «украинских палачей», проводились. И если бы таковые были, их бы обнаружили. И не было среди исследованных тела солдата, которому прижизненно отчленили все пальцы. То есть нет никаких подтверждений того, что версия следствия про страшные пытки и жестокие убийства пленных украинцами правдива. Она ничем не подтверждается. Ничем, кроме «чистосердечного признания» самих украинцев.
Но я хочу сказать вот еще о чем.
В пытках, членовредительстве, надругательстве над телами обвиняли тогда чеченцев-ичкерийцев.
Российские военные и штатские пропагандисты говорили и писали о десятках кастрированных солдат.
О том, что пленных распинали на оконных переплетах в качестве «живого щита».
Так вот данные военно-медицинского ведомства ничем не подтверждают эти утверждения. Ничем.
Сначала это была пропаганда.
Потом – клевета.
Теперь пропаганда и клевета, не опровергнутая за двадцать лет (зачем? ведь и так очевидно, что ложь и бред!), легла в обвинительные заключения.
Пропагандистскую ложь нельзя оставлять без внимания. Потому что иначе однажды у кого-то под пыткой потребуют принять этот вымысел на себя в качестве «чистосердечного признания».
Из Чечни – напоминание и предупреждение.
