Страсти, кипевшие в Абхазии вокруг нового закона о налоге на добавленную стоимость, в последнее время утихли, однако это не значит, что у предпринимателей нет претензий и вопросов. На днях хозяин одного из сухумских магазином продемонстрировал мне свою налоговую декларацию и попросил при случае выяснить у компетентных людей, почему НДС начислен не с прибыли, а со всего оборота, а заодно поставил и некоторые другие вопросы. Я обратилась с ними к вице-премьеру правительства Абхазии Дмитрию Серикову, который курирует экономический блок.
Елена Заводская: Дмитрий Николаевич, предприниматели спрашивают, почему налоговый инспектор начислил им налог на добавленную стоимость со всего оборота? Они предполагают, что он должен начисляться с прибыли. Проясните ситуацию, пожалуйста.
Дмитрий Сериков: Принципиальное отличие новой версии закона от старой заключается в следующем: в старой версии закона производители товаров и услуг всегда платили со всего оборота. С разницы платили только некоторые виды торговой деятельности. Для торговли всегда были преференциальные условия. В новой версии закона эта преференция для торговых предприятий нивелирована. Теперь в любом виде предпринимательской деятельности платят НДС с оборота. Если взять конкретный пример, вот вы мне показали конкретную декларацию, там весь расчет сделан верно. Я объясню простую логику. Человек поехал в Сочи и купил товар, условно говоря, на 1000 рублей. В момент пересечения границы он платит в бюджет Абхазии как бы авансом 10% НДС – это 100 рублей. Дальше этот товар он перепродает, скажем, по 1500 рублей. В этом случае расчетным путем устанавливается, что исходящий НДС составляет 10% от 1500, то есть надо разделить на 11, сумма составит 136 рублей. Но при этом предпринимателю надо доплатить в бюджет разницу между той суммой, которую мы рассчитали, – 136 рублями и теми 100 рублями, которые он уже заплатил со своего оборота. Просто он часть заплатил при въезде, а потом доплачивает ровно 10% с той маржи, которую он накрутил. Чем хороша эта схема с точки зрения государства? Получается, что все операции по перепродаже становятся прозрачными. И налоговикам проще считать, и занижать налогооблагаемую базу становится сложнее. В конечном итоге для налоговиков остается одна главная задача – контролировать реальные обороты налогоплательщиков.
Елена Заводская: Есть проблема контроля товарооборота и прибыли предпринимателей. В магазине, в котором я была и где мне задали все эти вопросы, я спросила, как они показывают свой товарооборот. Они указали на кассовый аппарат и сказали, что вся информация содержится там, налоговый инспектор приходит и считывает ее. Как, по-вашему, это обеспечивает контроль?
Дмитрий Сериков: На мой взгляд, это не в полном объеме решает проблему. Наверное, ни для кого не секрет, что стандартная схема ухода от налогообложения, в частности, от того же НДС, а в конечном итоге и от налога на прибыль, заключается в занижении реального товарооборота. Наличие кассового аппарата – это только часть решения проблемы, потому что все прекрасно знают, что в большом количестве наших торговых точек кассовые чеки редко кому выдаются. И самое главное, что у нас и народ их не требует, тем самым позволяя нашим налогоплательщикам естественным путем занижать свои товарообороты и недоплачивать налоги. Я хотел бы обратиться к гражданам нашей страны и призвать их требовать от продавцов кассовые чеки. Проблему эту мы знаем. Во многих странах ее решают таким путем: не просто установкой кассовых аппаратов, но и оснащением их чипами, так называемыми ЭКЛЗ, которые «скрутить» невозможно. Они привязаны к конкретному налогоплательщику и к конкретной точке. Тем самым осуществляется тотальный контроль всех оборотов. Этот подход, который сейчас внедряет Российская Федерация, на мой взгляд, наиболее действенный, он работает уже во многих странах, в частности, в Белоруссии, в Казахстане и в других странах.
Елена Заводская: У предпринимателей есть и такой вопрос. Они говорят, вот мы, например, завезли товар в марте, заплатили ввозной НДС, но реализовали этот товар, эту партию (она может быть большой) в июле, в августе или в сентябре. Кто будет отслеживать продажи и как должна строиться система взаимозачета уплаченного при ввозе НДС?
