На днях в моей жизни произошло эпохальное событие. Моя скромная персона удостоилась целого заявления спикера Народного Собрания – Парламента Республики Абхазия. Он огласил его после того, как на заседании сессии в понедельник был обсужден единственный вопрос повестки дня – о ратификации протокола о реструктуризации российского железнодорожного кредита. Заявление затем было опубликовано в «Апсныпресс» под заголовком «Спикер: только парламент правомочен определять, когда проводить сессионные заседания», разошлось по популярным абхазским сайтам.
Напомню, что 7 июня я рассказывал на «Эхе Кавказа» о прошедшей в тот день пресс-конференции президента Абхазии Рауля Хаджимба и, в частности, о том вопросе, который ему задал. В основной своей части вопрос был посвящен главному политическому событию года – выборам в абхазский парламент, тому, как президент оценивает их ход и итоги. Вопрос сформулировал заранее, так как о проведении пресс-конференции журналисты были оповещены еще за неделю. Но в последний момент решил в конце его затронуть и тему, которая к тому времени все активнее обсуждалась в интернет-сообществе, среди журналистов – о затянувшейся после организационного заседания сессии 18 апреля паузе в проведении сессионных заседаний. Разумеется, никто не подвергал сомнению, что в парламентских комитетах идет работа, обществу было известно и о заявлениях, которые принимали депутаты в связи с принятием соглашения об ИКЦ, и о зарубежных поездках отдельных парламентариев. Но общественность обычно судит о деятельности законодательного органа по заседаниям сессии, которые освещаются СМИ. Заявления, поездки и прочее, что всегда сопровождало деятельность парламентариев и прежних созывов, отнюдь не освобождали их от главного – регулярного проведения сессионных заседаний. Характерен в связи с этим заголовок опубликованной в конце мая статьи моей коллеги Изиды Чаниа – «Депутаты, вы куда пропали?»
И вот спикер Валерий Кварчия зачитал текст: «Считаю своим долгом заявить уважаемому Виталию Шария и всем нашим журналистам следующее: 1. Согласно Конституции Республики Абхазия Народное Собрание – Парламент Республики Абхазия является самостоятельной ветвью власти и не подотчетен президенту. При этом считаю некорректным, игнорируя руководство парламента, обращение журналиста В. Шария к президенту с вопросом, касающимся работы парламента. 2. Следует также уточнить, что если не считать прошедшие с 12 апреля праздничные и выходные дни, то парламент VI созыва работает всего около одного месяца. В течение этого времени в парламенте непрерывно ведется сессионная работа. Как известно, сессии парламента складываются из заседаний парламента, комитетов (комиссий), работы депутатов во фракциях, группах и комиссиях, парламентских слушаний, индивидуальной работы депутатов с избирателями, парламентских расследований и контроля». Ну, и так далее, включая заявления, поездки – о чем и так хорошо известно.
И то, что непросто сразу набрать «скорость» в работе, тоже понимаю. Но почему-то раньше это получалось. Чтобы перепроверить себя, просмотрел подшивки газет в течение весны 2012 года, когда приступал к работе пятый созыв парламента, в котором, между прочим, было больше новичков, впервые избравшихся, чем в нынешнем, и убедился: почти еженедельно тогда журналистами освещались заседания сессии и расширенные заседания парламентских комитетов.
Оговорюсь, что ничуть не сомневаюсь в работоспособности шестого созыва парламента, в который избрано много достойных, знающих, инициативных людей, и уверен, что в нем, конечно, наладится активная законотворческая работа. Но никак нельзя опровергнуть тот факт, что до начала августа, когда депутаты обычно уходят на парламентские каникулы, сегодня осталось всего полтора месяца весенне-летней сессии, а обсужден и принят лишь один-единственный вопрос такого характера – ратифицирован упомянутый в самом начале протокол о железнодорожном кредите. Никто не собирается диктовать парламенту, «когда проводить сессионные заседания, формировать повестку дня», как сказано в заявлении спикера, но вполне естественна реакция общественности, а также «четвертой власти», каковой считаются СМИ, на такие очевидные пробуксовки в законотворческой работе.
