ПРАГА---В Армении прошли парламентские выборы, возможно, одни из самых важных в новейшей истории страны – впервые после превращения Армении в парламентскую республику вопрос о власти будет решаться именно в парламенте. Результаты и возможные последствия мы обсудим с армянским политологом Микаэлом Золяном.
Вадим Дубнов: Результаты с виду вполне предсказуемые или есть в них какая-то скрытая интрига?
Микаэл Золян: Результаты, я бы сказал, вполне предсказуемые. Интрига, может быть, если и была, то заключалась в том, сколько голосов наберет блок Левона Тер-Петросяна. Но это, скорее, для внешних наблюдателей, потому что для тех, кто наблюдал ситуацию изнутри, было понятно, что рассчитывать на большое количество голосов ему не приходится. И сам он заявил, что не ожидал, что наберет больше, чем получил: там очень мало – 1-2%. Окончательных результатов пока нет, но понятно, что немного. Возможно, были ожидания, что блок (Гагика) Царукяна может набрать больше, чем он набрал на самом деле, но в целом картина ожидаемая. Получается, что выборы прошли по тому сценарию, который устраивал власти, и я думаю, что этот сценарий был написан достаточно давно. И когда расцвела сама реформа, которая превратила Армению в парламентскую республику, я думаю, уже тогда началась работа над этим сценарием.
Вадим Дубнов: Блок Левона Тер-Петросяна был достаточно активен. Ему действительно помогали, как ходили некоторые слухи?
Микаэл Золян: Я не хотел бы сейчас вступать в сферу конспирологии, но есть достаточно распространенное мнение, что действительно ему помогали или, скорее, не мешали. Т.е. на самом деле в Армении, в принципе, оппозиции обычно мешают, и в этом плане отсутствие давления уже считается помощью со стороны властей. Во всяком случае, ему дали возможность поговорить с избирателями, он выступал два раза на общенациональных каналах, чего обычно лидерам оппозиции сделать не удается. Я думаю, это связано с тем, что, во-первых, было осознание того, что его блок не представляет опасности, т.е. что захватить власть они не смогут и не хотят, и второе, что Серж Саргсян хотел как бы через Левона Тер-Петросяна проверить реакцию общества на его идеи о карабахском урегулировании, потому что, по сути, Левон Тер-Петросян не сказал ничего такого, чего не говорил Серж Саргсян. Но Серж Саргсян говорил все это на встречах, допустим, с сопредседателями Минской группы, а внутри общества Серж Саргсян и Республиканская партия предпочитали не распространяться об этом. А Левон Тер-Петросян как бы обнажил эту схему карабахского урегулирования, сказав, что для того, чтобы оно состоялось, необходимы довольно болезненные уступки, и сказал это максимально открытым образом.
Вадим Дубнов: Чтобы закончить с конспирологией, давайте поговорим про блок «Оганян-Раффи-Осканян». Что это была за интрига, теперь уже понятно – мощный рывок и такой невыразительный результат…
Микаэл Золян: В принципе, я думаю, никто не ожидал, что у них будут очень высокие проценты, хотя, конечно, проценты могли бы быть больше, но это был тот блок, которому как раз власти мешали. Большинство каких-то инцидентов и применение административного ресурса связаны как раз с этим блоком. Не будем забывать, что Самвел Бабаян, который поддерживал этот блок, был арестован, его обвиняли в контрабанде оружия, но, поскольку мы уже говорим о конспирологах, то многие конспирологи думали, что основная причина его ареста – это как раз то, что он поддерживал блок ОРО. Почему они не набрали большое количество голосов? Я думаю, здесь проблема в Сейране Оганяне, который воспринимался как их неформальный лидер, – слишком мало времени прошло с того момента, когда он перестал быть властью. Люди все еще воспринимают его как представителя власти, как человека, который непосредственно несет ответственность за то, что происходило в последние годы, и ему не удалось избавиться от этого груза. Это не был тот случай, когда власть создает какую-то подставную политическую силу для того, чтобы собрать голоса электората, но фактически избиратели в него не поверили.
Вадим Дубнов: Правильно ли я понимаю, что вот эта реальная оппозиция аккумулировала тех, кто симпатизировал летом «Сасна Црер», и, в общем, как бы занимает достаточно жесткую карабахскую позицию?
Микаэл Золян: Как раз «Сасна Црер» изначально ко всем этим электоральным процессам относились достаточно скептически, они призывали бойкотировать выборы. В какой-то момент был такой мессидж поддержки блоку ОРО, но тоже недостаточно однозначно выраженный. Поэтому, я думаю, те люди, которые симпатизировали «Сасна Црер», в принципе, на выборы не пошли. В целом, я думаю, из оппозиционных сил (хотя бы из относительно оппозиционных) есть блок «Выход» – как бы в смысле «выход из ситуации», – которые прошли в парламент, но они, конечно, намного более умеренные, чем «Сасна Црер», и правительству с ними будет легче работать.