Дмитрий Сериков: Они сами должны вести учет ввозного НДС. Если в марте человек привез 100 единиц товара по 1000 рублей, у него возникает обязательство заплатить при пересечении границы со 100 000 рублей 10% НДС – 10 000 рублей. Это произошло в марте, а с апреля он начинает свой товар продавать. У нас налоговая декларация по НДС имеет месячный срок. Соответственно, когда он будет сдавать декларацию за март, он должен внести в нее сумму товара 100 000 рублей и уплаченный при ввозе НДС – 10 000 рублей. И у него в балансе уплаченный НДС зависает как аванс. Потом в апреле он начинает реализовывать свой товар. Он продаст, скажем, по 2200 рублей десять единиц и в момент реализации в апреле покажет выручку 22 000 рублей. У него будет исходящий НДС 2000 рублей, но он уже заплатил входящий НДС по этим десяти единицам. Соответственно, в момент реализации в апреле у него возникает обязательство доплатить еще 1000 рублей. То же самое происходит в мае. Он продает еще 40 единиц и, соответственно, его реализация будет на 88 тысяч рублей. С 88 тысяч у него появляется налоговое обязательство в размере 8000 рублей, но опять же по этим 40 позициям он НДС уже заплатил, он должен доплатить в бюджет разницу между 8000 и 4000 рублями. Это стандартная схема НДС, которая работает везде. Бухгалтерский учет по закону ведет сам налогоплательщик, у него на каждую цифру есть первичные документы. Человек самостоятельно берет эти документы и раз в месяц оформляет, а функции налогового инспектора заключаются в том, чтобы просто проверить правильность расчетов и все.
Елена Заводская: Правильно ли я поняла, что взаимозачет будет сделан после реализации всей партии товара?
Дмитрий Сериков: Конечно. У нас же может быть, что человек ввез товар, но не факт, что он его конкретному покупателю сразу продал. Он может быть крупным оптовиком, оптовик может перепродать еще одному магазину, и только этот магазин продает товар конечному потребителю. Эта цепочка разбивается, скажем, на три этапа. И государство получает свою долю НДС на каждом этапе этой бизнес-цепочки. В этом смысл и регулирующая функция налога на добавленную стоимость, вся цепочка получается прозрачной. Если кто-то занимается махинациями, это очень легко отследить. Если мы хотим развивать страну и наполнять бюджет, без этого закона нам крайне тяжело будет это сделать.
Елена Заводская: Дмитрий Николаевич, по-вашему, почему местных предпринимателей так возмущает ввозной НДС, почему они заявляют, что ввозной НДС погубит абхазский бизнес?
Дмитрий Сериков: Их возмущает не просто ввод ввозного НДС, а новая схема расчета, когда налогооблагаемой базой по этому налогу становится полный оборот. Основной камень преткновения заключается именно в этом. Когда некоторые предприниматели говорят, что он нас погубит, речь идет о том, что они будут платить его со всего оборота. И на границе, и потом при последующей перепродаже. На мой взгляд, самый большой риск и самая сложная ситуация с введением новой версии закона – это наиболее объективный момент, и эти доводы лично я принимаю – заключаются в том, что у предпринимателей происходит определенное авансирование выплаты налога на добавленную стоимость. Они ведь уже заплатили деньги поставщику, и в момент пересечения границы платят 10% с себестоимости завезенного товара, соответственно, продавать этот товар потом могут и месяц, и два, и три. То есть получается определенная схема авансирования выплаты налога. Эта проблема связана с тем, что у нас банковская система далеко не так хорошо работает, как хотелось бы, у наших предпринимателей нет возможности получать кредиты на пополнение оборотных средств. Вот эта проблема адекватная и реальная, и мы над ней работаем. В ближайшее время мы эту проблему решим.
