Как продолжается жизнь человека, который вышел из психиатрической больницы в Грузии? Куда ему идти? Каковы его шансы на трудоустройство?
На вопрос, сколько ей лет, Нина отвечает, что много – 45. За плечами у нее лечение в психиатрической клинике. Правда, это было давно – сейчас ее состояние стабильно. У нее длинные темные волосы, собранные в пучок. Нина немного стесняется, но все же показывает свои работы – цветастые комплекты постельного белья, фартуки с секретными кармашками, сумки – идеально проглаженные, с аккуратными швами и бирками. Все это она и еще четыре бенефициара центра под присмотром профессиональных портных шьют здесь на заказ. Это первая работа в жизни Нины. Шитьем она занималась и раньше, но в швейной мастерской ее обучают этому профессионально. Эта мастерская – часть психо-социального центра, созданного при Ассоциации психического здоровья. Он был открыт в конце 90-х годов при финансовой поддержке иностранных доноров, а с 2005 года он финансируется из госбюджета. Сюда Нина приходит каждый день, а вечером возвращается домой. Она жалуется на жару, говорит, что с трудом встает по утрам, когда жарко, но домочадцы настаивают, да и ей самой здесь нравится. Нина рассказывает о том, сколько времени у нее уходит на шитье комплекта постельного белья.
«У меня – две недели. Конверт же большой – его надо прострочить. Если калботони Натии это не понравится, – надо все пороть, потом снова шить. Опять не понравится – опять пороть. И вот так, наверное, долго получается».
О том, что люди с психическими расстройствами могут работать, общаться, давать дельные советы и дружить, портниха Этери узнала в этом центре. Она вместе с бенефициарами работает здесь около полугода.
«Я хочу, чтобы все знали: эти люди не опасны, им нужна поддержка», – говорит Этери.
Руководит швейной мастерской Натия Долидзе. Она говорит, что заказов пока немного. Пару раз комплекты постельного белья им заказывали больницы. Недавно попросили сшить сумки для участников конференции. Стабильной зарплаты, по словам Долидзе, у бенефициаров нет. Они получают гонорар после реализации продукции.
Всего в центре числятся 32 бенефициара, говорит его управляющая – председатель Ассоциации психического здоровья Грузии Манана Шарашидзе. В центре, говорит она, людей с психическими проблемами обучают социальным навыкам, ремеслам. Длительность терапии определяется индивидуально, но из-за того, что звена, которое должно было бы следовать после курса реабилитации, не существует, люди ходят сюда годами. Трудоустройство для людей, которые изолированы от общества, отвергнуты им, – это как мост в полноценную жизнь. Впрочем, нанять на работу человека с «белым билетом» решаются лишь единицы.
«Из-за стигмы людям с психическими проблемами сложнее найти работу. Работодатель предпочитает нанимать человека с ограниченными физическими возможностями, нежели того, у которого проблемы психического характера. Стигма сильна. В Грузии таких людей считают опасными, считают, что они не могут управлять своими эмоциями, непредсказуемы. В определенных случаях это действительно так. Но отнюдь не во всех – это не имеет массового характера. На сегодняшний день в Тбилиси трудоустроены несколько человек, но их наниматели не знают, что у них проблемы. Есть пекарня, в которой работают два человека с психическими проблемами. Директор знает об этом, но сотрудники – нет. Директор доволен их работой, говорит, что они очень стараются, даже больше, чем их сотрудники», – говорит Шарашидзе.
В странах Европы, продолжает она, к этому вопросу подходят системно: соцработники опекают людей, которые больше не нуждаются в стационарном лечении. Подготавливают семьи к их возвращению, помогают самим бенефициарам в социализации и трудоустройстве. Затем адаптируют для них рабочее место, общаются с сотрудниками. А в случае если у подопечного начнется обострение, помогают найти ему замену, чтобы наниматель не понес убытков из-за его отсутствия. Компании, которые трудоустраивают людей с ограниченными возможностями, пользуются различными льготами. В Грузии всего этого нет. Фактически большинство людей с психическими проблемами либо находятся в стационаре в период обострения, либо в домашней изоляции, потому что часто семьи пытаются скрыть наличие такого родственника. Государство, продолжает Шарашидзе, соответствующим образом не обеспечивает медикаментами людей, которые находятся за чертой бедности. Они получают лишь часть лекарств, да и те – их дешевые аналоги, когда от их приема во многом зависит качество жизни бенефициара. Впрочем, одно из самых главных «лекарств» – социализация, возможность почувствовать себя полноценным членом общества, человеком, который может приносить пользу себе и другим, – для большинства из них пока остается недоступным.
