В 2014 году вслед за Россией руководство Южной Осетии в рамках программы по унификации законодательства решила объединить Высший арбитражный и Верховный суды. В России решение об объединении судов мотивировали тем, что между ВАС и ВС регулярно возникают споры о подведомственности дел, нередки случаи, когда по одним и тем же делам они принимали противоположные решения, парализовали работу друг друга...
А зачем это понадобилось маленькой республике, где о подобных проблемах никогда не слышали, непонятно. Слепым подражательством этого тоже не объяснить. Например, югоосетинские власти явно не проявляют заинтересованности в принятии российского закона о местном самоуправлении и многих других, которые ограничивают возможности централизованного управления.
Итак, в рамках это самой унификации комиссией по совершенствованию конституционного законодательства при президенте РЮО был разработан проект закона РЮО «О поправке Конституции РЮО «О Верховном Суде РЮО», который был представлен в парламент РЮО президентом РЮО для рассмотрения и принят 7 мая 2014 года.
Согласно этой поправке, с 1 января 2015 года Высший арбитражный суд упраздняется. Вместо него создается Арбитражный суд первой инстанции. Полномочия ВАС, как надзорной и кассационный инстанции, передаются Верховному суду.
Дальше возникает вопрос, что делать с судьями упраздненного Высшего арбитражного суда? По закону упразднение суда не является основанием для прекращения полномочий судей. Полномочия судьи досрочно могут быть прекращены только в случае его отказа от перевода в другой суд в связи с упразднением или реорганизацией суда.
Поэтому шестерых судей ВАС суда решили перевести – одного в Верховный суд и пятерых в Арбитражный суд первой инстанции.
По закону их новый статус должен был утвердить парламент. В июне 2015 года президент Тибилов направил на них представление в законодательное собрание. И здесь партия парламентского большинства «Единая Осетия» во главе с главным политическим оппонентом президента Тибилова – спикером Анатолием Бибиловым – обнаружила свой взгляд на реорганизацию судов. Оппозиционное большинство в парламенте предложило свои поправки к закону «О Верховном суде РЮО», суть которых заключалась в следующем. Так как реорганизованный Верховный суд в сравнении с прежним наделен новыми полномочиями, а именно – возможностью рассматривать экономические споры, значит, это новая, по сути, организация. А раз так, то и формироваться она должна как новая, т.е. заново, как положено по закону: часть судей предлагает президент, часть – парламент. Иными словами, суть предложенной парламентом «судебной реформы» в том, чтобы поучаствовать в кадровых назначениях в судебный орган.
Желание вполне понятное, вне зависимости от того, законное оно или нет. В противном случае, в чем еще вкус власти? Как раз в том, чтобы делить землю, деньги, должности. А должности судей – одни из самых аппетитных.
Президент законопроект не одобрил, а Верховный суд разразился публикацией в прессе, заявив об абсурдности претензий депутатов. «С указанными доводами согласиться нельзя, потому что Конституционный закон № 135 от 7 мая 2014 года не предполагает образования нового высшего судебного органа, а к полномочиям Верховного суда РЮО добавляет разрешение экономических споров», – говорится в отзыве ВС РЮО на инициативу законодательного собрания. В ответ на это депутаты не утвердили судей бывшего ВАС.
В результате получилось вот что. Ликвидация ВАС как юридического лица не завершена, т.е. он уже не функционирует, но в реестре еще существует. Его бывшие сотрудники как бы «зависли», потому что переводить из ВАС некуда, а увольнять нельзя. Арбитражный суд первой инстанции не сформирован, потому как его судьи не утверждены парламентом.
И вот теперь мы наблюдаем очередной раунд этой борьбы. Правительство указывает в расходной части бюджета ВАС, потому что ничего другого оно указать не может, на что депутаты справедливо возражают, что этой структуры уже нет (а между тем организация «живая»). Проправительственное меньшинство в парламенте давит большинству на совесть и пытается привлечь на свою сторону общественное мнение. Звучат предостережения, что деньги кончаются, и если в ближайшие дни не подписать бюджет на новый год, то в больницах уже скоро нечем будет кормить больных...
На самом деле это чепуха! При неподписанном бюджете каждый месяц одна двенадцатая защищенных статей проекта бюджета выделяется на зарплаты, содержание госучреждений и т.д. А средства Инвестпрограммы вообще не имеют никакого отношения к бюджету. Т.е. ничего катастрофического в этом нет. К примеру, в 2010 году парламентарии во главе с депутатом Амираном Дьяконовым устроили бойкот тогдашнему премьер-министру Вадиму Бровцеву. Они не принимали бюджет до середины мая, пока товарищ Бровцев не согласился потратить часть денег, предназначенных на съедение российским подрядчикам, на закупку техники для республики.
А к жителям республики этот конфликт никакого отношения не имеет, потому что ни о какой судебной реформе речь не идет. Что для них меняет это слияние судов? Они станут независимыми и объективными? Сократится количество жалоб на неправомерные приговоры? Появится суд присяжных? А если нет, то какой в этом всем смысл?
Бессмыслен этот конфликт и с точки зрения дележа портфелей. Например, срок полномочий председателя ВС РЮО Илоны Хугаевой и, если не ошибаюсь, еще трех судей истекает в ноябре 2017 года или через полгода после выборов президента. Т.е. Анатолий Бибилов в любом случае будет принимать участие в новых назначениях – или как президент, или как спикер. В первом случае, если учесть, что его влияние в парламенте сохранится, то и его влияние на назначение в Верховный суд будет абсолютным.
Наверное, это представление имеет смысл в контексте предстоящих выборов президента республики. Как битва характеров, за которой наблюдают избиратели. Здесь не надо искать каких-то других смыслов. Упреки в причинении ущерба, призывы к патриотизму – это все мимо ушей, это уже никому неинтересно. А вот демонстрация борцовского характера – это другое дело, тем более что, похоже, это то немногое, что кандидаты смогут предложить избирателям.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