Все, что касается остальных доводов по этому вопросу, я вот на встрече с бизнесменами об этом говорил, они все не имеют отношения к НДС. Все, что перечисляется, что товар завезенный может быть в процессе хранения поврежден или украден и так далее, это имеет отношение к совсем другой системе налогообложения, когда, например, у предпринимателя есть законные основания поставить в затраты поврежденный или бракованный товар. Эта инициатива реализуется в совсем других законодательных актах.
С другой стороны, большинство людей банально не хотят понимать, что они не могут поднимать цены на свой товар, завезенный в республику, потому что, в случае сильного поднятия цены, они станут неконкурентоспособными по сравнению с тем, что можно купить за пределами Республики Абхазия. Соответственно, они не могут поднимать цены еще больше, а так они переложили бы все это на плечи потребителя. Поэтому они вынуждены смирить свои аппетиты и снизить свою маржу, которую имеют внутри благодаря разнице между ценой покупки и ценой продажи. Это нормально, любой предприниматель хочет платить меньше налогов, и я их, в принципе, понимаю. Но я могу с полной уверенностью сказать, что больше чем у половины предпринимателей торговая наценка на товар, который они завозят, особенно это касается товаров не повседневного спроса, не продуктов питания, не того, что людям нужно ежедневно, а товаров длительного пользования и другого характера, например, стройматериалов, бытовой техники, маржа, торговая наценка, которую они накручивают, составляет от 50 до 100%. Соответственно, в случае ввода НДС, да, у них произойдет снижение их доходности. Но при этом они смогут сохранить конечную цену и своих покупателей. Во всем мире вполне рентабельным и даже хорошо рентабельным считается бизнес, если торговая наценка 25%. Это правда очень хорошо. А у наших предпринимателей по товарам такого характера есть и 50% и 70%. И когда они за это борются, – это их право, и я их очень хорошо понимаю. Но я хочу, чтобы и они поняли, что эти деньги, которыми мы пополним бюджет, в конечном итоге вернутся обратно в нашу экономику. Они пойдут в социальный сектор, часть этих денег пойдет на поддержку предприятий. У нас в стране реальный дефицит ликвидности, поэтому часть этих средств, которые мы заложили в бюджет в этом году, а дополнительный доход бюджета от введения НДС должен составить порядка 1 млрд рублей, из этого миллиарда 300 млн рублей зарезервировано для того, чтобы вернуть их в экономику в виде дотаций, кредитов и субсидирования процентной ставки.
Елена Заводская: Предприниматели жалуются на то, что при пересечении границы таможенная служба требует, чтобы они делали кодировку завозимого товара. Они говорят, что у них бывает по 300 и более наименований, расписать, сгруппировать и оформить все это им очень сложно, их посылают к брокерам, которые берут за это достаточно существенную плату. Им проще положить в карман таможеннику деньги и провезти товар без кодировки. Они видят в этом коррупционную составляющую. Что вы можете на это ответить?
Дмитрий Сериков: Я сразу скажу, что никакой коррупционной составляющей в данном случае нет, а если она появляется, то только благодаря инициативе самого налогоплательщика. Коды ТНВ – товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности – это документ международного масштаба. И при пересечении товарами границ между любыми странами любой товар проходит кодировку. Это делается для того, чтобы правительство страны могло понимать, что происходит в ее экономике, оно должно понимать, что ввозится в страну, что из нее вывозится. Именно для этого и существуют коды товарной номенклатуры. Это неизбежный факт, который присутствует в любой цивилизованной стране. По-другому быть не может. Что касается непосредственно неудобства со стороны бизнесменов, я понимаю их проблемы, но они несложно решаются. Их можно решить двумя способами: либо предприятие это делает самостоятельно, либо обращается к брокерам. Суммы, которые берут декларанты, не столь крупные, как вы сейчас это представили. С другой стороны, если предприниматель хочет сэкономить, даже если это 300 позиций или больше, ему нужно просто один день посидеть и сделать это. Он ведь из недели в неделю ездит за одними и теми же товарами. Сделать это надо один раз. Создать для себя форму, разбить свой товар по кодам и, благодаря своему труду, сэкономить на таможенных брокерах. Поэтому, в принципе, это законное требование со стороны таможенного комитета, а для предпринимателя – работа на несколько часов один раз.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
