«Россия не может противиться желанию народа Южной Осетии провести референдум о присоединении к Российской Федерации», – сказал президент Путин во время сегодняшней прямой линии, отвечая на вопрос о возможности вхождения республики в состав России. Теперь в Цхинвале гадают, что имел в виду российский президент – не противиться процедуре референдума или его итогам?
Наверное, стоит еще раз процитировать заявление Владимира Путина:
«С руководителем Южной Осетии мы подробно тему (о присоединении к РФ) не обсуждали, он мне высказал свое отношение к этой проблеме, сказал, что народ Южной Осетии хочет проведения такого референдума, но мы не можем, я думаю, этому противиться.
Нас ничего не сдерживает, кроме интересов самого югоосетинского народа.
Но мы пока не знаем, что будет положено в основу этого референдума, как будут сформулированы вопросы в окончательном виде, в зависимости от этого будем дальше думать».
Кажется, это заявление, в котором каждый может услышать то, что ему хочется. Например, фраза «нас ничего не сдерживает, кроме интересов самого югоосетинского народа». Получается, если на референдуме южные осетины проголосуют за вхождение, то его «ничего не сдержит» и республику присоединят?
Но такие слова, как «подробно тему не обсуждали» или «дальше будем думать», приземляют сторонников присоединения и, наоборот, ласкают слух приверженцам суверенитета. Для последних это аргумент в пользу того, что заявление Путина – скорее демонстрация вежливости, чем конкретных намерений.
По мнению бывшего спикера югоосетинского парламента Станислава Кочиева, заявление Владимира Путина безупречно с политической и юридической точки зрения, когда он говорит, что оставил решение внутреннего вопроса Южной Осетии за народом и руководством республики:
«Абсолютно верное решение, абсолютно верное заявление. Что касается нашего руководства, я думаю, что президент просто хотел положить конец домыслам, сплетням и разного рода спекуляциям по этому вопросу и потому сделал такое заявление. Есть в этом еще один момент – он оставил за собой оперативное разрешение этого вопроса.
– Заявление Путина означает, что присоединение возможно?
– Даже если референдум мы проведем завтра, и если народ выскажется за присоединение, то это вовсе не означает, что это «за» должно быть реализовано тотчас же. Когда Россия будет готова, когда международная ситуация позволит, когда угроза дополнительных санкций будет сведена на нет, тогда Россия будет готова к присоединению Южной Осетии».
Я попросил первого президента Южной Осетии Людвига Чибирова разъяснить, что может означать такое заявление из уст главы государства. Вот что мне ответил Людвиг Алексеевич:
«Мне кажется, это заявление означает в определенной степени готовность Владимира Путина к обсуждению этого вопроса. Означает, что проведение референдума не будет воспринято так, будто мы ставим этим Россию в неудобное положение. Меня это заявление порадовало. Сдержанный ответ Путина ставит нас перед необходимостью как следует продумать вопросы, которые будут выноситься на референдум. По сути, там есть два варианта. Первый – ставить вопрос о прямом вхождении в Россию в качестве субъекта. Второй – о вхождении в состав некоего союза или союзного государства. Это было бы шагом к будущему вхождению, коль уж внешние обстоятельства не позволяют решить этот вопрос сегодня.
– По-вашему, именно в этом заключался смысл реплики Владимира Путина о содержании вопросов референдума?
– Видимо, да».
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
