"Мы не ксенофобы, 5 процентов населения нашей страны составляют иностранцы. Но, говоря о миграции, мы забываем об одном прилагательном: это исламская миграция. Политкорректность – синоним лжи, или, если угодно, невысказанной правды. Исламских мигрантов невозможно ассимилировать, интегрировать в европейскую культуру. Единственный способ решения миграционного кризиса – депортация экономических мигрантов и тех, кто привержен насилию, религиозной ненависти и готовит террористические акты".
Так пару дней назад говорил президент Чехии Милош Земан, выступая в Словакии на международной конференции социал-демократов. 15 февраля чешские руководители принимают в Праге коллег – лидеров трех других стран Вишеградской группы, а также специально приглашенных на саммит премьер-министра Болгарии Бойко Борисова и президента Македонии Георгия Иванова. Главная тема встречи – миграционный кризис и укрепление границ Евросоюза на Балканах и в Центральной Европе. Учитывая, что большинство участников саммита крайне настороженно относится к усиливающемуся миграционному потоку, а один из них, венгерский премьер Виктор Орбан, был первым европейским политиком, санкционировавшим возведение заграждений против мигрантов на южной границе своей страны, не исключено, что переговоры в Праге пройдут в духе и тональности, заданной братиславским выступлением Милоша Земана.
Исламских мигрантов невозможно ассимилировать, интегрировать в европейскую культуру
Пражский саммит проходит в день, когда "Вишеградская четверка" (неофициальное сокращение – V4; членами организации являются Венгрия, Польша, Словакия и Чехия) отмечает 25-летний юбилей. Как и почему она прошла путь от "мостика в Европу" к чему-то вроде интернационала евроскептиков, преисполненных тревоги по поводу миграции и упадка традиционных ценностей, Радио Свобода рассказал словацкий историк и политолог, ведущий сотрудник академического Института политических исследований (Братислава) Юрай Марушак.
– "Вишеградская четверка" – региональное объединение, которое возникло с целью в первую очередь помочь скоординировать усилия четырех стран Центральной Европы по европейской интеграции. Почему оно сохранилось и потом, когда все четыре страны вступили в ЕС?
– Речь идет о соседних странах, которые, несмотря на большую разницу, очень многое объединяет, в том числе историческое прошлое, хоть и сложное, но все-таки это совместная история. Там есть очень похожая экономическая, социальная структура, а также близкая политическая культура, сложившаяся не только в прошлом, но и после политических изменений 1989 года. Есть огромное количество общих интересов. Страны "Вишеградской четверки" – относительно новые члены Европейского союза, они вступили в ЕС в 2004 году. Но условия, на которых они входили в состав Европейского союза, во многих аспектах отличались от условий старых членов ЕС. Например, в течение еще нескольких лет после вступления в Союз для граждан этих стран действовали ограничения на западноевропейском рынке труда. Отсюда – необходимость координации усилий при переговорах с европейскими институтами и "старыми" членами ЕС. Кстати, и со стороны Германии и Франции сохранение Вишеградской группы приветствовалось: иногда западные политики предпочитали не встречаться с лидерами отдельных стран, но со всей "четверкой".
– Вы говорите об общих интересах. В последнее время, особенно в связи с миграционным кризисом, эта общность интересов проявляется по-новому. Страны V4 часто выступают с очень резких антимигрантских позиций и во многом начинают восприниматься в Брюсселе и у западных партнеров как своего рода клуб евроскептиков и борцов с миграцией. Известен конфликт вокруг миграционных квот: все страны "четверки" выступили против их введения, а Словакия даже собирается судиться по этому поводу с руководством ЕС. Почему именно эти страны заняли такую позицию, ведь как раз туда мигранты не особенно стремятся?
