ПРАГА---МВД Чечни закрыло уголовное дело в отношении чемпиона мира по MMA Мурада Амриева. По словам председателя Комитета по предотвращению пыток Игоря Каляпина, Амриев все еще числится в розыске, и свободы перемещения у него пока нет. Между тем начальник полиции Грозного Магомед Дашаев, который инициировал розыск, а затем доставку Амриева в Чеченскую Республику, решает личные претензии к семье Амриевых с привлечением старейшин. О том, как развивается ситуация с Амриевым, мы узнаем у правозащитника Игоря Каляпина.
Амина Умарова: Вы тоже написали у себя в Facebook, что и де-юре, и де-факто Мурад Амриев свободен, но там остались какие-то нюансы. В чем они заключаются?
Игорь Каляпин: Нюансы заключаются в том, что просто чисто технически данные Мурада Амриева продолжают фигурировать в этой электронной базе данных федерального розыска, и на практике может получиться, что если он сейчас куда-то поедет, то его точно так же на посту полиции остановят, потому что его данные в розыске. Нам просто очень важно сейчас обрубить все концы, чтобы никаких оснований – законных, полузаконных, паразаконных – не было для того, чтобы его кто-то мог принудительно опять повезти в Чечню. Я абсолютно уверен в том, что вся эта история пока закончилась благополучно только потому, что к персоне Мурада Амриева и обстоятельствам его конвоирования в Чечню было приковано внимание не только России, но и всей Европы. Если бы это было не так, то, конечно, он бы там так спокойно эти дни не провел.
Амина Умарова: Все-таки это не (Рамзан) Кадыров, не по его желанию и требованию таким вот способом возвращали Амриева в Чечню. Как вы думаете, как так получилось, что Кадыров, который себя считает единоличным властителем всея Чечни и чеченского народа, позволил хоть и начальнику полиции, но Дашаеву все-таки показать в негативном свете, что вот так могут преследовать, похитить даже после того, как выпускают из отделения, так вольготно себя чувствовать, посылать гонцов и привозить человека?
Игорь Каляпин: Я начну с того, что соглашусь с вами. Вы, безусловно, правы - Кадыров к этой истории никакого отношения не имел, по крайней мере, сначала. Другое дело, что Кадыров же не может совсем лишить всех этих своих нукеров каких-то полномочий: есть очень много вопросов, которые они вполне себе решают самостоятельно, при этом очень часто нарушая закон, который они не знают и знать не хотят и достаточно откровенно это демонстрируют. Но это не значит, что все делается по указке Кадырова. Кадыров просто смотрит на это сквозь пальцы. Насколько я понимаю, там такой неписаный, негласный договор, что «вы это вот, пожалуйста, все делайте, но это все не должно становиться предметом каких-то громких публичных скандалов».
Амина Умарова: Но громкий скандал же был…
Игорь Каляпин: В данном случае он был. Насколько я понимаю, господин Дашаев от Кадырова наверняка уж огребся. Когда произошел весь этот скандал, и наверняка там были, в том числе, и звонки уже лично Кадырову от большого московского начальства, ему пришлось разбираться в этой ситуации. И я думаю, что господин Дашаев много неприятных слов от Рамзана Ахмадовича услышал. Наверное, и еще услышит. Устраивать какие-то там разборки с Амриевыми Дашаев вполне себе мог, и пока это не было все каким-то публичным скандалом, это не особенно волновало Кадырова, но уж если это вызвало такой ажиотаж и стало сначала скандалом, а потом повлекло за собой еще какие-то вопросы из Москвы уже к Кадырову, то, я думаю, что Дашаеву уже не поздоровилось. Надеюсь, что и дальше не поздоровится – Кадыров таких вещей, наверное, не прощает, по крайней мере, насколько я знаю.
Амина Умарова: У вас есть информация по поводу того, разбирал ли Дашаев уже с семьей Амриева конфликт, который связан, как он утверждает, со старшим братом Мурада Зурабом, который находится в Германии и возвращения которого он постоянно требовал, и, когда Зураб все-таки не вернулся в Чечню, переложил эту ответственность за этот конфликт на Мурада?
Игорь Каляпин: Даже не знаю, как вам на этот вопрос ответить… Вы же понимаете, что эти разбирательства должны были происходить, и что-то там происходило в абсолютно неформальной плоскости. Это же не разбирательство в рамках уголовного дела, – никакого уголовного дела и нет, никаких официальных претензий не только к Мураду Амриеву, но, в том числе, и к его старшему брату, который давно живет в Германии, нет. Разборки, которые хотел устроить Дашаев, к закону не имеют никакого отношения.
Амина Умарова: Я бы хотела здесь уточнить: точно так же они не имеют никакого отношения к чеченским традициям, которыми он прикрывается, потому что кровную месть можно объявить только в случае убийства.