Вадим Дубнов: Либералы шли тремя колоннами, вот вы сказали о той колонне, которая дошла до финиша. А насколько они готовы себя и дальше позиционировать как единственную более или менее либеральную силу в парламенте?
Микаэл Золян: Я думаю, что для них эти выборы – это как бы победа, и они оказались действительно единственной либеральной силой. Я думаю, это связано с тем, что, во-первых, там было много молодежи – все-таки Левон Тер-Петросян как бы ветеран. Другой блок «Свободные демократы», в котором было несколько ярких фигур, но они возникли недавно и, я думаю, серьезно на победу рассчитывать не могли, а в блоке «Выход» есть несколько ярких молодых лидеров, плюс есть как бы второй эшелон еще более молодых, я бы сказал, будущих лидеров, многим из тех, кто за них проголосовал, просто понравилось, что наконец есть новые лица. Я просто по своим впечатлениям могу сказать: когда смотришь на плакаты разных политических сил, действительно, плакаты блока «Выход» отличались, потому что там молодые интеллигентные люди, – очень давно такие лица не появлялись на предвыборных плакатах. Я думаю, какая-то прослойка либеральной интеллигенции нашла в них людей, которым могла бы доверять, и проголосовала за них.
Вадим Дубнов: Теперь поговорим о власти. Серж Саргсян добился всех целей, которые ставились на этих выборах?
Микаэл Золян: Я думаю, что если не всех, то, во всяком случае, это достаточно серьезный успех для него. Он за пару дней до выборов сказал, что, скорее всего, видит для себя роль в обеспечении безопасности нашего народа, т.е. когда закончился его президентский срок, он, насколько я понимаю, не собирается становиться премьер-министром, но и не собирается уходить из политической жизни. Есть предположения, что, например, он может стать руководителем Совета безопасности, одновременно сохраняя пост руководителя Республиканской партии. Таким образом, фактически он останется первым лицом в государстве, даже хотя юридически не будет у власти. Я думаю, что если никаких больших изменений за год не произойдет, то этот план будет реализован и Сержу Саргсяну удастся фактически остаться у власти.
Вадим Дубнов: Возможны ли какие-то неожиданности, интриги, напряжение по оси Саргсян – Карен Карапетян – премьер-министр?
Микаэл Золян: Что касается Карена Карапетяна, я думаю, что он вряд ли пойдет на какую-то конфронтацию с Сержем Саргсяном, но в прошедших выборах он действительно взял на себя роль локомотива Республиканской партии. Он был лицом кампании, хотя сам в выборах фактически не участвовал формально, потому что его имени не было в избирательном списке. Насколько он окажется политическим долгожителем, трудно сказать, потому что есть юридические аспекты, и чисто формально он не может быть премьер-министром после апреля 2018 года, потому что не жил последние пять лет на территории Армении. Конечно, не исключено, что будет найден какой-то юридический способ обойти это ограничение, но я думаю, что есть и другие претенденты на роль «наследника» Сержа Саргсяна, в частности, министр обороны Виген Саргсян, который является достаточно близким союзником Сержа Саргсяна. Он раньше был руководителем президентской администрации, и я думаю, с точки зрения Сержа Саргсяна, будет более предпочтительным в качестве наследника. Как сложится судьба Карена Карапетяна, сложно сказать, но я думаю, даже если ему придется в какой-то момент покинуть премьерский пост, он не будет очень сильно печалиться по этому поводу, – в конце концов, он до этого работал в частном бизнесе и вполне может уйти обратно в частный бизнес.
Вадим Дубнов: Серж Саргсян, по-вашему, уже готов к разговорам о том, что ему надо искать наследников?
Микаэл Золян: Я думаю, тот факт, что Виген Саргсян, например, был назначен министром обороны, означает, что, с одной стороны, он готов уйти формально, но при этом он хочет сохранить за собой определенную роль в политической жизни. Т.е. самый вероятный сценарий – это когда кто-то из близких союзников Сержа Саргсяна, например, Виген Саргсян, будет назначен премьер-министром, но Серж Саргсян продолжит определять линию партии и принимать самые важные решения. Тем более, мы видим, что в Грузии фактически Бидзина Иванишвили сохраняет влияние на принятие решений, не будучи формально руководителем государства. Я думаю, что что-то подобное мы увидим и в Армении.
