ПРАГА---Продолжаем тему в рубрике «Некруглый стол». Мы сегодня поговорим о реакции в Абхазии на слова Жириновского, и разобраться в этом нам помогут коллеги-журналисты Антон Кривенюк и Роин Агрба.
Вадим Дубнов: Я сначала предварю наш «Некруглый стол» заявлением МИДа самопровозглашенной республики Абхазия, в котором сказано, что «подобное высказывание депутата Государственной Думы, лидера ЛДПР, к сожалению, появляется не впервые. Приходится напомнить Жириновскому, что Российская Федерация признала государственность и суверенитет Республики Абхазия 26 августа 2008 года и установила с ней дипломатические отношения». И в заключение сказано, что «убеждены, что абхазо-российские межгосударственные отношения не могут являться предметом политических спекуляций» и что «подобные недружественные выпады в адрес Республики Абхазия не повлияют на интенсивно развивающиеся дружественные отношения между нашими странами». Антон, я знаю, что за пределами России иногда с несколько гипертрофированным вниманием относятся к заявлениям Жириновского. Я полагаю, что в Абхазии достаточно трезво оценивают подобные эскапады или все-таки есть впечатлительные люди?
Антон Кривенюк: На самом деле мы с обеих сторон российско-абхазской границы отлично представляем себе, что из себя представляет (Владимир) Жириновский. Конечно, его заявления не могут восприниматься серьезно, думаю, любыми адекватными людьми как в Сухуме, так и в Москве.
Вадим Дубнов: Роин, тем не менее ведь на самом деле, как заметили в МИДе, действительно и подобные заявления Жириновского, и вообще подобные настроения в России не редкость. Я помню, что были статьи в федеральных изданиях и т.д., где подобное отношение проходило как бы такой красной строкой. Есть ли проблема?
Роин Агрба: Я думаю, что нет. Дело в том, что мы прекрасно понимаем, что у Владимира Вольфовича сейчас «осеннее обострение», которое связано непосредственно с предвыборной риторикой. Вы правильно заметили, что он неоднократно делал такого рода заявления, и в Абхазии, я бы сказал, вряд ли даже заметили это заявление, если бы его не раздули. Так что совершенно адекватная реакция: «ну, это же Жириновский, пусть он говорит». Вот и все, собственно говоря.
Вадим Дубнов: Мы говорим о том, что Жириновский преследует предвыборные цели, что это кампания, там осталось меньше недели и т.д., но мы понимаем, конечно же, что Россия не из тех государств, где мнение избирателя каким-то образом повлияет на позицию руководства этого государства. И все-таки Жириновский к кому-то обращается, Жириновского слушают довольно многие и, в общем, такое отношение к Абхазии в России, по-моему, есть. Вот это является проблемой, Роин, по-вашему?
Роин Агрба: Я думаю, что, да, в России, к сожалению, есть такой контингент. Даже туристы, которые приезжают в Абхазию, буквально на государственной границе (я сам недавно был свидетелем) говорят: «А какая еще граница? Абхазия же – это Россия». Т.е. есть такие граждане России, которые не полностью разбираются в этих делах, что Россия первая признала суверенитет, что есть государственная граница... Я думаю, что это не проблема для Абхазии, что есть такие граждане. Т.е. это рассматривается не только на бытовом уровне. Даже некоторые наши коллеги-журналисты, политологи об этом заявляют. Я думаю, что постепенно, возможно, такие настроения в российском обществе будут возрастать. Это все зависит от нас самих, насколько мы покажем себя, насколько мы покажем свою состоятельность. Это уже другой вопрос.
Вадим Дубнов: Антон, я хочу у вас спросить: Роин сказал, что это не является проблемой для абхазского общества. Вы тоже не считаете проблемой то, что в России достаточно много народа настроено так, как настроено было, скажем, несколько лет назад. К примеру, два корреспондента «Комсомольской правды», которые написали довольно недобро насмешливую статью об Абхазии, и что Жириновскому есть к кому обращаться? Вы тоже полагаете, что это не опасно и не тревожно для Абхазии?