Игорь Каляпин: Вы абсолютно правы – конечно же, никакой кровной мести здесь быть не может. Мы к этому уже стали привыкать. Дело в том, что эти т.н. кадыровцы очень любят ссылаться, когда им удобно, на различные нормы права: то они ссылаются как должностные лица на законы Российской Федерации и на российскую Конституцию, когда им удобно, они начинают ссылаться на нормы шариата, причем, поверьте, тоже очень своеобразно ими понимаемые и толкуемые. Они вообще эти нормы придумывают сами. Вот господин Дашаев в данном случае придумал новый чеченский обычай – переводить подозрение по уголовному делу с одного брата на другого, – еще смешанный с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации, и не первый раз. То, что там не состоялось никакой расправы…
Нужно просто понимать: никакого разбирательства там не могло быть, там могла быть расправа, могло быть банальное взятие Мурада в заложники, и я не знаю, как бы это там было оформлено: либо он просто бы пропал, его бы держали в подвале, либо на него бы сфабриковали какое-нибудь уголовное дело (подбросили наркотики, что достаточно модно сейчас), заставили бы его под пытками сознаться в том, что эти наркотики действительно его, и держали бы его в следственном изоляторе совершенно официально. При этом Дашаев бы сказал семье, что, «пока Зураб не вернется из Германии, я Мурада не отпущу. Вернется Зураб, значит, мы дело прекратим». Т.е. я сейчас фантазирую, говорю, какие варианты могли бы быть, если бы все средства массовой информации, самые разные общественные организации в России и за рубежом и, наверное, в том числе, какие-то федеральные политики – т.е. как минимум Рамзану Ахматовичу Кадырову задавали вопросы по этому делу. Дело стало громким, что-то сделать с Мурадом Амриевым в такой обстановке стало чрезвычайно сложно, поэтому никакой расправы там не состоялось.
Амина Умарова: Был такой интересный момент, когда он был в Брянске, потом, когда уже в Белоруссии его задержали, люди дискутировали, говорили, что такой хороший шанс появился, почему же Украина его не использовала, ведь прошение о предоставлении гражданства от него теоретически было? Если я не права, исправьте меня…
Игорь Каляпин: Я про Украину ничего не знаю. Я знаю, что он обращался за политическим убежищем к Белоруссии – вот это было точно. Другое дело, что ему просто не дали написать это заявление, т.е. он у них там сидел почти сутки, и на протяжении суток он требовал, чтобы ему дали ручку и бумагу, чтобы он мог написать это заявление. Ему не дали. Вы, наверное, видели сюжет, снятый телекомпанией «Дождь», где Мурад Амриев через решетку кричит: «Я прошу политического убежища!» И тем не менее белорусские власти, депортировав его в Россию, совершено официально утверждают, что политического убежища он не просил, заявления он не написал. Было принято какое-то политическое решение по этому поводу, и его решили все-таки отправить в Россию. Что касается Украины, мне ничего не известно, я знаю, что у него есть вид на жительство в Киеве, но у него просто закончилась виза, и он, как законопослушный человек, поехал ее продлевать. Что у него там с гражданством, запрашивал ли он его, я, честно говоря, просто не знаю.
Амина Умарова: На всех фотографиях у него на плечи накинут украинский флаг, – значит, получается, спортивные достижения он добывал для Украины?
Игорь Каляпин: Да, это действительно так. Он действительно выступал за украинскую сборную, и это, по-моему, совершенно нормальная практика. Я не вижу в этом никакой политической подоплеки – ни проукраинской, ни пророссийской.
Амина Умарова: Я хотела бы подойти к такому моменту: вообще, чисто по-человечески, Украина могла ему предложить гражданство…
Игорь Каляпин: Я тоже несколько удивлен отсутствием какой-либо позиции со стороны Украины. Да, это российский гражданин, тут нет вопросов, но как минимум это украинский спортсмен. Может быть, украинцы боятся какого-то очередного скандала, связанного с чеченцами. Мне сложно комментировать то, что происходит на Украине, я совершенно не считаю себя хоть каким-то не то что экспертом, но хотя бы достаточно грамотным человеком, чтобы что-то рассуждать про то, что там происходит, какие есть причины, соображения. Это нехорошо и несправедливо, потому что если рассуждать с чисто человеческой позиции, то действительно странно, что человек, который несколько лет успешно выступал за Украину, под украинским флагом, не получил никаких слов сочувствия или поддержки со стороны украинских политиков. На мой взгляд, это странно.
Амина Умарова: У меня создалось впечатление, что они так настырно и яростно его преследовали, чтобы показать всем остальным чеченцам, что никто от них не уйдет. У вас не создалось такое впечатление?
Игорь Каляпин: Это само собой. Это очень важная, совершенно сознательная мысль Кадырова – в любом деле, кроме того, что есть какие-то конкретные цели, есть еще общая: все чеченцы должны четко понимать, что где бы они ни находились, в какой бы стране они ни были, они – подданные Рамзана Кадырова. Надо – достанем где угодно, – хоть в Соединенных Штатах, хоть в Берлине, хоть в Праге, хоть в Австрии, хоть на Северном полюсе. Это красной нитью проходит через все истории, и они этого не скрывают. Более того, обратите внимание, даже когда Кадыров делает какие-то официальные публичные заявления, он очень любит оговариваться: если он говорит про чеченца, то это может быть чеченец – гражданин Австрии или Германии, это может быть чеченец, который проживает в России, но в каком-то другом регионе. Он в любом случае его называет «это наш гражданин, чеченец». Он совершенно искренне считает, что все чеченцы – это его подданные, причем независимо от того, где они живут, гражданами какой страны они являются, т.е. он в этом абсолютно убежден.
