Почему люди уезжают из Грузии и кто решается вернуться обратно? Что предпринимает правительство для того, чтобы сделать перспективу их возвращения более заманчивой, кроме периодических публичных выступлений с призывом вернуться домой?
Неделю назад Галина впервые увидела своего восьмилетнего внука. В конце 90-х она уехала в Америку, как она думала тогда – на год, однако прожила там целых 17 лет. Уезжала, вспоминает она сейчас, в никуда, в пустоту – не зная языка, не имея никаких связей, понимая лишь, что хуже, чем здесь, там уже не будет. Семье пришлось очень тяжело материально, и чтобы как-то спасти ее от нищеты, она решилась на это. Галина пеленала, рассказывала сказки, смазывала разбитые коленки перекисью чужим детям, разглядывая черты родного внука только на фотографиях. Однако, говорит она, ей повезло. Она попала в семью, которая с самого начала приняла ее как родную. Поэтому сейчас, спустя 17 лет, решение вернуться обратно далось не проще, чем в свое время уехать из Грузии.
«Я попала в госпиталь. Там три ночи подряд мне снился супруг. Я поняла, что не хочу умирать в чужой стране, хотела увидеться с сыном, с внуками. Когда сказала, что хочу уехать, мои домочадцы в Америке очень переживали. Мальчику, которого я воспитывала, сейчас 19 лет, он очень переживал, чуть не плакал, когда я уезжала. Но я уже не могла оставаться. Я намеренно все эти 17 лет не подавала документы на гражданство – всегда знала, что когда-нибудь вернусь домой. Большинство эмигрантов оформляют документы: вступают в фиктивный брак, получают гражданство и остаются навсегда. Я знаю людей, которые уже даже пенсию там имеют, продолжают работать и жить там, периодически ездят в Грузию».
Другая героиня нашего рассказа – Ирма – вернулась на родину год назад. Впервые она отправилась на заработки в Германию еще в 90-х, поднакопила денег, вернулась в Грузию и открыла здесь магазин. Впрочем, годы были нестабильные – бизнес прогорел и пришлось снова ехать туда, где можно было заработать. На этот раз она обосновалась на Кипре. Там она научилась швейному делу и девять лет проработала на фабрике. За это время ее дети выросли – сегодня они уже заканчивают школу.
«Живешь там, но сердце, уши, глаза – дома, с детьми. Все время думаешь о них, как они там, что с ними. Я из-за них и решилась вернуться. Сейчас есть скайп – множество способов коммуникации. Тогда был только телефон, я ползарплаты на звонки тратила. Когда уезжаешь на такой длительный срок, – теряешь друзей, знакомых. Появляется ощущение, что приезжаешь в чужую страну, несмотря на то, что родился и вырос тут. Я скучаю по месту, где прожила девять лет, – по Кипру. Эта страна очень маленькая, но очень спокойная. Я скучаю по этому спокойствию, в Грузии ведь всегда хаос».
Ирме после возвращения домой вновь удалось начать бизнес – открыть небольшой салон. В этом, рассказывает она, ей помогли власти.
В прошлом году правительство впервые выделило грант в размере 400 тысяч лари на программу реинтеграции эмигрантов. В этом году немного больше – 600 тысяч, рассказывает исполнительный директор Центра миграции Георгий Гогишвили. Эти средства идут на поддержку малого бизнеса, оплату профессионального обучения, стажировки и медицинское обслуживание для тех эмигрантов, которые нелегально проживали за рубежом и не более года как вернулись на родину. Впрочем, говорит он, важно, чтобы правительство не ограничивалось одноразовой помощью, а разработало определенную стратегию в отношении грузинских эмигрантов.
«Очень хорошо, что мы смогли помочь группе людей, но что это нам дает в долгосрочной перспективе – вот в чем вопрос. Нужно знать, какой результат нам нужен и как к нему прийти. Необходимо разработать государственный документ, чтобы была целенаправленная политика, чтобы призывы вернуться в Грузию и обещания – мол, мы вам поможем, не были голословными», – говорит Гогишвили.
На сегодняшний день точных данных относительно того, сколько людей живет в эмиграции, нет. Приблизительная цифра – миллион человек. В целом общая картина за последние годы не особо изменилась, говорит Гогишвили. Немного больше людей стало возвращаться из Греции из-за кризиса. В остальном все, как раньше. Кто-то едет за границу за мечтой, кто-то – за деньгами, кто-то за лучшей жизнью, а кто-то и вовсе только для того, чтобы просто уехать из Грузии, делится наблюдениями Гогишвили. Возвращаются те, кто добился поставленных целей – купил квартиру, оплатил учебу детям или накопил средства для бизнеса. Гогишвили, который сам на протяжении нескольких лет жил в эмиграции, рассказывает, что живущим за границей нелегально приходится очень тяжело. Нервное напряжение, в котором человек находится практически постоянно, – выматывает, люди просто устают от жизни на чужбине. Играет роль и возраст эмигранта. А бывает и так, что наступает определенный момент и человек понимает, что ему просто необходимо вернуться домой. Это своего рода феномен, у которого нет объяснения, делится наблюдениями Гогишвили.