– В первую очередь играют роль настроения населения, которое не готово принять большое количество иммигрантов. Все-таки страны V4 относятся к относительно бедным в рамках Европейского союза, здесь довольно высокий уровень безработицы, поэтому многие опасаются, что приток новых эмигрантов усложнит социальную ситуацию и вызовет определенные культурные конфликты. Я думаю, что это главное. С другой стороны, введение миграционных квот воспринимается как решение, которое было принято без согласия стран "четверки", то есть был нарушен принцип единогласия, консенсуса в Европейском союзе. Центральноевропейцев в этой связи упрекают в том, что они не проявили европейскую солидарность. Но по этому поводу у стран V4 тоже есть поводы для фрустрации. Например, европейская солидарность пока не очень-то проявлялась, когда в начале мигрантского кризиса речь шла об охране шенгенских границ, в частности, южной венгерской границы. Или вспомним дотационные лимиты на сельскохозяйственную продукцию, проволочки с отменой визового режима с США для граждан "новых" стран ЕС – во всех этих вопросах европейская солидарность не проявлялась западными партнерами. Так что есть определенные обиды, но они взаимны.
Есть тут, конечно, сильное пророссийское лобби, особенно в деловых кругах. Но я бы не сказал, что вишеградские страны – наиболее пророссийские в ЕС
– Рассматривают ли в таком случае руководители стран V4, к примеру, Россию как некую альтернативу Брюсселю? Ведь известно, что, за исключением Польши, отношения трех других стран этой группы с Москвой в последние годы значительно потеплели, несмотря на украинский кризис и на то, что ЕС ввел санкции против России, которые страны Центральной Европы формально поддержали? Можно ли считать, что российский фактор в Евросоюзе усиливается за счет стран "четверки"?
– Центральноевропейские страны гораздо больше зависимы от российских энергоресурсов, чем Западная Европа. Есть тут, конечно, и сильное российское лобби, особенно в деловых кругах. Но я бы все-таки не сказал, что вишеградские страны – наиболее пророссийские в ЕС. Довольно активно критикуют санкции против России некоторые политические силы во Франции, в Германии есть очень сильное пророссийское лобби, опять-таки связанное с интересами бизнеса, в Австрии то же самое. Поэтому нельзя сказать, что именно страны V4 нарушают принципы европейской солидарности по отношению к России. Даже наоборот: например, Словакия очень интенсивно помогает Украине в том, что касается снабжения этой страны газом.
– Если в ближайшие месяцы, когда будет решаться вопрос о том, продлевать ли санкции против России, по этому вопросу возникнет раскол в Европейском союзе, страны "Вишеградской четверки" встанут на сторону тех, кто поддержит отмену санкций, или тех, кто выступит за их продление?
– Трудно сказать, но я думаю, что страны Вишеградской группы не будут инициаторами отмены этих санкций. Конечно, многое зависит от развития событий в Украине, а также от политических событий в других странах Вишеградской группы и их дальнейших взаимоотношений в рамках ЕС. Если эти страны станут чем-то вроде европейских изгоев, тогда, конечно, они будут все больше стремиться идти каким-то собственным путем. Другой вопрос, будет ли этот путь успешным для них.
– Насколько велика вероятность того, что эти страны, в первую очередь речь идет о Польше и Венгрии, станут такими изгоями? Потому что известно, что Брюссель крайне недоволен политическими переменами в Польше, некоторыми законами, которые там приняты. С нынешним руководством Венгрии у Евросоюза вообще давние разногласия. Можно ли считать, что эти отношения останутся и дальше напряженными и приведут к тому, о чем вы сказали – к необходимости искать собственный путь?
Новые польские лидеры исходят из ложных предположений, что Польша может стать ключевым союзником Соединенных Штатов в Европе
– Исключать этого нельзя, но и преувеличивать такую опасность не стоит. Если смотреть на ситуацию в Венгрии, мне кажется, что в течение последнего года наступило некоторое потепление в отношениях между Будапештом и Брюсселем. Правительство Виктора Орбана не заинтересовано в эскалации конфликта. Что касается Польши, то тут дела обстоят похуже: поведение правительства партии "Право и справедливость", пришедшей к власти пару месяцев назад, крайне непредсказуемо. Новые польские лидеры исходят из каких-то ложных предположений, что Польша может стать чем-то вроде восточной Великобритании – вторым ключевым союзником Соединенных Штатов в Европе, и тогда ЕС Варшаве вроде как будет не нужен. Идея такого союза имеет очень мало общего с реальностью, поскольку это был бы очень асимметричный союз. Ведь Польша по своему экономическому, военному, демографическому потенциалу несравнима с Великобританией. Американо-польские отношения находятся далеко не на таком уровне, как отношения между Вашингтоном и Лондоном, – считает словацкий политолог Юрай Марушак.
