Впервые в Абхазии кандидат, проигравший парламентские выборы, обжалует результаты в суде. Верховный суд рассматривает иск Астамура Отырба против Центральной избирательной комиссии и опрашивает свидетелей.
Астамур Отырба баллотировался по Аацынскому избирательному округу №19, его оппонентом был Дмитрий Гунба. Центральная избирательная комиссия признала победу Гунба, который собрал на 14 голосов больше Отырба.
Иск бывшего кандидата в депутаты рассматривает коллегия судей Верховного суда под председательством Зураба Аджинджала.
Суть претензий Астамура Отырба заключается в том, что у членов участковых и окружной комиссий было предвзятое отношение к нему и его наблюдателям. Недействительными признавались бюллетени при наличии в них галочек или крестиков, несмотря на то, что мнение избирателей там было четко выражено. А при транспортировке избирательных документов в ЦИК в районе села Приморское около КПП автомашина внезапно остановилась, из нее вынули опечатанный мешок с бюллетенями и производили с ним какие-то манипуляции. На одном из участков после подведения итогов бюллетеней оказалось больше, чем было зафиксировано утром.
После оглашения иска и претензий Астамура Отырба суд заслушал показания свидетелей.
Людмила Отырба была членом комиссии 4-го избирательного участка в селе Аацы. Она рассказала суду о том, что перед открытием участка для голосования члены участковой комиссии в присутствии наблюдателей от каждого кандидата несколько раз пересчитали привезенные из ЦИКа бюллетени. Их было ровно 220. После завершения голосования и окончательного подсчета голосов число бюллетеней не совпало. Людмила Отырба рассказывает:
«Примерно без десяти минут восемь мы начали подсчитывать явку по спискам и неиспользованные бюллетени. Когда мы посчитали, у нас почему-то оказался 221 бюллетень. Наблюдатель со стороны Отырба спросил: «Откуда взялся один бюллетень?» Мы десять раз пересчитали, но опять количество было 221.Тогда наблюдатель от Отырба говорит: «Я пойду позвоню в штаб, мы должны этот вопрос решить». Пока он дозвонился, было уже восемь часов, и мы открыли урну. Потом подсчитали голоса и подготовили протокол. Я по своей доверчивости его подписала, но потом увидела, что там указана цифра 74 (неиспользованные бюллетени). Я начала возмущаться и говорю председателю: «Это что вы тут написали? Почему тут указано 74 бюллетеня, а где 75-й?» Они все промолчали, никто не дал мне ответа».
Людмила Отырба сообщила суду о том, что 23 бюллетеня были признаны недействительными. Вопрос о том, какие бюллетени признавать недействительными, практически во всех случаях вызывает споры. В законе о выборах сказано, что избиратель выражает свою волю путем вычеркивания того кандидата, против которого он голосует, и оставляет не вычеркнутой только одну фамилию в списке. Однако на деле очень часто избиратели, вычеркнув нежелательного кандидата, против фамилии того, за кого они голосуют, ставят галочки или крестики. И единого подхода к тому, как относиться к таким бюллетеням, нет.
Людмила Отырба рассказала о том, что примерно за час до завершения голосования к ним на участок приехали представители окружной избирательной комиссии для инструктажа. Она уточнила:
«Они нам сказали, что, если в бюллетенях будут стоять эти галочки или крестики, вы не засчитывайте. Засчитывайте только нормальные, где зачеркнута фамилия. Но потом оказалось, что такие бюллетени, где были галочки и крестики, были именно со стороны Отырба, и мы все это не засчитывали, нам не разрешали это делать, потому что большинство настаивали на том, что это неправомерно. И мы ничего поделать не могли».
После окончания выборов Людмила Отырба написала заявление, в котором выразила свое несогласие с протоколом.
По поводу остановки машины в районе Приморское свидетель Рубен Отырба рассказал следующее: машина, которая везла бюллетени в опечатанном мешке, ехала в колонне из шести машин, две из них были милицейские. Отырба на своей машине ехал за колонной. Когда машина остановилась, из нее вытащили мешок с бюллетенями, вокруг него столпились примерно пять человек и что-то с мешком делали. Что именно происходило, свидетель не видел, так как было уже темно. Он стал настаивать на том, чтобы мешок вернули на место и отвезли в ЦИК без остановок. На вопрос о том, чем вызвана остановка, председатель окружной комиссии якобы ответил ему, что кончился бензин и надо переложить мешок в другую машину.
По этому факту председатель окружной избирательной комиссии Владимир Авидзба пояснил:
«Что он говорит, что бензина нет, я такую фразу произнес. Но не потому, что у меня бензина не было. Я ему сказал: «Уставший, целый день ничего не евший, не могу вести машину, мне трудно ехать». А он (Отырба) говорит: «Нет, вы должны поехать!» Тогда я ему сказал, что у меня бензина нет. Это вырвалось у меня, но не потому, что бензина не было, бензина был полный бак. Со мной сидел сопровождающий милиционер Ажиба. Мы вместе вышли. Я говорю, я здесь машину оставлю, я уставший, не смогу поехать. Мешок давай переложим в милицейскую машину, я тоже пересяду в милицейскую машину вместе с ребятами, и поедем вместе. Подошли к багажнику, он берет мешок, и я беру мешок. В это время он (Отырба) подходит и говорит: «Что вы делаете?» Я ему объясняю, что устал, не могу ехать. А он говорит: «Нет, вы не имеете права!» А если бы машина поломалась, я что, не имею права из машины мешок вытащить и в другую машину его переложить?»
Тут судья уточнил председателю окружной комиссии, что, если возникает поломка машины или непредвиденная ситуация, надо составлять акт на месте. А Владимир Авидзба заверил суд, что никакого умысла что-то делать с опечатанным мешком у него не было.
Заслушав свидетелей, председательствующий судья объявил перерыв до пятницы.
Текст содержит топонимы и терминологию, используемые в самопровозглашенных республиках Абхазия и Южная Осетия
