21 мая – день окончания Кавказской войны. Традиционно в этот день черкесы всего мира вспоминают жертв этой войны. Каждый год, как отмечают общественники, памятные мероприятия в России проходят под пристальным вниманием властей. Не стал исключением и этот год.
Каких-то запретов на проведение памятных мероприятий не было. Но, как всегда, конец мая – это время повышенного внимания к черкесским общественникам, осторожных или настойчивых рекомендаций о том, как и когда нужно их проводить. Мол, флаги можно оставить, а всадников лучше убрать, как это было в прошлом году… Людей, от которых можно ожидать каких-то нежелательных выступлений, могут и продержать в полиции. Без хамства. Доброжелательные полицейские будут поить вас чаем с галетами, пока народ не разойдется. Было и такое.
Поэтому каждый раз после 21 мая общественники подводят своеобразные итоги по запретам: кого не пустили, что запретили. Или так: что удалось отстоять, а что пришлось уступить.
Что на этот раз. Не разрешили провести памятные мероприятия в Москве. Общественники подали заявку на проведение акции в Гайд-парке в Сокольниках.
Из-за упрощенной процедуры согласования мероприятия в парке, День памяти там проводили два последних года – не нужно получать разрешение от префектуры, правда, необходимо согласовать мероприятие с департаментом безопасности Москвы и с руководством парка. Свой отказ администрация парка объяснила тем, что раньше общественников кто-то уже подал заявку на проведение мероприятия, которое продлится весь день. Заявка на 22 мая также осталась неудовлетворенной, правда, уже без объяснения причин.
Не впустили группу черкесов из Турции, которые хотели приехать в Нальчик на проведение памятных мероприятий. 21 человек подал заявки на туристические визы еще три месяца назад. Российское посольство затянуло с ответом настолько, что, когда визы были получены, на самолет уже было не попасть. Поехали на автобусе через Грузию по Военно-Грузинской дороге. Гостей на границе ожидали общественники из Нальчика во главе с Асланом Бешто.
Встреча не состоялась, российские пограничники продержали гостей шесть часов, после чего развернули их обратно. Говорит Аслан Бешто:
«Всех по одному заводили в комнату. Спрашивали: «Куда и с какой целью едете? Есть ли у вас какие-то другие цели приезда?» Задавали еще один вопрос, я боюсь, что гости воспроизвели его неточно из-за плохого знания русского языка: «Есть ли у вас гаранты добропорядочного пребывания на территории России?» Допрашивали по одному, допрошенного не возвращали к своей группе, а уводили в другое место.
– Чем пограничники мотивировали отказ?
– Там отказ ничем не обосновывается. Просто говорят: «Мы не можем пропустить вас на территорию Российской Федерации». И все.
– Может, это связано с обострением отношений между Россией и Турцией?
– Тогда почему так избирательно? Там ведь турецкие грузовики проезжают, а в них сидят турецкие граждане».
Российский политолог Алексей Малашенко считает, что удивляться здесь нечему, все произошедшее укладывается в логику российской власти:
«Наше государство вообще нервное, и оно очень боится, что такие мероприятия могут отразиться на поведении населения. Это та самая «лишняя память», которая на сегодняшний день властям не нужна. Поскольку все работают на поле сплоченности и консолидации власти, а власть все время подчеркивает свою преемственность от Куликовской битвы до Великой Отечественной войны, то поминания жертв Кавказской войны сейчас ей совершенно ни к чему. С точки зрения власти это вводит дополнительный диссонанс и в сознание людей, в межэтнические отношения и т.д. Немудрено, что все эти мероприятия, даже не мероприятия, а акции в ходе мероприятий, как то: выступления ораторов, приезд гостей – все это находится под подозрением. Поэтому, конечно, принимаются какие-то предупредительные меры – это абсолютно в логике внешней политики, чего-то другого было просто невозможно ожидать».
Быть может, проблема в том, что внутренние отношения в стране выстраивают люди, хоть и образованные, но неинтеллигентные. Ни холодной головой, ни горячим сердцем они не могут принять, что в многонациональном государстве, помимо истории самого государства, есть еще и истории народов ее населяющих. И у каждого она своя. Там своя цепь катастроф и чудесных спасений, взлетов и падений, свои памятные даты, которые эти народы будут чтить всегда – при любой власти, в любом конце света. Наверное, это глупость со стороны государства – заносить эту память в перечень современных вызовов, вместо того, чтобы солидаризироваться с ней, принять ее трагичность.
Все это вызывает встречное недоверие, подозрение в недоброжелательности. А это не тот фундамент, на котором строится крепкое государство.