Антон Кривенюк: Мне кажется, тут очень важно то, что вы до этого сказали. На самом деле российская политика устроена так, что мнение избирателя в данном конкретном случае не стало влиять на общую картину. Я бы зашел с другой стороны. На мой взгляд, российского избирателя вопросы внешней политики, несмотря на то, что они гипертрофированы в российских федеральных СМИ, на телевидении, интересуют очень мало, и Абхазия для них действительно 29-я по важности тема. С одной стороны, это, конечно, позволяет недобросовестным политикам в рамках их предвыборных кампаний якобы «открывать глаза» избирателю на положение дел, с другой стороны, реального интереса у российского избирателя к этой теме нет. Тут есть, с одной стороны, поле для злоупотреблений, с другой стороны, и поле для работы, т.е. если будет доноситься полная адекватная картина: кто, что, почему и как оказывает помощь, в каком объеме и т.д., то этой проблемы, в принципе, не будет.
Вадим Дубнов: Ну, эта двусмысленность... На самом деле мы можем, конечно, смеяться над заявлением Жириновского и считать, что это все совершенно неважно, но ведь есть и другой пласт – гораздо более глубокий, гораздо более протяженный во времени. Ведь действительно ситуация двусмысленная. Роин сказал, что все зависит от вас, и вы сказали, что все зависит от вас. А что, собственно, зависит от вас, какую модель вы готовы предложить миру и России для того, чтобы если не убедить тех, кто по ту сторону Псоу, то хотя бы наполнить пониманием того, что будет, своих?
Антон Кривенюк: Я бы вернулся на несколько лет назад, когда, в принципе, начинались эти процессы, связанные с экономической помощью Абхазии со стороны России. Речь шла о том, что это некий временный период, который необходим для того, чтобы экономика страны поднялась на ноги. Я думаю, что все равно надо в основе сохранить вот это. Другой вопрос, что происходит во внутриполитических процессах и почему экономического развития не происходит, но это как бы вторая часть вопроса. На самом деле реально сейчас без, скажем, инфраструктурных вложений, без поддержания социалки, т.е. без софинансирования пенсий и зарплат социальный взрыв произойдет значительно быстрее, нежели он произойдет, если предпринять какие-то другие меры. Т.е. эта помощь, с одной стороны, необходима объективно, с другой стороны, проблема здесь не в России, а в Абхазии. Проблема в том, что необходимо срочно, немедленно запускать комплекс жестких реформ перестраивания, переформатирования страны, чтобы была возможность, успев воспользоваться этими деньгами, хоть какую-нибудь другую модель выстроить внутри страны.
Вадим Дубнов: Роин, я как раз оттолкнусь от этой фразы: в Абхазии есть хоть какие-то черновики для такого жесткого переформатирования страны, для той модели, которую можно предъявить тому же Жириновскому и его слушателям?
Роин Агрба: Такие силы есть, есть такие идеи, проекты, но они настолько медленно приходят в движение, что у части общества и, в том числе, оппозиционных сил возникает много вопросов. Попытки были у первого премьер-министра после прихода к власти (Рауля) Хаджимба, попытки были у второго премьер-министра, сейчас уже третий премьер-министр пытается дать новое дыхание движению. Дело в том, что, несмотря на то, что страна маленькая, общество маленькое, но реформы очень плохо проходят, т.е. мы только что завершили судебную реформу, банковскую реформу, и сегодня уже стоит вопрос о реформировании правоохранительных органов и т.д. Но они настолько медленно проходят, что в обществе высказывают недовольство этой замедленностью. Это какая-то такая абхазская специфика.
Вадим Дубнов: Роин, нет ли из-за медленного реформирования опасности того, что в обществе будут постепенно склоняться к тому, что «а, может быть, черт с ним, может быть, действительно войдем уже в состав Краснодарского края»? Нет такой опасности?
Роин Агрба: Есть такие голоса, пусть даже анонимные. Дело в том, что социологи проводили несколько лет назад, в 2010-2011 годах и буквально несколько месяцев назад социологические опросы. В принципе, динамика какая-то существует, т.е. какой-то процент все же растет. В основном это растет за счет, так скажем, новых граждан.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