Мне трудно поверить, что такой опытнейший ветеран абхазского парламентаризма, как Валерий Кварчия, и сам не видел, что законотворческая работа разворачивается неоправданно медленно, что парламент «засиделся на старте». Но чем можно объяснить его столь гневную и в любом случае несоразмерную моему «проступку», даже если считать таковым вопрос на пресс-конференции, реакцию? Один мой знакомый высказал такое предположение: в последнее время в адрес парламента прозвучало немало нападок с разных сторон, включая очень жесткие, вот он и решил (возможно, восприняв это как некую единую кампанию) хоть на ком-то отыграться. А заодно и строго предостеречь всех журналистов от «неправильных вопросов» и от того, чтобы «задевать» в будущем парламент.
Изида Чаниа откликнулась на заявление спикера статьей под заголовком «И спросить нельзя?», а Ассоциация работников СМИ Республика Абхазия – своим заявлением, озаглавленным «Только журналисты правомочны определять, какие вопросы им задавать на пресс-конференциях». В последнем тексте, в частности, говорится, что его авторами отповедь спикера воспринята как попытка уже «на дальних подступах», на стадии задаваемых вопросов, ограничить свободу выражения мнений, призвать журналистов к старательной самоцензуре, чтобы не нарваться на какое-нибудь новое подобное заявление. При этом, однако, эта реакция только привлекла еще большее общественное внимание к упомянутой затянувшейся паузе в проведении заседаний сессии.
В том, что отповедь оказалась контрпродуктивной, сомневаться не приходится. При этом я не столь наивен, чтобы судить об общественной реакции лишь на основании личных встреч: хорошо известно, что бывают и люди, которые в глаза могут тебе высказать полную солидарность, а где-то за спиной – порассуждать в том духе, что «да, надо этих журналюг ставить на место». Но вот я внимательно прочел многочисленные комментарии к названным публикациям на абхазских сайтах. Не буду их здесь приводить (немало там и язвительных), скажу только то, что ни одного (!) в поддержку заявления спикера мне не встретилось, все выражали недоумение в связи с ним. Вспоминали, в частности: каких только острых вопросов ни задавали абхазские журналисты президентам страны на их пресс-конференциях – но никогда никто подобных заявлений в связи с ними не делал.
Теперь о личностном. С Валерием Ермейовичем мы знакомы с довоенных времен, много общались, и никогда никаких размолвок между нами вроде бы не возникало. Совсем недавно, в начале этого года, я активно выступил в СМИ в поддержку его позиции по вопросу о переименовании села Арсаул Гудаутского района, и, насколько помню, он был за это благодарен. Но совпадение наших взглядов по этому и многим другим вопросам, мое уважительное отношение к нему вовсе не исключает высказывания каких-то критических замечаний по работе.
Вспомнился эпизод молодости. На очередной редакционной летучке, на которой я был докладчиком, то есть делал обзор публикаций в номерах газеты за неделю, упомянул в ходе его и о досадной, как в таких случаях говорят, ошибке: в заметке моего коллеги-ровесника рассказывалось о туристах из Бангладеш как о «гостях из далекой африканской страны». Как видим, и тогда, несмотря на надежное, казалось бы, редакционное «сито», проскакивало подобное. После выхода номера на ляп, конечно, обратили внимание, в редакционных кабинетах уже отсмеялись над ним, о чем мой коллега был осведомлен. Однако после того, как на летучке при обсуждения моего доклада прозвучала пара насмешливых реплик в связи с этой ошибкой, коллега жестоко обиделся на меня: как, мол, я мог, учитывая наши приятельские, даже дружеские отношения, напомнить им об этом его промахе? «То есть я должен был сделать вид, что не читал эту твою заметку или напрочь забыл об ошибке? – спросил я его. – Но, во-первых, про нее все равно вспомнили бы. А во-вторых, наши с тобой дружеские отношения – это одно, а то, что Бангладеш находится в Азии, – совсем иное, и одно другому никак не противоречит».
Мнения, высказанные в рубриках «Позиция» и «Блоги», передают взгляды авторов и не обязательно отражают позицию редакции
